«Не думал о страхе — просто знал, что надо»: истории ликвидаторов последствий Чернобыльской аварии

26 апреля в Беларуси вспоминают трагедию, которая навсегда изменила жизни многих — аварию на Чернобыльской АЭС. Тогда тысячи людей отправились в зону отчуждения. Без гарантий, без точного понимания последствий. Среди них — сотрудники милиции Игорь Малашинский и Зыгмунт Пашковский.
«Все молчали — я поднял руку»
Игорю Малашинскому было 23 года, когда он поехал в зону отчуждения. В те годы он служил милиционером группы задержания вневедомственной охраны при Заводском РОВД г. Минска. Летом 1987 года в райуправлении на собрании руководство задало вопрос: кто готов ехать в зону? Тишина.
— Все молчали, а я согласился, — вспоминает он. — Ни страха, ни рассчета. Просто чувство, что по-другому нельзя. К тому же я тогда не был женат и не знал, какие последствия могут ждать. С товарищем решили ехать в мой день рождения. В тот же день и отправились.
Возле здания УВД сформировали сводный отряд УВД Мингорисполкома из сотрудников разных подразделений. Четыре автобуса с милиционерами направились в город Хойники Гомельской области. Там, в пункте дезактивации, их переодели в полевую форму, а затем отправили в деревню Бабчин Хойницкого района, где отряд сменил предыдущее подразделение.
Служба заключалась в охране покинутых деревень от мародеров, тушении пожаров и поддержании порядка. Милиционеры жили в здании бывшей школы, спали в учебных классах, по 10 человек. Мылись в умывальнике на улице, готовили вместе с местными — единственной семьей, что отказалась уехать.
— Кормили на совесть. Мы помогали на кухне — по очереди, — рассказывает Игорь Аркадьевич.
Даже в таких условиях находилось место для досуга. Солдаты разбили палатку рядом — вместе играли в футбол, волейбол, проводили соревнования.
А по вечерам — футбол с солдатами, редкие концерты, которые давали приезжие девушки из колледжей.
— Когда вокруг разруха и тишина, песня под гитару — как глоток воздуха, — вспоминает собеседник.
«Сказали ехать — поехал»
Сержант и водитель пожарной машины управления пожарной охраны Октябрьского района г. Минска Зыгмунт Пашковский был одним из тех, кто в первые дни после аварии на Чернобыльской АЭС оказался в эпицентре событий.
Группу из шести человек, включая нашего собеседника, направили в деревню Тешков Наровлянского района. Прибыв на место, разместились в здании комбината бытового обслуживания, который стал их временным домом.
— Главная задача — предотвращение поджогов и эвакуация населения. Многие не хотели уезжать, плакали, просили остаться. Мы убеждали. Приходилось обещать, что вернутся. Хотя сами понимали — вряд ли, — рассказывает Зыгмунт Пашковский.
Служба шла в тяжелых условиях. От облучения по телу будто пробегали мурашки, во рту — приторный, сладкий привкус.
— Было неприятно. Но мы понимали, чем рискуем. Но иначе было нельзя.
Вахта длилась две недели — больше находиться в зоне отчуждения было нельзя из-за высокого риска получить смертельную дозу облучения.
— При патрулировании по всему телу от радиации волоски поднимались, было ощущение мурашек по коже, особенно на ногах, — рассказывает ликвидатор. — В горле ощущался приторно-сладковатый привкус. Страха не было, помощь людям была важнее всего. Мы прекрасно знали, что будем облучены.
После двух недель Зыгмунт вернулся, прошел медкомиссию, получил удостоверение ликвидатора. Потом продолжил службу, а сейчас работает в Октябрьском РУВД — следит за техническим состоянием зданий.