Предыдущая публикация
Путешествие на родину предков - 2
Зиновьевка. Август 1904 года
Лето в Зиновьевке в этом году выдалось прохладное и дождливое. Уже
август, а жарких дней почти не было. От клубничных полей отдача невеликая, несмотря на надлежащий уход, против природы не попрёшь, дожди сделали своё дело и беспощадно заливали грядки, не давая ягодам налиться. Но нет худа без добра, как гласит русская пословица. Арсений не привык унывать и неподалёку от стрелки Шняевки с Узой разбил большую бахчу. С клубникой не вышло, зато самая крупная ягода уродилась на славу! И на семью арбузов хватит, и угостить наёмных работников, и даже в Саратов сестра свезёт на продажу, на вид и вкус будут не хуже Ровенских.
Загорелая зиновьевская ребятня с криками носилась наперегонки по Самодуровке, сбегая по Комаровке и прыгая с мостков в Узу. В полдень уже по традиции этого лета со стороны Дубровы надвигались чёрные грозовые тучи, наступало временное затишье, и улица Комаровка наполнялась полчищами комаров, будто и названа была в своё время именно по этой причине.
Арсений только вернулся к дому на телеге с первой партией полосатых
арбузов, как к нему подбежал Сашка.
- Батя, там Васька опять ящерицу поймал, всё равно же жрать не будет, только изуродует! Я отобрал ящерицу-то и Валерке отдал, чтоб подлечил.
- Молодцы, что спасли животинку! А Васька никак не угомонится, но вы не серчайте на него, кот всё-таки.
Почти у входа в сени на завалинке сидел Валерка, завернув ящерицу в
большой лист лопуха, и тщательно её осматривая. Заметив батю только тогда, когда тот подошёл к нему вплотную, пытался было встать и объяснить ситуацию, но, увидев добрый взгляд отца, понял, что брат уже всё ему рассказал и улыбнулся в ответ. Самый добрый, самый любимый батя, пример во всём. Тринадцатилетний Валерка уже давно решил, что будет врачом, самым лучшим, будет придумывать новые лекарственные средства, чтобы лечить людей. А батя ему в этом поможет, он был в этом уверен!
Тёплый летний ливень наполнил свежестью всю округу. Арсений частенько после обеда наведывался в соседнюю Рязановку, дабы навестить друзей, а в этот раз и арбузов прихватит с собой, благо дорога проходила мимо бахчи. Он любил завернуть потом и к рязановскому роднику, чтобы напиться ключевой воды и отдохнуть в тени старых сосен. При подъезде к бахче, он заметил чью-то сгорбленную фигуру, а когда приблизился, узнал соседа, который колдовал над одним из полосатых. Сосед был изрядно напуган, но понимал, что дать дёра – это только испортить отношения.
- Хозяин, прости, бес попутал!
Арсений заметил нож в руке соседа и аккуратно вырезанный треугольник.
- Фёдор, ты что ж делаешь, шельмец ты этакий! Тебе что-то не хватает? Я ж тебе никогда ни в чём не отказываю, ты что ж думаешь, что я тебе арбузов не дам? Ты зачем урожай портишь?
Виноватый взгляд быстро поставил всё на свои места, и Арсений понял, что Фёдор так больше никогда не поступит.
- Ты ж опытный садовод, умеешь отличать спелые арбузы! Давай-ка в наказание, найди мне три самых спелых, Мамонычевым в Рязановку отвезём. Заодно с родниковой водой мне поможешь. Не знаешь, дорогу не развезло? В объезд ехать - только время терять!
- Не, Осипыч, проедем! Лужа есть, но проскочим!
И вот уже спустя несколько минут Арсений с Фёдором держат путь на
Рязановку…
Саратов. 11 июня 2017 года
Сегодня предстоит моя вторая поездка на родину предков. Будто по
мановению волшебной палочки, за два дня до поездки случилось радостное событие. Так случилось, что почти семь лет назад я считал, что практически рухнула надежда найти потомков Валерия Арсеньевича Анищенко. И начиналось тогда всё достаточно удачно. Сначала короткая переписка в соцсети с ученицей Ии Валерьевны, которая дала наводку на Зою Романовну Лопатину. Зоя Романовна тоже была её ученицей, начиная с трудных послевоенных лет, когда преподаватели и студенты делили все тяготы и невзгоды пополам, а хрупкий по виду, но крепкий по духу преподаватель французского языка Красноярского педагогического института Ия Валерьевна Анищенко не только учила студентов говорить по-французски, но и вежливости и интеллигентности. Я ещё подумал, что природная интеллигентность и уважение к ближнему – важная черта всех Анищенко, это относится и к ее отцу, и деду. Тогда Зоя Романовна пролила свет на многие тёмные пятна семейной саги, но далее тормошить пожилую женщину не было смысла. Всё, что помнила, рассказала. Дочь Ии Валерьевны после её смерти перебралась в Нижний Новгород, но кроме прекрасного имени Татьяна, я ничего не узнал.
И вот 9 июня мне пишет на страничку одноклассников из Красноярского края сокурсница племянника Ии Валерьевны. На блюдечке с голубой каёмочкой были преподнесены и фамилия Татьяны, и её телефон и много-много информации. Я не знал, как её отблагодарить, и до сих пор не знаю.
А месяц назад, в мае, я начал задумываться, кто будет главным героем
моего следующего рассказа о поездке в Рязановку. Сомнений практически не было, это Валерий Арсеньевич, врач и патриот. Следующее поколение после Арсения. Поколение стойкое и мужественное. Тут еще и переписка с сокурсницей его внука Сергея. Поэтому только он!
И вот я ранним утром иду в магазин, закупаю нехитрую провизию для общего стола, сажусь на 11-й автобус и добираюсь до площади Ленина, чтобы пересесть в микроавтобус и держать путь в направлении Рязановки и Садовки…
Посёлок Абезь (май 1950 года) – Саратов (май 2017 года)
... Он сидел напротив меня, поблёскивая стёклами очков, как-то неестественно ссутулившись, пальцами перебирая маленькую веточку багульника, будто флейтист проверяя свой музыкальный инструмент перед началом выступления. Изо рта шел пар, ведь в комнате было довольно холодно, а за окном гулял сильный ветер, гоняя свежевыпавший снег. Середина мая. Но это в средних широтах уже почти лето, деревья уже покрываются свежей листвой, хочется пойти в лес и, вдыхая воздух, насыщенный озоном после дождя, наслаждаться и наслаждаться русской природой. А здесь, в Абезьском лагере, еще зима, и она пока не собирается сдавать свои права. Хочется тепла, хочется быть поближе к родным и близким, ощутить прикосновение нежных рук дочерей, поговорить с подрастающим внуком Серёжей… Но по его потухшему взгляду было видно, что не суждено всему этому сбыться. Последний год, а особенно последняя зима в Минлаге сильно подорвала его здоровье. Ему скоро 59, но ноги еле ходят, руки почти не слушаются, образование врача даёт небольшую надежду подлечиться подручными средствами. Он еще ходит на работу в лагерную больницу, в которой не хватает мест для больных осуждённых, в которой совершенно нет лекарств, и чувство обречённости еще больше сковывает не только его, но и других врачей, вынужденных из последних сил заряжать своих пациентов неизвестно откуда появляющейся энергией. Надзиратели тоже люди, некоторые даже пытаются помочь тяжело больным частью пайка, хотя и понимают, что ни к чему хорошему эта помощь привести не может, и они сами могут оказаться на месте лагерщиков.
Мы долго сидим молча и просто смотрим друг другу в глаза. Валерий
Арсеньевич заговорил первый.
- Мой славный, как же ты так быстро меня нашёл? Ведь со времени приговора в декабре прошлого 49-го года я так никому и не смог сообщить о своём местонахождении?
- Валерий Арсеньевич, дорогой. Это Вам кажется, что пролетело мгновение, а ведь между нами целых 67 лет и мне очень много хочется Вам рассказать.
- Боже мой, как интересно получается. Ведь ты знаешь обо всём, что было за все эти годы со всеми моими, нет, извини, нашими родными?
- Обо всём знать невозможно. Интерес, привитый бабушкой, не пропадает и поэтому новые сведения тоже появляются.
- А я помню Зиночку. Помню и новый дом, построенный Петром Георгиевичем, я же в нём и гостил. Когда я последний раз приезжал в Саратов осенью 31-го, Галюсе, твой родной тёте, было 3 годика, как мы с ней мило играли в прятки! Как она радовалась, когда находила дедушку Валерика!
- У меня сохранилась Ваша почтовая карточка из Минска как раз после посещения Саратова.
Текст перевёрнут, поэтому помещу его отдельно.
3.XII.31. Минск
Здравствуйте, мои славные! Как встретили зиму? Успели всё отремонтировать? Мы немножко мёрзнем, т.к. с дровами дело плоховато. Привет молодому семейству, Лёле и моей внучке Гале. Помнит ли она своего дедушку – Валерика?
Шлю наилучшие пожелания.
Ваш старый Валерий.
- Да, мы часто тогда переписывались и с Петром, и с родным братом Сашей, закрепившимся в Москве. Сам я тогда уже заведовал кафедрой фармакологии в Белорусском медицинском институте и участвовал в организации лечебно-профилактического факультета, где был деканом. Судьба меня покидала в тяжёлые 20-е годы. Луга, Киев, Дальний Восток, в Минске я бросил якорь в 27-м, так там и осел. Всегда считал Минск своей второй родиной, именно там прошло моё становление врача.
- Вас там до сих пор помнят и любят. В моё время стало намного проще связаться с любой нужной организацией. Так я в 2016-м списался с современным деканом лечебного факультета Алексеем Волотовским, благодаря ему в университетской газете была подготовлена публикация о Вас, а ещё в 2010-м удалось поговорить по телефону и списаться с Красноярском – с ученицей Вашей любимой дочери Ии, которая восхищалась своим учителем и хранила добрую память.
- Ну, надо же! Красноярск. Я же туда приехал после войны и работал два года перед арестом в Красноярском мединституте. Тогда многих арестовывали, придумывая разные причины. Но моя совесть чиста, я рад, что могу сказать это родственнику в глаза.
- Я знаю. Мы знаем. Вы – жертва режима, как и Ваш брат Александр, расстрелянный в 37-м на Бутовском полигоне, как и миллионы невинно осуждённых. Вечная память! Мы, ваши потомки, помним о вас. В прошлом году впервые посетил родные Вам места – Зиновьевку и соседнюю Рязановку. Собираюсь и в этом. Меня друзья спрашивали, стал ли я другим человеком после этой поездки? Изменился ли я? Но я не могу ответить на этот вопрос. Память предков чтил и буду чтить всегда. В этом году на день Победы прошёл в едином строю с Бессмертным полком. 80 тысяч человек только в одном Саратове! А представляете, сколько людей вышли на шествие в нашей стране! Во всём мире!
- Да, день Победы – великий праздник! Проклятая война спутала все наши планы. Разорвала наши родственные связи, мы же поддерживали отношения со всей роднёй, ездили друг к другу в гости, помогали, чем могли. А то, что побывал в Зиновьевке, молодец. Хотя я представляю, как там всё изменилось. Мой отец очень любил свои родные места. Но обстоятельства сложились так, что смерть застала его вдали от малой родины. Конечно, по тем меркам сужу. В 21-м веке добраться из Саратова до Зиновьевки можно за считанные часы, а тогда на пролётке да по просёлочным дорожкам – удовольствия немного. А во время распутицы, если завязнешь в грязи, так и заночуешь посреди степи, пока не встретишь подмогу…
Саратов-Рязановка. 11 июня 2017 года
… Я уже сижу в микроавтобусе, и мы вместе с земляками своих предков держим путь к границе Саратовской и Пензенской областей. Мне, как городскому жителю, несколько непривычно слышать пробивающийся деревенский говор некоторых присутствующих дам. С середины 80-х, когда Рязановку покинули последние местные жители, прошло уже больше тридцати лет. Целое поколение. Те, кто уезжал молодыми, стали мамами и папами, бабушками и дедушками, но тяга к малой родине меньше не стала. Смотрю в окно на деревья, поля, дома в проезжаемых деревнях и слушаю воспоминания. Дорога пока хорошая, едем достаточно быстро, но я уже знаю по прошлому году, какая дорога начнётся за Новыми Бурасами. Проезжаем Тёпловку и останавливаемся у магазина в надежде купить свежего хлеба. Но еще раненько, выходной день, и хлеб еще не завезли. Пока это выяснилось, я успел сходить к памятнику погибшим воинам в Великой Отечественной войне и запечатлеть его.
Владельческая русская деревня Тёпловка была основана в конце XVIII века при речке Тёплый Ключ. Через поселение проходила просёлочная дорога из Саратова в Кузнецк. В наше время село Тёпловка достаточно большое, там проживает около 2000 человек. Но из достопримечательностей, пожалуй, только этот монумент.
Наш путь лежит дальше. Вот уже практически вслед за Тёпловкой показались Новые Бурасы, которые проехали, не останавливаясь. А следующей остановкой стало село Яковлевка. Помню, что в прошлом году, когда совершали мою первую поездку в Рязановку с Сергеем Конновым, мы здесь не останавливались. В этот же раз остановка имела вполне целенаправленный повод. Была попытка отовариться в сельмаге свежеиспечённым хлебом, и она оказалась успешной. Но я в магазин не пошёл, и, пока мои попутчики покупали хлеб, прогулялся по окрестностям и сфотографировал мечеть, из чего следует, что село татарское, а рядом с ней и местный мемориал.
Ну а когда я возвратился к месту нашей остановки, желающие уже приобрели домой тёплые ароматные буханки.
Как сказала одна из попутчиц, какие бы ни готовили изысканные блюда, а лучше запаха хлеба ничего нет. Да, добавить здесь действительно нечего.
Теперь за Абдуловкой поворот налево и, минуя лес Кадамылак, через три километра после поворота у Репьёвки на просёлочную дорогу показывается конечная цель нашего путешествия.
Рязановка пускать нашего «железного коня» не особенно хотела, поэтому мы взяли свою поклажу в руки и пошли в обход грязных дорожных луж к мосту через Шняевку, построенному на собственные
средства без поддержки власти и спонсоров Виктором Васильевичем Кузьмичёвым, ещё одним благородным и благодарным потомком-рязановцем. А облегчённый отсутствием пассажиров микроавтобус Ford благополучно перебрался через речку вброд.
Теперь остаётся глубоко вздохнуть, окинуть взором окрестности и с чувством ностальгии предаться воспоминаниям…
Посёлок Абезь (май 1950 года) – Саратов (май 2017 года)
… - Валерий Арсеньевич, а Вы помните свои детские годы в Зиновьевке?
- Конечно, я помню своё босоногое детство. Хотя по всей стране на стыке веков царили голод и разруха, я не скажу, что мы голодали. Жили мы сыто и ладно во многом благодаря отцу. Арсений Осипович был уважаемым человеком во всей округе. Дать всем детям достойное образование, а значит, путёвку в жизнь было его целью. На стыке веков земская медицина только появлялась и во многом благодаря ему я заинтересовался методами лечения. Зиновьевка тогда уже была волостным центром Петровского уезда, число жителей перевалило за несколько сотен. Эпидемии туберкулёза, холеры и тифа возникали постоянно, и я, когда немного повзрослел, стал вникать в свойства целебных лекарственных растений, ведь средства фармацевтики были мне тогда неведомы, и никаких книг по научной медицине достать было невозможно. Открытие в Саратове университета поспособствовало продвижению моего интереса к врачебной деятельности и поэтому никаких сомнений в выборе дальнейшей профессии у меня не возникло.
- Интересно, ведь Вы являетесь одним из первых выпускников Императорского Николаевского Саратовского университета?
- Да, мне повезло, в него я поступил в 1910-м после окончания гимназии. В 1914-м входил в число ста семи его первых выпускников-врачей. Время было, сам знаешь, какое, начало 1-й Мировой войны. Медиков не хватало, в первую очередь молодых выпускников кидали на фронт, а те, кто остался, занимались медицинским обеспечением армии. Прежде, чем осесть в Белоруссии, я уже говорил, что изрядно успел поколесить по просторам России-матушки. С 27-го до войны прочно обосновался в Минске. Так вышло, что весь карьерный рост происходил в годы работы в Минском медицинском институте, как он в то время назывался. Ежовщина наложила свой отпечаток на мою работу, когда в 36-м меня исключили из партии, но к счастью тогда этим ограничились, и я смог нормально работать.
Минск. Май 1935 года. Валерий Анищенко в одной из лабораторий института
- Во время войны Минск находился в оккупации. Почему Вы вместе и институтом не эвакуировались в Ярославль?- Я не смог покинуть Минск, так как стал считать его своим домом. Продолжал лечить больных, не разделяя их по национальности. За связь с партизанами в 43-м немцы меня сослали в мой первый концентрационный лагерь. Было трудно, но удалось бежать, и в последние годы войны был участником французского движения сопротивления. Какова же была радость в конце 45-го года попасть в список репатриированных и возвратиться на Родину. На следующий год мы воссоединились с дочерьми и внуком, и некоторое время жили на станции Обнинская Калужской области. Переезд в Красноярск в 47-м был целенаправленным. Меня взяли на должность завкафедрой фармакологии в Красноярский медицинский институт, дочь Ию преподавателем на кафедру французского языка пединститута. Была надежда на новую счастливую жизнь. Но тут арест и приговор – 10 лет ИТЛ. Возможно, если бы я с институтом уехал в Ярославль в 41-м, судьба бы сложилась по-иному, но я не мог тогда оставить в Минске своих родных…
Рязановка. 11 июня 2017 года
… Родные люди… Уже в девятый раз съезжающиеся на ежегодную встречу в Рязановку с разных концов Саратовской и Пензенской областей породнились и каждый считает любого находящегося здесь своим дальним родственником. Вот такое складывается впечатление. Практически каждый приехавший сюда земляк первым делом спешит на кладбище к своим предкам привести в порядок могилку и возложить цветы. Нужно только подняться несколько метров на горку, и вот она – история деревни Рязановки. Вот такой райский вид открывается от моста на Рязановское кладбище.
Ну а потом начинается традиционное застолье. Сначала зашёл спор, кто-то считал, что в прошлом году приезжало больше гостей, кто-то - меньше. Но когда стало понятно, что двух длинных столов уже мало, всё встало на свои места. В этом году первые приезжие по-молодецки соорудили третий стол. Как в воду глядели! Здесь хочу сказать ещё вот о чём. Имея хорошую память на лица, я узнал очень многих присутствующих. Но были и «новенькие». Хотя «новенькими» я их называю только со своей стороны. Возможно, что они присутствовали на ранних встречах, так как по-свойски общались с людьми, которых я уже знал.
После того, как все яства были порезаны и разложены, Вадим Викторович Терёхин предоставил приветственное слово Александру Кузьмичёву – ещё одному из идейных вдохновителей рязановских встреч. Он рассказал об истории родной деревни и произнёс тост за встречу. Все слушали его внимательно, как потом уточнил Сергей Коннов: «Когда говорит Александр Кузьмичёв, музы молчат».
Когда первые рюмки были опустошены и первая закуска съедена, начались воспоминания. Было очень приятно, когда ко мне подошёл Александр, и оказалось, что наши деды в Великую Отечественную войну служили в одном 245-м Гвардейском стрелковом полку и погибли примерно в одно время в Орловской (ныне Калужской) области. Кто знает, может и ели из одного котелка. Мир тесен!
Когда я встал из-за стола, стал прислушиваться к разговорам. Кто вспоминал свою молодость, кто рассказывал о нынешней жизни в городе, кто просто поднимал рюмки за здравие. Вадим Викторович Терёхин на встречу привёз всё своё многочисленное семейство с внуками и правнуками в количестве 11 человек! Когда любимый правнук наконец дал ему расслабиться и слез с его плеч, он подошёл к нашему столу и разговорился с землячками. Я услышал в разговоре фамилию Мейер и подошёл к ним. Несмотря на довольно распространённую немецкую фамилию, мои оппоненты были уверены, что все рязановско-садовско-репьёвские Мейера являются дальними родственниками, так что ещё есть шанс в удачном поиске.
Я понимаю, что для живших здесь каждое дерево, каждый кустик как родной. И этот высохший дуб, который я прозвал динозавром, кто-то помнил еще живым и могучим.
Как-то забылось то, что общее фото необходимо для такой радостной встречи. В разгар застолья было непросто собрать всех, но что-то всё-таки получилось.
С Александром Мотиным, который в прошлом году поведал историю об Арсении и который был инициатором показа Анищенковской мельницы, мы опять душевно поговорили. Он поведал ещё одну трогательную историю об арбузах, которую я включил в первую часть настоящего рассказа.
Александр предложил прогуляться полкилометра к ещё одной достопримечательности Рязановки – роднику. Взяв с собой Сергея Коннова и его младшего сына Ивана, мы тронулись в путь. Я лишний раз убедился, насколько хорошо Александр знает местность. Завяжи ему глаза, и он найдёт что угодно по запаху травы и шуму кустарника, и это не преувеличение!
Пока мы шли в направлении родника, Александр рассказывал и показывал, что где было в его детстве, где на месте зарослей бурьяна проходили просёлочные дорожки и, оказывается, сам родник находился немного в стороне от теперешнего.
По пути к роднику нам попадались норы сурков.
Когда мы подошли к роднику, нас облепила стая комаров, так что просто
посидеть в теньке и отдохнуть от недолгой дороги нам не удалось. Так что успели только сфотографироваться и набрать воды.
Всё хорошее и интересное, как правило, быстро заканчивается. Когда мы возвратились к месту встречи, было уже около 4-х часов, и гости уже начинали разъезжаться. Возможно, увидев вдали чёрные дождевые тучи, не хотели попасть под дождь, возможно от усталости, ведь впечатлений от встречи со старыми знакомыми хватало на много дней вперёд.
Мои попутчики тоже начали потихоньку собираться в путь, ведь была
договорённость выехать пораньше, дабы остановиться у леса для сбора грибов. Грибник из меня «ещё тот», поэтому я заранее знал, что всё, что найду, отдам кому-нибудь. Но обратная дорога была ещё впереди, а пока я ещё раз посмотрел на красивые места вокруг в надежде, что ещё не раз посещу эти места. Хоть Садовка в этот раз и не была захвачена нашим присутствием, есть уверенность, что на следующий год обязательно там побываю.
А пока - приятная усталость, взгляд на Шняевку и дорога в Саратов. И даже проливной дождь с середины пути был только в радость…
Эпилог
… Передо мной сидел уставший человек, но благодаря воспоминаниям он оживал, глаза его блестели от слёз счастья. Он радовался за оставшихся в живых его родственников, за долгую и счастливую жизнь его дочерей, за любимого внука – Сергея Александровича Анищенко, памяти которого ежегодно на базе Красноярского педагогического университета имени В.П. Астафьева проводится олимпиада по геометрии. Саратов, Минск, Красноярск. Остались ли там прямые потомки Валерия Арсеньевича Анищенко? Пока не знаю. Но знаю точно, что осталась ПАМЯТЬ.
… Я сижу перед экраном монитора и пристально смотрю на фотографии.
Разговор с Валерием Арсеньевичем на расстоянии в 67 лет. Был он на самом деле или мне всё это померещилось?
Посёлок Абезь в городском округе Инта Республики Коми. Вот он точно
существует, как на окраине посёлка, за дренажной канавой существует и кладбище Абезьского лагеря. Там и захоронен Валерий Арсеньевич Анищенко, покинувший наш мир 10 июня 1950-го года. Кладбище размером 3,75 гектара в 1999-м году признано мемориальным. Перед входом в 1990-м году установлен памятник скорби «Пылающий крест», памяти литовских политзаключённых. Думаю, что не стоит нам в очередной раз делать акцент на одной национальности. У войны не детское лицо, как и у репрессий нет национальности. И пока мы помним, их жертвы живут в наших сердцах.
… Реабилитирован Валерий Арсеньевич Анищенко 7 июня 1966 года судейской коллегией по уголовным делам ВС БССР.
Май-июнь 2017 года
Следующая публикация
Комментарии 17
духу землякам. Убедительно, доказательно, живо. Такие добрые, яркие и теплые
воспоминания… Греют душу. Завидую белой
завистью, что находишь на это время. Продолжай.