Как же быстро ненормальное становится новой нормой!

Спроси любую практически женщину от десяти до шестидесяти пяти, довольна ли она своим телом, и услышишь, что, конечно, нет, и вот почему…
Говорить «да, довольна» стало стыдным.
Какое «довольна», если всем видны и складки, и растяжки, и два с половиной лишних килограмма? Другие же не слепые! А значит, надо, потупивши взор, признаваться в суровой оценке собственных форм. Сама себе поругаешь - авось, другие не сожрут.
Стало нормальным, договариваясь о встрече с подругой, смиренно предупреждать - ты, строго не суди, сама знаю, что распустилась. И за столом непременно, непременно посокрушаться, что надо бы держать диету, да воли не хватает. И ещё пообещать всё-таки взять себя в руки (а то мир, само собой, не выдержит такого уродства).
Что с нами вообще стало?
Если и есть у нас друг на всю жизнь, самый прекрасный и верный, то это тело. То самое. что каждый день делает лучшее из возможного - стойко, скромно, терпеливо, Ему нечего возразить на наши несправедливые нападки, оно не может отказаться от дурацкой еды, которую мы в него пихаем, но оно служит верой и правдой, насколько хватает сил.
Оно служит, а мы его предаём. Как собственного ребёнка - лишь потому, что дети соседки сверху сплошь гении и таланты. А наш какой-то не такой. Невзрачный, и похвалиться нечем.
Как сказала одна знакомая, «ни рожи, ни кожи - всё бы, не задумываясь, поменяла».
Красивая, кстати, женщина.
Ненавидя тело, мы отрицаем ту часть души, которую можно потрогать. Мы отрицаем самих себя и собственное право на существование. Такой вот новый схизис.
Норма? Ни разу. И даже не болезнь - беда.