Perito Burrito • Путешествия

В 2022 году Росприроднадзор назвал Норильск «самым грязным городом России». Три года назад по вине «дочки» «Норникеля» здесь произошла катастрофа, загрязнившая почти 200 тысяч кв. м почвы и рек, масштабы трагедии были видны из космоса. А в начале 2010-х местные жители начали замечать появление городских птиц, которые тут никогда не жили. Некоторые жители города принялись травить голубей, якобы разносящих заразу.
В одном из самых северных городов мира переплетаются техногенные и климатическая катастрофы, сталкиваются уязвимые жизни человеческих и нечеловеческих существ. Якутский фотограф Алексей Павлов в своем проекте пытается распутать эти отношения.
https://perito.media/posts/do-2010-kh-i

Айяуаска — галлюциногенный отвар трав и лиан, который столетиями употребляют в амазонских джунглях для самых разных целей. Аяуяску пили Стинг и Виктория Боня, а владельцы многочисленных ретрит-центров в странах Амазонии за большие деньги рады помочь с духовным просветлением.
Главная редакторка Perito Елена Срапян рассказывает, что не так с этой индустрией, при чем тут неоколониализм и почему это приводит не к духовному росту, а к сексуализированному и психологическому насилию.
https://perito.media/posts/napryagalo-ego-nezhelanie-ispolzovat-prezervativy-ili-khotya-by-dostavat-vovremya-volshebnuyu-palochku

«Когда я переезжала в Москву, папа сказал, что приедет и убьет меня, если узнает, что я там живу непристойно и позорю семью. Я не думаю, что он бы убил меня, но я тогда очень четко его поняла. Я должна вести себя прилично и достойно представлять свою семью, род и корейцев вообще.
[...]
Мне было странно наблюдать дискуссии о коллективной ответственности, которые продолжаются уже больше года. Многие россияне впервые ощутили на себе то, что я чувствую всю свою взрослую жизнь, — когда плохо поступил кто-то другой, а виноватым будут считать в том числе тебя».
Продолжаем серию колонок про идентичность. Сегодня журналистка, иллюстраторка и соведущая подкаста «А вы, наверное, сестры?» Виктория Ли р

1960-е в США — это невероятная популярность Мартина Лютера Кинга, «Черных пантер» и Малькольма Икс. Что в это время делает киноиндустрия? Правильно, начинает эксплуатацию «повестки». Так и появился жанр blaxploitation, который был создан для быстрого заработка на актуальной в США теме, а в итоге стал важным этапом обретения коллективной и индивидуальной идентичности и собственного голоса темнокожего населения США. Сегодня Егор Сенников рассказывает, как темнокожих показывали в кино до этого (ничего хорошего, один сплошной расизм), погружается в контекст и анализирует наследие жанра.
https://perito.media/posts/blaxploitation

Почему разные стороны политической конфронтации используют одни и те же термины? Что такое историческая или коллективная память? Как получилось, что не только коллективы создают память, но и сама память производит новые сообщества, которые борются за историческую справедливость?

https://perito.media/posts/chto-takoe-kollektivnaya-pamyat

Утром 24 февраля я с ужасом поняла, что не могу узнать, живы ли мои родные. Я до сих пор помню одолевший меня животный страх за их жизни. Звонок маме вечером того дня будто окатил меня ледяной водой:
— Мам, я тут снова ищу контакты дяди Леши…
Короткая пауза.
— Зачем?
Как это — зачем? Что значит — зачем?
— В смысле? Узнать… узнать, как они.
Еще одна пауза. Она была короткой, но мне показалось, что прошла вечность.
— Ну, ищи.
Сегодня у нас выходит очень важная для нас колонка про идентичность от авторки, родившейся на границе России и Украины.
https://perito.media/posts/ni-k-odnoi-storone-ya-ne-mogu-seichas-obratitsya-bez-boli

Пол Гриди в своей книге о работе Комиссии по правде и примирению в Южной Африке дает очень емкое определение переходному правосудию: «Правосудие переходного периода — набор инструментов, предназначенных для устранения наследия тревожного прошлого». Пол Гриди отмечает, что правосудие — это не только сфера права, но и работа с памятью: переименование улиц, реабилитация жертв. Иногда эти шаги называют общим термином «моральные репарации». Он также указывает на необходимость достижения компромисса, без которого невозможны переговоры государственных структур и жертв беззакония о механизмах правосудия.
Вместе с Викторией Кобзевой, выпускницей программы по исследованию национализма Центрально-Евро

Афганское ранение доктора Ватсона в битве при Майванде, жена-креолка мистера Рочестера из «Джен Эйр», крепостные крестьяне семьи Онегина — действие множества известных нам произведений происходит на фоне колониальных отношений, войн, эксплуатации и неравенства, которые сюжетно почти никогда не находят отражения в романах. Постколониальная исследовательница Анна Герасимова рассказывает, какие мотивы можно разглядеть в книгах, знакомых русскоязычному читателю с детства.
https://perito.media/posts/lunnyi-kamen-i-travma-vatsona-kak-mir-kolonii-stal-figuroi-umolchaniya-v-bolshoi-evropeiskoi-literature

«Это как если бы у тебя была одна шестнадцатая бабушки, а теперь вся бабушка целиком. Она состоит из странных глубоких пирогов, бессмысленных сахарниц и растительного орнамента на тонком ковре. Из чужих имен, Бурундуков, в которых никогда не бывала, и тапочек из «Икеи» — татарских, если поскрести».
Вместе с читателями мы продолжаем серию колонок о собственной идентичности. Сегодня — рассказ Иры Данильянц о бабушке, которая из далекой «второй» за время рефлексии над собственной идентичностью становится «целой татарской бабушкой».
https://perito.media/posts/odna-shestnadtsataya-rasskaz-iry-danilyants-o-tatarskoi-babushke

«Еще в 1990-х я написал статью о том, что в имперском мифе русский Крым был важнейшим топосом, но я думал, что это постепенно забывается. А потом вдруг в 2014 году мне стали звонить отовсюду, просить выступить. Вдруг этот покрывавшийся патиной миф ожил. Но ощущения, что такой подход распространят на другие части бывшей империи, у меня, конечно, не было. Многие из нас не понимали, что 30 лет не срок, что на самом деле империя еще не распалась, и что вот эти вопли типа «Можем повторить» — это реальность ресентимента, возникшего после распада».
Русский Крым как главный имперский миф, ассиметрия смысла войны для России и Украины, аппроприация антиколониального дискурса — все это в большом разго