Сергей Мосин

В любом чеченском селе можно услышать странную на первый взгляд картину: пожилой человек, рассказывая о своей юности, вдруг начинает перечислять имена. Не родственников. Не односельчан. Учителей. Причем полностью — имя, отчество, фамилию. «Валентина Петровна Соколова математику вела», «Иван Семёнович Кузнецов литературу преподавал». И так — списком, будто читает журнал пятидесятилетней давности. Сначала кажется, что это просто хорошая память. Но когда слышишь такое от десятков людей разного возраста, начинаешь понимать: дело не в памяти. Дело в том, что эти имена оставили след, который не стирается десятилетиями. И чем дольше живешь среди людей, тем чаще натыкаешься на эту особенность чеченской культуры — помнить учителей так, будто они были частью семьи. Это не сентиментальность. Это что-то другое. Когда начинаешь разбираться, понимаешь: в советские годы, особенно в 50-70-е, русские учителя в чеченские села приезжали по распределению. Ехали из Воронежа, из Саратова, из Рязани. Молоды