История из жизни

Всем шампанского!
В самом начале 80-х, когда социализм в стране стал настолько развитым, что дальше развиваться некуда, а маразм правящих старцев из Политбюро приобретал самые неожиданные и экзотические формы, меня отправили на новое журналистское задание.
Заведующий партийным отделом и одновременно секретарь парткома областной газеты «Магаданская правда» Евгений Васильевич Денисов , где я проходил преддипломную практику, вызвал меня к себе и, закурив «беломорину» - он употреблял исключительно это табачное изделие, - протянул мне свежий номер печатного органа ЦК КПСС газеты «Правда». Ласково глядя, Денисов сказал отеческим тоном : «Вот ознакомься. Нам тоже надо отразить это важное решение!».
В передовице «Правды», посвященной развитию демократии на производстве, поддержке народной инициативы в деле повышения, улучшения, перевыполнения и прочей чуши, наш партийный вожак подчеркнул абзац, в котором шла речь о широком развертывании на местах прогрессивного новшества в деле дальнейшего движения к коммунизму, обозначенного звучной аббревиатурой ПДПС.
Только, пожалуйста, не путайте это понятие с ПМС! Хотя в принципе во внешних эмоциональных проявлениях есть много похожего...
В реальности же партийной работы ПДПС означало «постоянно действующее производственное совещание». Ну то есть это когда трудовые коллективы, которые борются за звание бригад коммунистического труда, собираются во внерабочее время и указывают мастеру, инженеру и начальнику производства, как надо организовать технологический процесс. «А ветошь для протирки станин и суппортов лучше складывать не в правом углу цеха, а в подсобке по дороге из раздевалки!.. Станки надо переставить - сначала токарный, а уж потом сверлильный... И расстояние между ними сделать пошире, а то пьяные электрокарщики не могут подъехать!..».
Если вы скажете: «Что за абсурд?», - то сильно ошибетесь. Говоря по-большевистски, вы, сомневаясь, проявите полную политическую близорукость и абсолютное непонимание стоявших перед страной задач. Быстро приближалась дата, когда коммунизм должны были уже в основном построить, как это и записано в решениях XXII партийного съезда. Но до светлого будущего всего человечества, как выяснилось, предстояло еще шагать и шагать, а новая общность людей никак не хотела избавляться от родимых пятен капитализма - алчности, себялюбия, сквернословия и пьянства.
Пробудить в трудящихся самое светлое и сознательное и повысить эффективность буксующего производства - вот в чем заключалась задача таких экстравагантных идеологических придумок.
Помните получивший в 1976 году Государственную премию фильм «Премия», снятый по пьесе Александра Гельмана «Протокол одного заседания»? Ну тот, где бригадир Потапов в исполнении Евгения Леонова и вся его ну очень прогрессивная бригада отказываются от премии за перевыполнение плана. Потому что не заслужили и вообще работать требуется по-другому. Чтобы без простоев, авралов и штурмовщины!
Похоже, именно таких идеальных пролетариев в белоснежных комбинезонах без единого пятнышка масла и мазута на них, честных, умных, принципиальных и в рот не берущих ни капли, представляли себе партфункционеры из кабинетов ЦК на Старой площади, когда выдвигали очередную белиберду и предлагали развернуть идею ПДПС в массовое движение...
Осуществить директиву требовалось в кратчайшие сроки, поэтому Денисов и позвал меня, сильно надеясь, что начинающий журналист напишет подобающий текст. Выверенный в соответствии с партийными канонами, идеологически правильный и в меру пафосный. Почему старый газетный волк решил, что я справлюсь с важным заданием, не знаю. Возможно, чувствовал во мне необходимые для такого дела прагматику и циничность. Или полагал, что все равно потом отредактирует в нужном ключе. Да это сейчас и не важно...
ПДПС проходило на следующий день в Магаданском морском торговом порту, где в красном уголке во время обеденного перерыва собрали бригаду докеров, которые явно не понимали, чего от них хотят, и путались в буквах, называя постоянно действующее производственнное совещание то планеркой, то заседанием, то просто сбором непонятно зачем и почему.
Впрочем, все прошло, как требовалось. В течение получаса опытный бригадир, мужик лет сорока, нес пургу про такелаж, тросы, талрепы, скобы и крюки, его возрастной напарник рассказал пару баек об организации разгрузки в одесском порту, откуда он приехал в Магадан на заработки, а молодой портовый рабочий посетовал, что спецодежду и обувь выдают хоть и по норме, но лучше бы делать замену чаще.
Весь этот поток околопроизводственного сознания и, главным образом, бессознательного я добросовестно записал в блокнотик и уже собрался покинуть мероприятие, когда бригадир тормознул меня и задал главный технологический вопрос: «Журналист, а шампанское будешь?».
«Откуда у вас?», - удивился я, на что получил разъяснение очень скоро.
У стенки под разгрузкой стоял теплоход, который привез в Магадан муку, крупу, кабачковую и баклажанную икру в больших жестяных шайбах фирмы «Глобус», маринованные огурцы и помидоры в стеклянных банках и прочее продовольствие, которое портовики называют генеральным грузом.
Тальман Марина, румяная безразмерная женщина возраста «помню, я еще молодушкой была», одетая в синий бушлат, такие же брюки и розовую мохеровую шапочку, стояла в трюме и фиксировала количество товара на поддоне, который кран перемещал прямиком на берег. Примкнувший к ней грузовой помощник балаболил с Мариной, рассказывая очередной соленый морской анекдот. Бригадир что-то сказал ему, штурманец в свою очередь что-то шепнул тальманше, и сладкая зрелая парочка удалилась в сторону кают экипажа, откуда вскоре, заглушая судовые гудки и крики чаек, по гавани разнеслись охи и ахи оголодавшей женщины.
Не теряя времени, бригадир приподнял большую картонную коробку с наклейками «Союзвинпром» и «Прасковейское игристое» и умело хрястнул ее угол о железную стойку. Молодой докер, который недавно рассказывал о редкой смене профодежды, подставил эмалированное ведро, куда через уже промокший картон потекла желтая струйка. Стало ясно, что этот процесс давно отлажен и привычен, как ежедневная швартовка и отшвартовка судов.
Вслед за первой коробкой последовала вторая. Я смотрел на эту процедуру, как смотрит на странный аппарат городской житель, впервые попавший на массовую дойку коров.
«Да не удивляйся, - успокоил меня бригадир. - Это же просто стеклобой, он входит в норму естественной убыли при разгрузке».
А дальше мы пошли в раздевалку, где кто-то перелил через чистую тряпочку содержимое одного ведра в другое. Было видно, что функциональные обязанности в бригаде разделены четко, что не могло не радовать. Лидер трудового коллектива достал из загашника большой мешок шоколадных конфет, которые при выгрузке совершенно случайно упали за борт, но при этом почему-то нисколько не пострадали, и бригада вместе со мной дружно села вокруг ведра, черпая его содержимое кружками.
Еще минут через двадцать появилась раскрасневшаяся и счастливая Марина, которой, конечно же, тоже налили и щедро насыпали в фартук на коленях «Мишку на Севере», «Красную шапочку» и «Кара-кум»...
А мою статью про прогрессивное движение ПДПС в редакции похвалили. Денисов был доволен. Правда, я не рассказал ему о роли специальных стимулов, которые помогают в творческом процессе и сами двигают пером в движении вперед, выше и лучше.
Через год, когда я приехал в «Магаданскую правду» уже на постоянную работу, про постоянно действующее производственное совещание уже почему-то не вспоминали. Партия ставила новые задачи и намечала иные рубежи. Хотя жаль, конечно: мне эта прогресивная производственно-идеологическая новация пришлась по душе, особенно в ее интерпретации со стороны магаданских портовиков...
НА ФОТО: тот самый Магаданский морской торговый порт; коллаж из кадров фильма «Премия».