Одной монахине срочно понадобилось в уборную, поэтому она зашла в местный бар. Там было очень шумно, играла музыка и раздавались громкие аплодисменты каждый раз, когда на пару секунд выключался свет.
Но когда посетители увидели монашку, воцарилась мертвая тишина. Женщина подошла к бармену и спросила:
— Можно мне воспользоваться уборной?
Бармен ответил:
— Конечно, только я должен вас предупредить, что там стоит статуя обнаженного мужчины, «прелести» которого прикрыты одним лишь фиговым листком.
— В таком случае я просто буду смотреть в другую сторону, — сказала монахиня.
Через пару минут после того, как свет снова погас и включился, а монахиня вышла из уборной, в баре ее встретили громкие вос
*"Никто"*
Никто не штопает носки. И уж если совсем поглубже в историю - никто из тех, кому меньше шестидесяти, не знает, что такое перелицевать костюм или пальто.
Никто уже не чистит ковры первым снегом или соком от квашеной капусты.
Никто уже не протирает тройным одеколоном головку звукоснимателя в кассетном магнитофоне. Как и не склеивают лаком зажеванную плёнку в кассетах.
Никто уже не вырезает телепрограммы из субботней газеты и не подчёркивает в ней интересные передачи, на которые нужно успеть.
Никто уже не посылает сервелат в посылках.
Никто уже не хранит пустые пивные банки в серванте.
Никто уже не хвастает умением разжечь спичку, чиркнув об оконное стекло или об штанину.
Никто