Восставший хутор Турчанинов (Красноармейский).

Восставший хутор Турчанинов (Красноармейский).

Первые упоминания о хуторе Турчанинов (Красноармейский) мы можем узнать из Генеральной карты земли войска Донского из атласа Теврюнникова, составленного в 1797 году. Так на месте, где располагался хутор Красноармейский при балке Суходол находился хутор Минервин.

Из материалов И.М. Сулина (Сборник Областного Войска Донского Статистического Комитета, выпуск 8, 1908 – Старочеркасская станица) видно, что в журнале войсковой канцелярии сообщается, что на балке Суходольной, войсковым старшиною Турчаниновым в 1805 году был основан хутор, ранее на этом месте был хутор Минервин. В 1909 году в хуторе располагалось 125 дворов, в них проживало 814 человек. Казачьего звания 6 дворов, 28 мужчин и 19 женщин. Иногороднего происхождения 119 дворов, 390 мужчин и 377 женщин.
Жителями хутора были в основном крестьяне

донских помещиков. Некоторые крестьяне были приняты в казачье сословие станицы Хомутовской. При этом крестьяне, жившие в хуторе, отличались своенравным бунтарским нравом.
Впервые об этом упоминалось в статье газеты «Донские Областные Ведомости» от 24 марта 1904 года. «Областное правление указом от 4 августа 1896 года основанного на 568 и 578 статьях устава общества призрения, сделало распоряжение в привлечении к отбыванию сторожевой службы при приходских церквах всех домохозяев прихода без различия от того принадлежат они к войсковому сословию или не войсковому.
На основании этого указа станичное общество станицы Хомутовской в 1899 году привлекло к этой повинности жителей поселка Суходольско-Турчаниновского (Турчанинов) Гуляй Борисовской волости в возрасте 39-44 года. Как принадлежащим к приходу Казанской церкви станицы Хомутовской. Суходольцы не пожелали подчиниться требованию хомутовского станичного правления. Хомутовское общество жаловалось начальству, которое сделало распоряжение Гуляй Борисовскому правлению немедленно произвести взыскание денег с подлежащих лиц привлекаемых к окарауливанию приходской церкви. 14 марта Гуляй Борисовский волостной старшина назначил продажу движимого имущества неплательщиков, взяв в помощь из станицы Хомутовской двух казаков. При появлении в поселке старшины с казаками неплательщики собрались со своими взрослыми членами семьи и объявили старшине, что они никого не допустят до своего движимого имущества. Старшина уехал из поселка составив несколько протоколов. Теперь Хомутовское общество предъявило иск Гуляй Борисовскому волостному обществу в сумме 327 рублей следуемых на уплату за окарауливание церкви с 1899 года по 1903 год».
Летом 1907 г. высшей администрацией области было обращено внимание станичных управлении на крупные суммы недоимок, накопившихся за населением станиц по разного рода лежащим на нем платежам, и вместе с тем сделано распоряжение о принятии более энергичных мер к взысканию следуемых с недоимщиков денег. Значительную часть накопившейся недоимки составляли различного рода сборы, подлежавшие взысканию с лиц не войскового сословия, живущих на казачьих землях, общая сумма которых, числившаяся за иногородним населением немноголюдного хутора Турчанинова, возросла в 1907 г. до 5600 руб. «за каждым числилась недоимка от 25 до 150 и более рублей» Иногородние - крестьяне, переселенцы на казачьи земли, не пользовавшиеся правами казаков и не выполнявшие их военные обязанности. Они имели право жительства в казачьих станицах, не входя в состав станичного общества. За свое дворовое место, земля под которым оставалась в собственности войска, они вносили посаженную плату и должны были также платить за пастьбу скота, за пользование лесом и пр. На сборах они имели право принимать участие в обсуждении только тех вопросов, которые их касались.

Образование столь крупной суммы недоимок, состоявшей исключительно из неуплаченных сборов за усадебные места, или так называемой посаженной платы, вызваны были тем обстоятельством, что иногородние жители названного хутора, не подвергавшиеся до 1896 г. обложению усадебных мест, считали введение этого налога незаконным и произвольным актом со стороны станичной администрации, упорно отказывались от платежа следуемых денег, а при попытках станичных властей взыскивать недоимку принудительным путем всячески протестовали против этого и, по свидетельству помощников станичного атамана Медведева, Ревина, Козорезова, прибегали даже к насильственным действиям против них.
Узнав о таком положении дела, старочеркасский станичный атаман Попов летом того же 1907 г., вскоре после вступления своего в должность, собрал в хуторе Турчанинове сельский сход, на котором указал населению законы, обязывающие их к уплате упомянутого выше налога, и предложил в течение ближайшего времени приступить к внесению накопившейся недоимки. Не возражая по существу предъявленных требований, жители хутора Турчанинова изъявили готовность уплачивать следуемые деньги, испросив себе лишь отсрочку до окончания полевых работ; однако к условленному сроку лишь немногие из них уплатили часть лежавшей на них недоимки, большинство же населения, несмотря на дальнейшие отсрочки, уклонилось под разными предлогами от уплаты следуемых денег и, по удостоверению свидетелей Хомовичева, Медведева и др., стало открыто выражать намерение свое не подчиняться требованиям станичных властей и не платить за усадебные места денег.

Вынужденный, наконец, положить предел создавшемуся положению вещей, станичный атаман Попов утром 13 ноября вместе с двумя помощниками своими Медведевым и Матекиным, доверенным станичного общества Булаховым, полицейскими казаками Валиковым и Турчаниновым и вызванными из соседнего хутора Воровско-Бальского хуторским атаманом урядником Николаем Татариновым и 8 конными сиденочными казаками прибыл в хутор Турчанинов и вскоре же начал обход домохозяев хутора с целью добиться получения от них недоимки, а в случае отказа принять меры к взысканию их принудительным путем.
13 ноября в 9 часов 30 минут при подъезде к хутору атамана с доверенными и казаками их встретил приказный Турчанинов и узнав с какой целью приехали власти предупредил атамана не делать изыскания, ибо может возникнуть вооруженное сопротивление со стороны неплательщиков, которым будто бы по сообщении о приезде властей обещали оказать помощь из Ростова. Однако атаман, исполняя свой служебный долг и пренебрегая опасностями приступил к взысканию.
При появлении станичных властей в первом же дворе хутора, принадлежавшем крестьянину Василию Мясникову, на улице возле этого двора стала собираться толпа народа, среди которой тотчас же начало проявляться враждебное отношение к действиям станичного атамана, распорядившегося отобрать у Мясникова, за отказом его от добровольной уплаты недоимки, пару волов, и по адресу прибывших раздались насмешки и угрожающие возгласы. Возбужденное настроение толпы возрастало все в большей степени по мере повторения случаев принудительного отобрания имущества у лиц, отказавшихся от уплаты недоимки, а когда пришедшие во двор крестьянина Михея Куликова станичные власти распорядились отбивать замки в конюшне, чтобы взять у него лошадей, то в обступившей двор толпе раздался сперва голос крестьянина Ивана Борисова Куликова: «Что вы носы вешаете, нас оберут, жен и детей заберут», а затем послышались со всех сторон крики: «Чего смотрите, берите колья», и толпа стала быстро вооружаться. В этот же момент находившийся в толпе крестьянин Семен Васильев Ушаков вскочил во двор и бросился с поднятым в руках колом на станичного атамана, но был остановлен направленным в него в упор револьвером и вынужден был удалиться. Ввиду такого поведения толпы станичный атаман приказал сопровождавшим его полицейским и сиденочным казакам удалить его от двора, а сам произвел для острастки два выстрела вверх, после чего толпа отступила от двора и направилась через балку на другую сторону хутора, чем дала возможность станичным властям беспрепятственно продолжать свой обход.
Перейдя затем на ту же сторону хутора, станичные власти обошли здесь без всяких препятствий нескольких домохозяев, но затем, приблизившись ко дворам крестьян Петриченковых, снова застали большую толпу собравшегося народа, среди которой находилось много лиц, имевших в руках огнестрельное оружие, вилы, колья и тому подобные предметы. Сопровождавший станичного атамана приказный хутора Турчанинова Хомовичев предупредил его о необходимости рассеять толпу во избежание возможного столкновения и в то же время указал на стоявшего около своей избы крестьянина Петриченко, как на одного из тех лиц, которые убеждали односельчан не платить недоимок и своими криками подстрекали толпу оказать вооруженное сопротивление прибывшим властям. Подозвав к себе Петриченко, станичный атаман сделал последнему замечание за его поведение, в ответ на что Петриченко в грубой форме стал возражать атаману, сказав ему, между прочим, что он приехал грабить народ, а затем выругал его площадной бранью. За это станичный атаман приказал арестовать Петриченко, но последний стал усиленно вырываться из рук взявших его полицейских, крича окружавшим его липам, за что они выдают его одного, почему станичный атаман, не желая раздражать возбужденную толпу, велел освободить Петриченко, который тотчас же ушел в свою хату.
Несколько времени спустя станичный атаман приказал вызвать Петриченко из хаты и обратился к последнему с требованием явиться в станичное правление. Отказавшись в грубой форме исполнить это требование, Петриченко снова стал бранить атамана площадной бранью и затем бросился на него и нанес удар кулаком по лицу. Стоявший вблизи атамана полицейский казак Валиков ударил Петриченко плетью, а другой полицейский Турчанинов сделал попытку схватить его, чтобы удержать от дальнейшего нападения, но появившийся в этот момент сын Андрея Петриченко Никита нанес Турчанинову удар топором по голове, от которого последний упал на землю, Андрей же Петриченко бросился после этого с железной лопатой на станичного атамана и нанес ему несколько ударов, крича стоявшей вблизи толпе: «Что вы смотрите, бейте их». А когда атаман был сбит казачьей лошадью с ног и вновь поднимался, то, наверное, был бы рассечен железною лопатою занесенною над его головой крестьянином Петреченковым, если бы не спасли его помощники Медведьев, поверенный Булахов и казаки Петр Валиков и Иван Татаринов. На крики эти к месту происшествия бросилась со всех сторон вооруженная толпа народа, которая, оттеснив станичные власти от сопровождавших их казаков, стала наносить им побои, причем находившиеся впереди толпы с кольями в руках крестьяне Матвей Тарасенко и Аристарх Чумаченко, по удостоверению свидетелей Булахова и Хомовичева, кричали: «Бей их, бейте насмерть».
Нападение толпы с самого же начала приняло угрожающий характер, так как большинство лиц, бросившихся на станичного атамана и его спутников, имело в руках вилы, колья и другие предметы, которыми они и наносили удары прибывшим властям, а находившиеся в числе участников нападения крестьяне Дмитрий Романов Старчилов, Иван Борисович и Михей Николаевич Куликовы, Василий Никитович и Степан Иванович Петриченко были, кроме того, вооружены ружьями и револьверами, выстрелами из которых станичному атаману были причинены раны в левую щеку 8-9 дробинками, а доверенному станичного общества Ивану Булахову рана в бок. У первого из них при судебно-медицинском освидетельствовании обнаружена была, кроме того, рана на голове и мизинце левой руки, как последствие нанесенных Андреем Петриченком ударов железной лопатой, у сопровождавшего же атамана казака Сергея Татаринова оказалась рваная рана на щеке, которая, по свидетельству потерпевшего, была причинена ему во время нападения ударом в лицо железной ключкой. Восстание турчаниновцев собравшихся более 300 человек носило настолько дерзкий и открытый характер, что даже многие женщины были вооружены топорами и одной из них был нанесен тяжелый удар обухом топора по голове полицейскому Турчанинову.
Защищаясь от нападения многочисленной толпы, станичный атаман и лица, его сопровождавшие, в свою очередь вынуждены были отстреливаться от наступавших и отбиваться шашками, благодаря чему им удалось, наконец, отступить к стоявшему невдалеке экипажу, на котором они и поспешили уехать из хутора, сопровождаемые произведенными из толпы вслед ружейными выстрелами. Другой экипаж, принадлежавший лицам станичной администрации, к которому были привязаны сзади отобранные за неплатеж недоимки корова и конные грабли, был увезен куда-то жителями хутора, а находившемуся на нем кучеру Новикову были нанесены побои.
На основании данных, добытых полицейским дознанием и предварительным следствием, в качестве обвиняемых по настоящему делу были привлечены крестьяне Василий Алексеевич и Семен Васильевич Ушаковы, Матвей Павлович Тарасенков, Алексей Апполонович Беспалов, Платон Дмитриевич и Аграфена Романовна Бойковы, Абрам Иванович Савченко, Козьма Николаевич Лягостаев, Трофим Порфирьевич Толстяков, Аристарх Кирсанович Чумаченко, Федор Романович Старчилов, Кузьма Романович Старчилов, Дмитрий Романович Старчилов, Роман Еремеевич Старчилов, Иван Федорович Мясников, Петр Филиппович и Алексей Филиппович Мясниковы, Федор Иванович и Василий Митрофанович Мясниковы, Иван Борисович Куликов, Иван Михеевич Куликов, Борис Маркович Куликов, Михей Николаевич и Пелагея Степановна Куликовы, Андрей Ивановичи Степан Иванович Петриченко, Василий Никитович и Никита Андреевич Петриченко, мещане Трофим Васильевич Пальчиков, Василий Трофимович Пальчиков, Михей Трофимович и Захар Трофимович Пальчиковы и казак Никита Петрович Донцов - всего 31 человек, которым и предъявлено обвинение в преступлении, предусмотренном 263 ст. Улож. о наказ.
Предварительное следствие по настоящему делу закончено судебным следователем и 19 марта с. г. представлено обвинительным актом в отношении 15 из указанных выше лиц, а именно о Василии и Семене Ушаковых, Матвее Тарасенкове, Аристархе Чумаченкове, Дмитрии и Козьме Романовичах Сторчиловых, Алексее и Василии Мясниковых, Иване Борисовиче Куликове, Иване Михеевиче и Михее Николаевичах Куликовых, Степане Ивановиче, Василии Никитовиче, Андрее Никитовиче и Никите Андреевиче Петриченковых, из коих 11 обвиняемых, за исключением Василия Ушакова, Алексея и Василия Мясниковых и Козьмы Старчилова, находятся под стражей, и с заключением о прекращении уголовного преследования об остальных 18 обвиняемых, виновность коих в непосредственном участии в описанном выше преступлении толпы или подстрекательстве к нему на предварительном следствия не подтвердилась или же была прямо опровергнута.
2 июля 1908 г. Новочеркасская судебная палата приговорила 1 крестьянина к 1 году 3 месяцам и 1 - к 1 году заключения в исправительных арестантских отделениях, 4 - к 1 месяцу ареста при полиции, 9 человек были оправданы.
ЦГИА, ф. 1405, МЮ, oп. 111, д. 279.