Мой кругозор Я не владею испанским, немецким, французским. Мой кругозор остается достаточно узким - Только любовь, только воздух и суша, и море, Только цветы и деревья в моем кругозоре. Я не владею английским, турецким и шведским. Мой кругозор остается достаточно детским - Только летучие радости, жгучее горе, Только надежды и страхи в моем кругозоре. Греческим я не владею, латынью, санскритом. Мой кругозор допотопен, как прялка с корытом - Только рожденье и смерть, только звезды и зерна В мой кругозор проникают и дышат просторно. Я не владею морским, деревенским, спортивным. Мой кругозор остается почти примитивным - Только твое и мое сокровенное дело, Чтобы земля с человечеством вечно л
«Подлинные друзья приобретаются в молодости. Я помню, что и у моей матери настоящими друзьями остались только ее подруги по гимназии. У отца друзья были его сокурсники по институту. И сколько я ни наблюдал, открытость к дружбе постепенно снижается с возрастом. Молодость – это время сближения. И об этом следует помнить и друзей беречь, ибо настоящая дружба очень помогает и в горе и в радости. В радости ведь тоже нужна помощь: помощь, чтобы ощутить счастье до глубины души, ощутить и поделиться им. Неразделенная радость – не радость. Человека портит счастье, если он переживает его один. Когда же наступит пора несчастий, пора утрат – опять-таки нельзя быть одному. Горе человеку, если он од
В 30-х годах в одну из комнат квартиры в Фонтанном доме, где жила Ахматова, вселили рабочую семью (это называлось "уплотнение"). Анна Андреевна часами нянчила этих соседских ребятишек, угощала их лакомствами, им недоступными, читала книжки. Во время войны в эвакуации до неё дошёл слух, что один из этих детей Валя Смирнов погиб. И она написала стихотворение, одно из самых пронзительных в русской поэзии: "Постучись кулачком – я открою. Я тебе открывала всегда. Я теперь за высокой горою, За пустыней, за ветром и зноем, Но тебя не предам никогда... Твоего я не слышала стона, Хлеба ты у меня не просил. Принеси же мне ветку клёна Или просто травинок зелёных, Как ты прошлой весной принос
О, не лети так, жизнь, слегка замедли шаг. Другие вон живут, неспешны и подробны. А я живу — мосты, вокзалы, ипподромы. Промахивая так, что только свист в ушах О, не лети так жизнь, уже мне много лет. Позволь перекурить, хотя б вон с тем пьянчужкой. Не мне, так хоть ему, бедняге, посочувствуй. Ведь у него, поди, и курева то нет. О, не лети так жизнь, мне важен и пустяк. Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу. И пусть я никогда спектакля не увижу, Зато я буду знать, что был такой спектакль О, не лети так жизнь, я от ветров рябой. Мне нужно этот мир как следует запомнить. А если повезет, то даже и заполнить, Хоть чьи-нибудь глаза, хоть сколь-нибудь собой. О, не лети так жизнь, на миг хо
Людей теряют только раз, И след, теряя, не находят, А человек гостит у вас, Прощается и в ночь уходит. А если он уходит днем, Он все равно от вас уходит. Давай сейчас его вернем, Пока он площадь переходит. Немедленно его вернем, Поговорим и стол накроем, Весь дом вверх дном перевернем И праздник для него устроим. Геннадий Фёдорович Шпаликов (1937–1974). Художник Альдо Бальдинг