ГИМН НЕСГИБАЕМЫМ (самый первый зарифмованный мной анекдот) Как-то в горячих, сухих Кызылкумах, Там, где бывать приходилось немногим, В войлочной юрте, средь пьяного шума, Слушал я повесть о старце убогом. В давние годы, тропой караванной, Старый отшельник влачил свой мешок. Был он в чалме, в старой обуви рваной, Ватный халат, а в руке посошок. Скучно. Попробовал петь, но не пелось. Все перепел в бесконечной дороге. Очень любви пилигриму хотелось. Хоть бы в аул привели его ноги. Для мастурбаций больно уж старый, А аксакалам грешить не годится. Так укрощать свою плоть не пристало, Вдруг, за барханом глядит – верблюдица! Быстро снял брюки из стёганной ваты, Сзади подходит к скотине двугорб
С ХИТРЕЦОЙ (из воспоминаний Н.К. Крупской о Ленине) Возле хутора Разлив, в лесной глуши, Понастроили туристы шалаши, И в одном из них, распугивая дичь, Жил да был небезызвестный нам Ильич. Много думал, власти жаждал, а пока Не сбылось, сидел родимый у пенька, Разложил все причиндалы для бритья, Думал мирно: « Ну, сейчас побгеюсь я». Травка, белые берёзки … Хорошо! Финский мальчик потихоньку подошёл. На вождя в упор уставившись стоит. - Кто ты, мальчик? - Раймо Нурми, - говорит. Посмотрел Ильич с прищуром на мальца, - Тьфу ты чёгт, куда же делась мыльница? Бритву острую подправил на ремне, - Ты не бойся, мальчик. Подойди ко мне. Вот намылил наш Ильич своё лицо, Посмотрел на пац