Надежда Королёва

О том, почему юноша из семьи потомственных военных стал певцом, а не офицером, каким был Баку времен СССР и как сохранить мир между народами, Сергей Захаров рассказал в интервью журналисту Центра российско-азербайджанской дружбы в канун своего выступления в Зале церковных соборов Храма Христа Спасителя в 2016 году. - Какую роль сыграло в вашей жизни творчество Муслима Магомаева? - Ну, если бы не было Муслима Магомаева, не было бы и Захарова как артиста и певца, потому что Захаров собирался в военное училище, как всего его предки. У меня до седьмого колена все военные, и это была моя судьба - стать офицером, продолжить семейное дело. Но я увидел его по телевизору, тогда ещё чёрно-белому, я слушал его по радио... В общем, это все перевернуло и поставило крест на моей офицерской карьере; вспомнив ещё мое детское увлечение Георгом Оттсом, я пошёл по совсем другому пути. Я стал петь. При этом очень сильно подражал Муслиму - ему тогда все подражали, любой человек в стране, который был способ

От тайных встреч алели щёки и блестели глаза. Оля говорила себе: «Хватит! Это чужое счастье!» Но утром шла по тому же адресу, пока сестра уходила на рынок или в церковь. Оля крала счастье у собственной родни, и не могла остановиться. А в июне 1906 года лекарь отчётливо произнес: «Будет ребёнок». И Оля была готова кричать от страха и отчаяния. На кону стояло всё: дом, в котором он вырос, земельные угодья, заводик. Вытирая платком испарину, Иван был уверен, что удача на его стороне. Но игроки открылись, и вельможный пан Руто-Рутенко-Рутницкий взвыл от досады. - Вы проиграли, - спокойно сказал ему противник. В гостиничном номере, куда переселился Иван, было сыро и плохо пахло. Проигрыш был фатальным, и теперь вырисовывался только один выход – в речку. Несколько дней Иван метался, как в горячке, а потом ему на глаза попалось золотое кольцо. Оно было единственным, что оставалось у него, и глаза Рутницкого вспыхнули огнём надежды. Он отправился туда же, где оставил всё своё состояние. Отчаян