Двор. Видимо, я уже никогда не смогу обьяснить Артёму, почему у меня щемит где-то под сердцем. Для него это двор и двор. Там детская площадка, папина машина и…все, пожалуй. Как ему понять про дворы моего детства? Начать с белья. Оно ведь там сушилось. И мы время от времени с разгону влетали в белоснежные простыни чумазыми мордочками, и баба Зина по-следаковски пристрастно сличала отпечаток с оригиналами. Баба Зина, молодая еще женщина чуть за пятьдесят, часто на нас кричала, поэтому была «бабой», а тетя Тоня, разменявшая восьмой десяток, раздавала нам конфеты, поэтому была «тетей». Бабушки на лавочках. Наши бабушки. Сидели там, как судьи на фигурном катании, и оценивали наши кульбиты: «