«В РОССИИ есть один актер – абсолютный гений! Только фамилию его произнести невозможно», - эти слова Лоуренс Оливье произнес о выдающемся актере, огромном острове, необузданной стихии по фамилии Луспекаев.
Сын армянина и донской казачки получился высоким, красивым, горластым, прямодушным, с горячим нравом и неистребимой склонностью к загулам. Жить разумной, размеренной жизнью он не умел.
Мальчишкой, в родном Луганске, дрался так, что однажды получил раскаленным металлическим прутом в лицо – меньше, чем в сантиметре от глаза.
В 1943-м, в шестнадцать, сбежал к партизанам, однажды в разведке несколько часов неподвижно пролежал на снегу, сильно обморозил ноги, потом в ближнем бою тяжело р
«Когда мы с женой расписывались, нас все спрашивали: «Вы что, ждете ребенка?» А мы не ждали. Я зимой сделал предложение, весной расписались. Все, как должно быть.
В квартиру бойко постучали. Муза Алексеевна, тяжело ступая, прошаркала к дверям. Остановилась. Прислушалась. - Кто здесь? – с тревогой спросила она, хотя и ждала сегодня социального работника. Старуха опасалась мошенников. Шутка сказать! - она, одинокая пожилая женщина, являлась собственницей двухкомнатной квартиры в Москве, пусть и на окраине. - Муза Алексеевна, меня зовут Одинцова Елена Сергеевна. Я из соцзащиты вместо Ольги Васильевны, - отрапортовал звонкий голос по ту сторону. Нового соцработника предупредили, что Воронцова Муза Алексеевна - клиент сложный, характер у неё вздорный, порой просто невыносимый, зато бабушка не требует ухода, по дому все делает сама, за продуктами и в бли
Этот удивительный человек по матери был крымским татарином, а по отцу - лакец, горец из Дагестана. Он родился в Алупке, зелёные улочки которой сбегают к морю. Его детство прошло в солнечном Крыму. И, хотя в его имени есть и "хан" ,и "султан", был Амет обыкновенным босоногим мальчишкой, дочерна загорелым на южном солнце и очень бедовым. Отчий дом Амет-Хана был построен на крутом склоне горы и напоминал птичье гнездо. Любимым развлечением мальчишки были походы на вершину Ай-Петри, куда он провожал отдыхающих, а в межсезонье, когда "работы" не было, пытался ловить... орлов. Но жизнь брала своё: бурно развивалась промышленность, машины завоёвывали сердца ровесников. Не остался в стороне и Султан
"Чай москвичи пили утром, в полдень и обязательно в четыре часа. В это время в Москве в каждом доме кипели самовары. Чайные и трактиры были полны, и жизнь на время замирала. Пили его вечером; пили, когда взгрустнётся; пили и от нечего делать, и «просто так». Пили с молоком, с лимоном, с вареньем, а главное — с удовольствием, причём москвич любил чай крепкий, настоистый и горячий, чтобы губы жёг. От жидкого чая, «сквозь который всю Москву видать», москвич деликатно отказывался, и терпеть не мог пить его из чайника… Если москвич, выпив десяток стаканов, отставлял стакан в сторону, это не значило ещё, что он напился: так он делал передышку. А вот когда он, опрокинув стакан вверх дном, клал на н