"«Всякое было. Я командовал батареей, стрелял и сам попадал под огневые налеты. Служил в штабе артдивизии и на передовой. Занимал должность замнача оперативного отдела. Составлял карты, мотался по проселкам и бездорожью. Некогда было размышлять. На войне тяжело. Но человеку свойственно быстро обживаться... Голодали, теряли друзей, держались всё-таки… Во время затяжных боев земля дыбилась от артударов с обеих сторон. Из блиндажа выглянешь – и муравью в этом аду не уцелеть. До сих пор вспоминается скамья. Сидят на ней семеро. Сидящий с краю идет в ад. Задача – отыскать обрыв, восстановить связь, вернуться. Если человек возвращается – садится на скамью с другого конца. Опять обрыв, идет с
Полжизни мы теряем из-за спешки
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки
Ни боли глубины в глубине глаз
И лишь, как говорится, на закате
Средь суеты, среди успеха - вдруг
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сети забот и неотложных дел
А может ГЛАВНОЕ и проворонил?
А может ГЛАВНОЕ и проглядел?
Юлия Друнина
Мужчина, который принёс цветы на место снесённого памятника «Алёша» в Латвии, может получить 6 лет колонии
«Подозреваемый» трижды приносил туда гвоздики. Местная полиция изначально заводила дела об административных правонарушениях, но после переквалифицировала их в одно уголовное — об «оправдании геноцида» и «военных преступлений».