Ольга Ветрова

Четвёртый день подряд я наблюдала из окна, как соседка Марина выкатывает коляску, нагибается над ней, поправляет одеяльце — а внутри пусто. — Ты только посмотри на неё, — прошептала Клавдия Ивановна, подойдя к моему окну. — Опять со своей коляской. Бедная девочка, совсем рассудком тронулась. Я молча кивнула, продолжая наблюдать. Марина аккуратно укрывала невидимого младенца голубым пледом, словно защищая от осеннего ветра. Потом медленно покатила коляску по дорожке вдоль дома. — Говорят, у неё ребёночек умер, — продолжала Клавдия Ивановна, явно наслаждаясь возможностью поделиться сплетней. — Вот она и не может смириться. Каждый день гуляет с пустой коляской, представляешь? Последние недели я часто видела Марину. Молодая женщина лет тридцати, всегда одетая скромно, но опрятно. Она переехала в нашу квартиру три месяца назад, после развода. Так, по крайней мере, рассказывала всё та же Клавдия Ивановна, наша дворовая сплетница. — Может, ей помощь нужна? — неуверенно предположила я. — Психо

Вот и новый дом. Непривычно, конечно, но могло быть и хуже. Намного хуже. Одинокая изба посреди огромного дремучего леса, большой двор, банька, сарай, хлев для скотины. Одним словом, доброе хозяйство. На много километров ни одного города, только далеко, на опушке, расположилась небольшая деревенька. Благодать. То что надо. Жаловаться было грех. Пафнутий просто скучал по родному дому. Дому, которого больше нет. Как-никак, прожил там сотню лет. А может, и больше. Проклятая цивилизация, как говорил сосед Кузьма, добралась и до них. Избу снесли, вокруг все перерыли, понагнали страшных железных мордоворотов и давай строить каменные душегубки в несколько этажей. Им с Кузьмой предлагали там остаться. Говорили про какой-то комфорт, про счастье. Только счастье такое для бездельников и дармоедов: знай присматривай за хозяевами да лежи-отдыхай за печкой. Да и где лежать, печей-то там нет. Вот тебе и комфорт. Кузьма согласился, он неприхотлив. Стар уже, ничего не надо, лишь бы угол был какой-никак

— Валерий, ты снова на рыбалку? — дочка выглянула из спальни, когда муж грохотал на балконе удочками. — Угу, — коротко ответил зять и продолжил возиться со снастями. Я сидела на кухне за чаем и невольно прислушивалась. Шестую субботу подряд одна и та же история. Валерий собирался с раннего утра, грузил в машину рюкзак и удочки, а возвращался под вечер уставший, но почему-то довольный. И главное — без рыбы. Вообще без неё. Через полчаса зять вышел из квартиры, помахав нам на прощание. Я подошла к балкону и машинально глянула на полку, где хранились его резиновые сапоги. Они стояли аккуратно, подошвы блестели чистотой. Совершенно новые, будто их ни разу не надевали. — Странно, — пробормотала я себе под нос. Дочка выскочила на кухню в халате, лицо сонное. — Мам, ты чего бормочешь? — Да так, ничего. Валерий опять уехал. Лена плюхнулась на стул и потянулась к чайнику. — Хоть один день в неделю отдыхает нормально. У него же работа напряжённая, весь день на ногах в автосервисе. Пусть рыбачит,