Наталья вороненкова

Недавно в серии статей мы рассмотрели секретную операцию РСХА по "отборам" и уничтожению советских военнопленных в лагерях, проводившуюся по "оперативным приказам" шефа страшного ведомства Рейнхарда Гейдриха. Тогда же должна была выйти и третья часть цикла, посвящённая одному из самых гнусных немецких злодеяний против многострадальных военнопленных — медицинским опытам. Но ввиду давящей жуткости информации решил сделать перерыв, а затем и вовсе стал склоняться к тому, чтобы оборвать данный цикл. Но треть была уже написана в черновике, поэтому решил довести дело до конца. К тому же тема, как я давно заметил, в загоне практически никогда не упоминается и не обсуждается в нашем инфопространстве (так и хочется обозвать нас за это "телятами"). И не использовать лишнюю инфовозможность, чтобы напомнить о ней, просто грешно... Вообще, о том, что советские военнопленные использовались в рейхе для самых грязных дел, известно давно. Например, именно на них репетировалась программа уничтожения

Представьте себе семилетнего мальчишку, чей мир рушится в одно мгновение. Ему всего семь, а по радио уже гремит: война. Скоро улицы родного села заполняют люди в серой форме, с винтовками наперевес. Мама шепчет: "Папа придёт, спасёт нас". Но мальчик знает – отец где-то там, среди тех, кто пытается остановить эту серую волну. А потом дверь дома распахивается, грубые руки хватают за шиворот, и начинается путь в никуда. Товарный вагон – тесный, душный, тёмный, как могила. Дверь захлопывается, и внутри только плач, стоны да стук колёс. Мама держит сына за руку, её голос слабый: "Всё будет хорошо". Ноги болят от стояния, пить хочется сильнее, чем есть. Люди падают, не в силах держаться, – им хуже, некому подставить плечо. А мальчик цепляется за маму, и в какой-то момент она приподнимает его, чтобы хоть чуть полегче. Путешествие тянется днями, стук колёс не стихает, словно вечный приговор. Позади – Советский Союз, впереди – неизвестность. Поезд останавливается. Дверь отъезжает, слепящий св