Она несла ребенка на груди, то был сынок ее новорожденный... Расстрел и лагерь были позади, а впереди - путь, вьюгой занесенный. Чтоб выжил сын, она сняла жакет, потом в фуфайку сына замотала. И у берез, когда настал рассвет, чтоб сил набраться, на минутку встала. Разведка шла, а ветер стужу нес, в лицо солдатам липкий снег бросая. Вдруг, трое встали, видят меж берез, стоит в рубашке женщина босая... Солдаты ахнули, вплотную подойдя, что это: призрак, явь иль навождение? Под свист свирепый зимнего дождя, они застыли, стоя в изумлении... В снегу, как статуя стояла - Мать, рубашкою потрескивая звонко.. И мертвой, продолжала прижимать, к своей груди кричащего ребенка! Солд
Он... тихо лежал в своей постели у окна и смотрел в небо. Как же он не любил воскресенье! Ему было очень одиноко, ведь недавно ушёл на облака последний мальчик из его палаты. Малыш, невзирая на страшный диагноз, почти не страдал. И только одиночество причиняло ему боль. Днём... было легче. Врачи, родители... люди в больничном дворе, снегопад отвлекали его от грустных мыслей. А оставаясь один... мальчик грустил. И иногда даже плакал тихонько.
Впрочем, что-то подсказывало ему, что осталось совсем немного... и он тоже уйдёт на облака. В дивный Город.
А тем временем... его родители делали всё возможное, чтобы спасти сына. Вот только время утекало, как песок сквозь пальцы. Сумма на лечение была