Наступает вечер, подступает грусть,
И тоска на плечи давит, не уснуть.
Память вновь терзает, нет тебя со мной
Болью отзовется, выльется слезой
Шрам на сердце ноет, до сих пор болит
И душа страдает, мается, не спит
Не находит места, стонет, но молчит
Лишь слезою горькою на щеке блестит
Ну когда же, Господи, станет легче мне?
Свой вопрос не первый раз задаю тебе.
Ты же знаешь, Господи, все-все обо мне
Ну ответь же, Господи, как жить дальше мне?
Разумом пытаюсь я смириться с тем,
Не вернешь его мне, взял ты насовсем.
Но душой смириться с этим не могу
Без него я, Господи, просто пропаду
Плохо без него мне, Господи, прости!
И прошу я, Господи, ты его верни!
Ну хоть на с
Она вошла, совсем седая,
Устало села у огня,
И вдруг спросила «Я не знаю,
За что ты мучаешь меня.
Ведь я же молода, красива,
И жить хочу, хочу любить
А ты меня смиряешь силой
И избиваешь до крови.
Велишь молчать? И я молчу,
Велишь мне жить, любовь гоня?
Я больше не могу, устала.
За что ты мучаешь меня?
Ведь ты же любишь, любишь, любишь,
Любовью сердце занозя,
Нельзя судить, любовь не судят.
Нельзя. Оставь свои «нельзя».
Отбрось своих запретов кучу,
Сейчас, хоть в шутку, согреши:
Себя бессонницей не мучай,
Сходи с ума, стихи пиши.
Или в любви признайся, что ли,
А если чувство не в чести,
Ты отпусти меня на волю,
Не убивай, а отпусти».
И женщина, почти рыдая,
Седые пряди уроня,
Твердила: «