Валентина Будченко

Альберт Эйнштейн, с его копной седых волос, торчащих во все стороны, стал для XX века иконой. Не просто учёным, а самим воплощением гения — эдакий добрый, эксцентричный профессор из голливудского фильма, который одной формулой на доске может объяснить всю Вселенную. И как у всякой иконы, у него есть своя мифология. Один из самых живучих и, надо признать, утешительных мифов гласит, что Эйнштейн был плохим учеником, которого учителя считали почти безнадёжным. Эта история передаётся из уст в уста как бальзам на душу всем, кто не блещет в школе. Мол, не переживайте, даже ученик со скромными успехами может вырасти в гения, который получит Нобелевскую премию. История, безусловно, трогательная и полная гуманизма. Одна беда — к реальному Альберту Эйнштейну она имеет примерно такое же отношение, как алхимия к ядерной физике. Правда в том, что юный Альберт действительно был ребёнком не самым удобным. Он поздно начал говорить, был замкнутым и упрямым. В мюнхенской гимназии Луитпольда, где он учил

В 1912 году, в тихой иезуитской вилле к югу от Рима, разыгрывалась сцена, достойная романа. Орден, остро нуждавшийся в деньгах на ремонт, решил по-тихому распродать часть своей старинной библиотеки. Покупателем, окружённым аурой тайны и джентльменского соглашения о неразглашении, был человек по имени Вильфрид Войнич. Фигура сама по себе примечательная: не просто британский антиквар с острым нюхом на редкие фолианты, а бывший польско-литовский революционер Михаил-Гаврила Войнич, прошедший сибирскую ссылку, бежавший в Лондон и сменивший имя. Этот человек умел хранить тайны. И среди пыльных томов, которые он в тот день приобрёл, был один, ставший тайной всей его жизни и загадкой для всего XX века. Это была невзрачная на вид книга небольшого формата, около 240 страниц из тонкого пергамента, в простой обложке без единой надписи. Но стоило её открыть, как реальность начинала плыть. Страницы были испещрены странным, изящным почерком на языке, которого не знал никто. Текст сопровождался сотням