В январе 1943 года одна ленинградка, Зинаида Епифановна Карякина, слегла. Соседка по квартире зашла к ней в комнату, поглядела на нее и сказала: — А ведь ты умираешь, Зинаида Епифановна. — Умираю, - согласилась Карякина. - и знаешь, Аннушка, чего мне хочется, так хочется - предсмертное желание, наверное, последнее: сахарного песочку мне хочется. Даже смешно, так ужасно хочется. Соседка постояла над Зинаидой Епифановной, подумала. Вышла и вернулась через пять минут с маленьким стаканчиком сахарного песку. — На, Зинаида Епифановна, - сказала она. - Раз твое такое желание перед смертью - нельзя тебе отказать. Это когда нам по шестьсот граммов давали, так я сберегла. На, скушай. Зинаида
Папа проходит мимо комнаты своего ребенка и замечает, что всё дочиста убрано, постель застелена. Похоже на то, как если бы сын собрал свои вещи и уехал. Подозрения отца усиливаются, когда он замечает письмо на пустом столе, на котором было написано «Папе». Дрожащими руками мужчина открывает конверт и вынимает оттуда записку следующего содержания: -- Дорогой папа, Пишу тебе с большим сожалением и печалью. Мне пришлось сбежать вместе с моей новой девушкой, так как я знал, что вы с мамой устроите мне скандал. Айгерим - моя самая большая страсть, она очень мила. Но я знал, что вы не одобрите наши отношения из-за ее пирсинга, татуировок, байкерской одежды и того, что она намного старше меня. Но д
«ЗАПИСКА СИДОРОВУ». Записка имела самый безобидный вид. В ней по всем джентльменским законам должна была обнаружиться чернильная рожа и дружеское пояснение: «Сидоров — козёл!». Так что Сидоров, не заподозрив худого, мгновенно развернул послание… и остолбенел. Внутри крупным красивым почерком было написано: «СИДОРОВ, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!». В округлости почерка Сидорову почудилось издевательство. Кто же ему такое написал? Прищурившись, он оглядел класс. Автор записки должен был непременно обнаружить себя. Но главные враги Сидорова на сей раз почему-то не ухмылялись злорадно. (Вот так они обычно ухмылялись. Но на сей раз — нет.) Зато Сидоров сразу заметил, что на него не мигая глядит Воробьева. Не