Сын у меня месяц назад привёл домой девушку.
— Мама, это моя Зойка. Мы любим друг друга и будем жить вместе.
А я что, против что ли? Как любая мать, я желаю счастья своему ребёнку. Хотят жить вместе — пусть живут.
— Конечно, сыночек. Вы пока идите на кухню, чай попейте. А я вещи твои соберу.
— В смысле — вещи соберешь? — уставился на меня сын.
Да, иногда мне кажется, что сын умом явно в отца своего пошёл. Раз не понял, пришлось разжевать:
— В прямом. Я сейчас соберу твои вещи и вы идёте жить вместе. Вы ведь этого хотите?
— Хм, мам, понимаешь, дорого снимать, да и не на что — мы с Зоей учимся, ты ведь знаешь. Мы у тебя думали пожить. Нам много не надо — уголок в комнате, мы тебя не сте
Бабку собирали всей семьёй. Не тая греха, говорили ей прямо о том,
как она надоела. И о том, что наконец-то настала весна, и теперь она
уедет в деревню до поздней осени. Внуки были холодны к ней, невестка
её не любила. А сын постоянно находился в командировках. Но когда
приезжал ни чуть не лучше своей семьи относился к матери. Она была
обузой для них. Сама все понимала и из последних сил терпела эти
мучения, каждый год дожидаясь весны, как чего то самого лучшего.
Верного. Настоящего.
Весна в этот год пришла рано. Бабка часто сидела у подъезда и любовалась тёплым весенним небом, грелась на солнце. А вид у неё был как у ощипаного воробья. Худая, в старых лохмотьях, видавших виды, в стоптанных