Галина Комарова(Бутакова)

В первом классе я маминым лаком намазала ноготь на мизинце. Из любопытства. А стереть лак не смогла; не нашла специальную жидкость. И с красным ногтем пошла в школу. Девочка в соседнем ряду увидела красный ноготь. Аккуратная чистенькая девочка, тоже с косичками-бараночками, с белым воротничком под горлышко. Спокойная девочка Катя. Никаких ссор и распрей у нас не было. Вместе учились, вместе уроки делали на «продленке», вместе учили стихи про Ленина и про природу… Но эта Катя вдруг преобразилась. Глаза сузились, она прошептала: «Я сейчас про тебя скажу!». Ну что тут поделаешь? Скажет так скажет. Неприятно, конечно. Но я промолчала. Я не понимала, что Катя ждёт мольбы и уговоров, страха, заискивания… Тогда девочка высоко вскинула руку, аж подпрыгнула. И отчеканила, когда учительница спросила, в чем дело: «У Ани накрашен ноготь!». Ничего особенного не произошло. Учительница была обычная, не слишком добрая, но и не злая. Она сама красила ногти и понимала, что стереть лак не так-то просто.