Однажды в майский день погожий
Упал на улице прохожий
Упал нелепо , прямо в грязь
Все пальцем тыкали смеясь. . .
И проплывали мимо лица. . .
Ворчали - надо ж так напиться
А он смотрел с мольбой на всех
Пытаясь встать , и смех и. . . грех
Бубнил неясные слова. . .
В крови седая голова. . .
C лица стекала жижей грязь
Вокруг шептали - быдло , мразь. . .
И обходили стороной
В душе гордясь, я - не такой !
И с отвращением плюясь. . .
В грязи запачкаться боясь. . .
Иные просто пряча взгляд
Шагали мимо, мол спешат. . .
Поднять ?. . . да Боже упаси !
Он как животное, в грязи. . .
***
Так проходил за часом - час
Вот и закат уже погас. . .
Глубокой ночью лишь патруль
Заметил
Эдуард Асадов "Когда нам будет восемьдесят пять..."
Она:
Когда мне будет восемьдесят пять,
Когда начну я тапочки терять,
В бульоне размягчать кусочки хлеба,
Вязать излишне длинные шарфы,
Ходить, держась за стены и шкафы,
И долго-долго вглядываться в небо,
Когда все женское, что мне сейчас дано,
Истратится, и станет все равно -
Уснуть, проснуться или не проснуться,
Из виданного на своем веку
Я бережно твой образ извлеку,
И чуть заметно губы улыбнутся...
Он:
Когда мне будет восемьдесят пять,
по дому буду твои тапочки искать.
Ворчать на то, что трудно мне сгибаться,
Носить какие-то нелепые шарфы
Из тех, что для меня связала ты.
А утром просыпаясь до рассвета,
Прислушаюсь к дыханью твоему
Вдру