Соембика Рамазанова (Мусина)

Отец Михаил поправил подрясник и взглянул в окно. Серое стекло было покрыто неровной изморозью, за которой едва различались кроны чёрных елей и тающий снег — в Ледогорске стояла тягучая, долгая весна. В храме было тихо. Только где-то в алтарной потрескивало полено в буржуйке да лениво скрипнула створка двери — сквозняк, не человек. Он стоял у аналоя, медленно перебирая пальцами страницы требника, хотя наизусть знал каждую строку отпевания. Служба должна была начаться в три. Привезут женщину — одинокую, без родных, без крестного знамения на груди. Социальное дело. Такие бывают: тихие, чужие, незамеченные при жизни и почти не скорбимые после смерти. И всё же у него дрожали руки. Не от холода — он бы узнал этот озноб. Это было что-то другое. Подобное он чувствовал только однажды — в ту ночь, когда звонили из морга. Он выдохнул, сел на скамью у стены. Прислушался к себе. Всё было как всегда — и в то же время иначе. Внутри гудела тревога: глухая, необъяснимая. Как будто рядом с ним — не пус