Снова по садам алыча,
Набирает цвет.
Вот я и приехал бача.
Через двадцать лет.
Ты уж на меня не серчай,
Нынче это сложно,
Между нами нынче, бача
Целых три таможни,
Нету над Кремлём кумача.
И Союза нет.
Сорок раз поставят печать,
Изомнут билет.
Извини, что я без цветов -
/как то непривычно.../
Но для нас привёз я зато
Из Москвы "Столичной"
Вот стакан, вот хлеба кусок
/чёрного краюха./
Ну давай за встречу браток,
Пусть тебе там пухом...
Как живу? Да словно во сне,
Чудится порой -
Не тебя - меня на броне
Привезли домой.
Наших триста лет не встречал,
/забываю лица/
Ведь куда ни ткнёшься, бача -
Всюду заграница.
Слышал, что в Ташкенте Хасен,
В Питере Мишаня,
Саня вроде спился совсем,
Да
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из "Градов",
И полбольницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я – чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец, белей, чем полотно,
Ребёнка мёртвого качает.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, посла