Баба Настя, ты ещё жива? Да, жива милок - куда деваться... Вот, иду - чтоб сельский голова Мне помог в бумажке разобраться. Принесли квитанцию домой, В ней , за вывоз мусора - к оплате... Где же этот мусор взять зимой, Может на совок смести по хате? Пишут там, что нужно заплатить За ноябрь... Я слыхом не слыхала. Видно мне забыли сообщить, Что другая жизнь в селе настала. Сто рублей почти - давай, плати! Есть ли мусор - нет, какое дело... Час иду...прошла лишь полпути... Баба Настя на пенёк присела. Вот, скажи сынок - за что платить? Мусор этот, в печь всегда кидаю Когда начинаю я топить, И с дровами он в печи сгорает. Что -то кинуть курочкам могу, Что -то в огороде прикопаю, Ведь в сел
"Незаметно предательство стало нормой. У кого третий, у кого пятый, а у кого восьмой брак. И это не преувеличение. Женщин бросают, перебирают, не стыдясь уже ничего. Их привычно меняют, как телефоны. Модель постарела? – Меняем! Батарея не держит заряд, нет энергии – Меняем! Треснуло стекло от интенсивной работы – ищем замену. И это всё поиск любви? А мне кажется, что это простая несдержанность, потакание своим слабостям. Неумение себя контролировать. Процесс беспрерывного перебора новых партнерш – это очень низкий уровень сексуальных отношений. Это индикатор отсутствия принципов. Индикатор отсутствия чести. Это поведение подростка в течении всей жизни.
Я, когда женила сына, надеялась, что стану матерью его избраннице. Ведь есть же счастливые свекрови, которых чуть ли не со дня свадьбы невестки «мамой» зовут. Чем я хуже? Живем мы в двухкомнатной квартире, себе девятиметровку оставила, молодым большую комнату отдала. Отремонтировала её, коврами увешала и даже под ноги красивый ковер положила, мебель лучшую поставила – живите! Месяц живем, другой, присматриваюсь я к снохе и душой вяну: сынок - сынок, и где же ты такую рохлю откопал?! Такой видный, умный , неужели путёвую не мог себе найти? Мало того, что бесприданница, так хоть бы красивая была, а то – маленькая, щупленькая, лицо белое, как у фарфоровой куклы, а на нём одни глаз
"НЕ ПЛАЧЬ"
Мaмa нe приxoдила. Вceх дeтей ужe зaбрали poдители, ocтался тoлько один Егорка. Он тиxoнeчко игpaл с мaшинкой в yглу группы.
Воспитательницa недовольно поглядывала на чacы. Егopка тяжело вздохнул, посмотрел в темный проем окна, затем нa двepь. – Мaрь Сергеевна, я днем видeл большую собаку возле зaбоpa, – обратился он к воспитательнице, – Онa, наверное, еще там. Мaма стоит и бoится зайти. Может, схoдим, oтгoним? – Нет там никакoй собаки. Не придtмывай. Сейчас еще раз набeру ее.
Марья Сергеевна взяла телефон и очередной раз набрала номeр мамы Егора. Никто не отвечал. Она с трeвогой посмотрела на часы.
"Нaверное, что-то случилось." – Подумалa она. – "Никогда такого не был
Она делала два последних шага вверх по склону. И вот он – отвесный вертикальный глинистый обрыв, а внизу – широкая река. За рекой сосновый вековой лес, а над ним, пронизанные солнцем, величаво и спокойно плывут облака. Что-то грустно-щемящее накатывало: то ли неуловимо-знакомый запах ветра, то ли что-то далёкое и давно забытое. Тревожились и колыхались закоулки памяти. Света вдруг почувствовала, что кто-то стоит у неё за спиной, а она на самом краю головокружительного обрыва. Она уже не успеет оглянуться и увидеть его, потому что он уже занёс руку, чтоб ее толкнуть. Но она знает его. Лучше приготовиться к этому толчку. Она напрягает спину и, принуждаемая стоящим сзади,