Давно не была в театре имени А. П. Чехова, так сложилось. Не попадала туда после премьеры «Небесного тихохода», а это еще во времена пандемии – практически другая эра. А тут случайность привела меня на «Макбет. NET». Дружеский жест, и некоторые обстоятельства: спектакль заменили – звали изначально на постановку «Пер Гюнт». На самом деле я трусливая, потому что восприимчивая. Жила бы в стране розовых пони, если бы смогла. Есть вещи, о которых не хочется думать. Жанр у спектакля трагик-шоу, и это реально так. Анна Фекета, режиссер и хореограф, говорит иносказаниями, проводя параллели, объединив и смешав прошлое и настоящее. Герои, как и у Шекспира, действуют на территории Шотландии, Англии,
Утром мы сами не можем вспомнить свои сны. И уж тем более объяснить. На фоне мелькающих, отстраненных кадрах о конце света и неожиданных бесконечных крутых лестниц, по которым боязно спускаться, да и ведут они не туда, один сон показался мне таким важным, что я не просыпаясь, благодарила высокие силы. И чувства остались хорошие. В этом сне шла речь о реставрации какой-то картины ( может, ее просто нужно было отчистить от пыли). Я провела кисточкой по-мастерски изображенному небу, и вдруг поняла, что краски меняются, расползаются, смазываются. Здорово испугалась, что оно, небо, безвозвратно испортится. И вдруг увидела, как весь рисунок внезапно восстановился, стал, как прежде, совершенным.
Иду и разглядываю цветущую вишню. А поскольку смотрю в небо, качнулась и чуть не задела на узкой дорожке пожилую женщину с палочкой. Она обрадовалась , потому что тоже смотрит на цветы, а не под ноги. Несколько раз извинилась, что заговорила со мной: "Очень меня ваш взгляд восхитил". Посетовала, что многие не видят и не смотрят, а цветы раз, расцвели и облетели, как жизнь, всё быстро. Радужки глаз у бабули яркие, в крапинку, и в них веселые бесенята скачут. Говорила бабушка правильным литературным языком, ей под 90, а считает, что живет долго(тьфу-тьфу) потому что не матерится и позитив старается собирать. И это бывает сложно , но надо стараться. По большому счету не важно, что она говорила,