-

ВЫСОТА И ПУСТОТА
На досках четырехпролетных строительных лесов женщина вырезает фрески на стенах древнего храма, возвышающегося на внушительной высоте, повернувшись спиной, она борется с тенями, растущими в этом тайном помещении, населенном монахами и анкоритами.
Целыми днями она пишет, ее творчество стало жизненно важной и необходимой пищей для ее души. Рано утром, когда украинское солнце заливает крыши домов, Лена Суслова начинает свою тяжелую работу с молитвы. Затем она отрывается от окружающей действительности и погружается в герметичный, живой и всепоглощающий мир.
Проникнуть в суть времени, жизни и самого искусства - задача не из легких, но для Лены живопись - как аппетитный плод, который она ест и переваривает с особой жадностью.
Лена Суслова родилась в Запорожье (Украина) в 1972 году, училась в художественной школе в Суздале (Россия) и специализировалась на художественной реставрации и декорировании. Свою страсть к живописи она подпитывает, работая бухгалтером в коммунальной компании в родном городе: помимо графического дизайна, она с призрачным мистическим пылом расписывает фрески в различных христианских церквях. Это благочестивая и ищущая работа. Но когда она возвращается домой, в тепло чернил и снов, она рисует себя в самых тайных и интимных гранях своей жизни, в своей спальне, в тепле чернил и снов. Но ее самое врожденное качество можно найти в деталях, в ее концентрированном терпении к вращению, в гранулировании простого, пока она не превратит свои фоны в виртуозные драгоценности, заряженные красотой и символизмом, в искусство, граничащее с модернизмом, ориентиром для которого является Густав Климт. «Творчество тесно связано с внутренним состоянием художника, с желанием рассказать о самом сокровенном, запечатлеть свои впечатления на холсте. Каждое изображение - это история одной жизни», - говорит он мне на кириллице, языке, созданном для выражения духовных истин, арканов самой сокровенной простоты. В другом послании он говорит мне почти умоляющим тоном: «Пожалуйста, если вы меня опубликуете, не подвергайте цензуре мою веру», и из всех его высказываний эти запечатлели и подтвердили унаследованный отпечаток Веласкеса и Рубенса. То, что он проводил много времени в храмах, что он бродил - замкнутый - по коридорам, украшенным византийскими мозаиками, что он самоанализировал себя перед величием их увенчанных куполов, несомненно, объяснялось его потребностью ощутить во плоти завершение терминов «жертва» и «освящение».
Каждый год на стены храмов уходят реки красок, сотни и тысячи кистей, палитр, пропитанных временем, превратностями, грубыми, бесконечными часами, днями, повторяющимися в ритме сомнений и неуверенности. Все складывается во фрески, достойные восхищения, бесконечную череду изысканных подвигов, которые делают историю прозрачной, сформированной абракадаброй замысла, который, казалось, возродил веру, дремлющую в огромных ледниках.
Благодаря вере художницы ее искусство наделено исключительной красотой: ее Христос, увенчанный терновым венцом, в кьяроскуро и ярких гранях, ее фрески изобилуют библейскими сценами. Ее контекстуальные повествования заставляют нас задуматься о смысле существования, об этой парадигматической истине, столь размытой для поверхностного восприятия, но когда мы созерцаем Христа, стоящего на коленях в Гефсимании, укрепляемого ангелом, или самого Спасителя, увенчанного терновым венцом на кресте, некоторые истины становятся яснее, на них намекает искусство талантливой художницы, Она удивляется, стирая и рисуя одни и те же изображения сотни раз, они никогда не бывают идеальными на каменной поверхности.
Иногда она проводит целый день, неделю, месяц, царапая палитрой свои окровавленные волосы, смачивая кистью лицо в агонии, окруженная тучей религиозных людей, которые восхищаются ее искусством, которым не терпится склонить свои сердца перед блаженством образа, стремящегося представить себя в чем-то, что само по себе непредставимо, непредставимо цветом, временем, самой жизнью, тайной, искусством в его самых рассеянных интерпретациях.
Однако эта смелая и долговязая украинская художница не сдается, более пятидесяти раз в день она поднимается по лестнице этих лесов, ее перчатки почти испорчены, комбинезон пропитан тушью (эта одежда - случайное произведение искусства, она должна быть сфотографирована и рассмотрена в одной из ее работ в ближайшем будущем),
Лена пытается по-человечески изобразить непредставимое. Это стоит усилий, не все так бесполезно и тщетно. Она создала свой личный язык, определенные символы, такие как море, лес, звезды, море и море, и создала свой собственный язык.
Переведено с помощью DeepL.com (бесплатная версия)