По интернету ходит вот такое описание этой фотографии: Женщины-хорватки демонстрируют свои традиционные татуировки. Эти языческие узоры балканские славяне носили для того, чтобы избежать насильственного обращения в ислам, во времена османского вторжения. Мусульмане не хотели брать в жены женщин с языческими узорами на телах и обращать таких людей в ислам не было смысла. На самом деле да, этот обычай во время турецкого правления спасал от гаремов. И более того, именно тогда традиционные женские тату стали наносить и мальчикам, чтобы их не забрали в янычары. Но появились ритуальные татуировки намного раньше, чем турки пришли на Балканы устанавливать свои законы и устраивать гаремы

Обычай этот является отголоском язычества (поэтому и сохранился на территории, где довольно долго существовало криптоязычество). И несомненно, что кресты — это солярные знаки, знаки «сильного солнца». Причем до сих пор их набивают во время весеннего солцеворота.

Все эти круги, точки, кресты — память о язычестве. Призывание солнца и заклинание о плодородии. Интересно же, что татуировки женские. Дело в том, что в традиционном патриархате женщину как существо слабое от такого серьезного дела, как общение с сильными, отодвинули. Женским принципом стал принцип лунарный, а мужским — солярный. Так что здесь мы видим не просто остатки язычества, но еще и язычества древнего, матриархального. Лунарная-солярная бинарность при этом сохраняется. Рисунки, если они присутствуют на обеих руках, не повторяются, но четко прослеживается принцип: изображение на правой руке — сильное, солярное, на левой — слабое, лунарное.

А вообще татуировки эти имели не только значение заклинания и оберега, но являлись информацией о социальном происхождении, о племени, к которому принадлежала девочка (татуировки наносились в детском возрасте), что защищало ее от насилия. Умыкнуть «маркированную» таким образом девочку, увести ее в другое племя было невозможно.

Девушку выдавали замуж в другое племя сознательно, чтобы случайно не произошло смешение крови внутри племени (ребенок же украденной девушки мог, не зная, жениться на девушке из того же племени, где родилась его мать, что воспринималось как инцест). Существовал еще один обычай (уже не в регионе Боснии, а в Хорватии): наносить на щеку одну синенькую точку, «метить» девочку — именно с целью дать информацию о ее принадлежности одному племени (месторасположение точки у разных племен было различным). Татуировку делали девочкам в возрасте 4-5 лет, но с годами она менялась — добавлялись новые элементы. Если ребенок болел, то наносились тату в лечебных целях. Когда девочка становилась девушкой, тату дополнялось информацией о том, что ее можно выдавать замуж. Когда девушка становилась женщиной, к предыдущей татуировке добавлялись новые узоры. Рождение детей, количество беременностей, вдовство — вся информация содержалась в татуировках.

Причем этот обычай вполне благополучно сохранился до нашего времени. А вот серьезных исследований о женских татуировках и их месте в культуре балканских народов почти нет: у людей какое-то стыдливое отношение к этой теме — мол, не совсем европейский обычай, прослеживаются связи с курдскими традициями, а курдами быть не хочется, а хочется быть европейцами... Поэтому до сих пор эта тема остается на периферии местных ученых-антропологов. Хотя для специалистов регион представляет несомненный интерес.

Снабдим этот рассказ отрывком из книги «Искусство татуировки» В. Барановского (М., 2002). Татуировка занимает свое особое место в истории культуры разных народов. Проявив себя практически на всех континентах, она своими долгожительством и происходящими в ней изменениями свидетельствует о собственной долгой истории. В Европе татуировку знали уже в древности, что подтверждают свидетельства многих греческих и римских авторов. Татуировку наносили первые христиане, этот обычай у христиан просуществовал вплоть до раннего средневековья, когда против татуировки выступили высокие церковные иерархии, узрев в ней прежде всего символ язычества и углубляющейся деморализации. В результате применения разнообразных санкций в наиболее густонаселенных западноевропейских центрах татуировка на многие века практически угасла, официально функционируя лишь в тогдашнем уголовном мире и тюрьмах. В скрытой форме в те времена татуировкой пользовались рыцари и ландскнехты прежде всего в целях идентификации, в то время как пилигримы, странствующие ремесленники, фокусники, пираты и разного рода преступники украшали себя татуировкой религиозного и специфического содержания. В своем первозданном виде татуировка существовала вплоть до конца XIX века исключительно в некоторых наиболее изолированных сельских сообществах Европы, культура которых была наиболее устойчива к веяниям времени. Исследователи утверждают, что эта татуировка использовалась задолго до периода «мореплавателей», ориентированной на подобного рода украшательство и восприятие человеческого тела. Польский этнограф К. Мошыньски писал: «Татуировка у славян наблюдается только в определенных частях Югославии». Это утверждение основано на интересных исследованиях, посвященных татуировке, которые в конце XIX века провели Леопольд Глюк и Чиро Трухелка на территории Боснии и Герцеговины.

Глюк был окружным врачом, а Трухелка работал хранителем музея. Они не совсем одинаково смотрят на происхождение и причины популярности отдельных мотивов татуировки, которые еще в конце XIX столетия встречались среди населения католического вероисповедания на исследованных ими территориях. Коротко ознакомимся с высказываниями обоих исследователей. Глюк обратил внимание на одно характерное явление, которое наблюдалось среди населения труднодоступных территорий, входящих в состав бывшей австро-венгерской монархии. Это явление можно было наблюдать во время служб, когда у костелов собирались толпы верующих. Среди набожных крестьян из близлежащих мест можно было обнаружить, что практически у каждой из взрослых девушек и замужних женщин были татуировки на груди, плечах и предплечьях, на ладонях вплоть до кончиков пальцев, а иногда еще и на лбу. Главным мотивом татуировок был окруженный различными гирляндами, веточками и иными линиями крест. Наблюдая за этим обычаем, Глюк отметил, что у женщин, живущих в том же регионе, но принадлежащих иной вере, татуировка встречается значительно реже. «Женщины православного вероисповедания наносят татуировку значительно реже, чем католички, но при этом следует подчеркнуть, что это женщины, проживающие в местностях, где большинство составляют католики. Татуировки, которыми они обладают, куда менее обширны и не характеризуются такими богатыми украшениями, как татуировки женщин католического вероисповедания», – писал исследователь.

Мужчины-католики также не сторонились татуировки, хотя не так предавались ей, как женщины. Охотнее они украшали плечи и предплечья крестами, не прибегая при этом к дополнительному орнаменту. Глюк свидетельствует, что среди православных татуировка встречается только у молодых мужчин, которые служили в боснийской жандармерии либо в армии. Однако в тех татуировках, которым они отдают предпочтение, крест не является центром композиции. Чаще они прибегали к татуировке в форме сердца, короны, якоря либо инициалов, что свидетельствовало, по мнению исследователя, о светском их происхождении. Среди магометан татуировка проявляется лишь в единичных случаях. Ее носили только те, кто служил в турецкой армии. У таких лиц иногда встречалась на плечах татуировка в виде кривых сабель или полумесяца со звездой. Опираясь на эти наблюдения, Глюк сформулировал свое видение возникновения татуировки у некоторых групп населения на территории Боснии и Герцеговины: «В прошлом татуировка не входила в число обычаев у славян, и хотя их женщины были не прочь украсить свое тело, однако гипотеза о том, что татуировка в своей форме была измененным отзвуком дохристианских времен, не находит никаких подтверждений в анналах предыстории славян и ни в какой форме не подтверждается наблюдениями на территориях современного расселения славян, даже среди сельского населения, за исключением Боснии и Герцеговины. По этой же причине на оккупированных Турцией территориях возникновение данного обычая нельзя отнести к временам, предшествующим турецкому нашествию».

Если бы татуировка была очень древним обычаем, рассуждает Глюк, она наверняка имела бы точное название. Существовавшее в то время название говорит о более позднем происхождении. Поэтому, хотя татуировка и не является старославянским обычаем, возникает вопрос, почему и когда он был принят прежде всего католиками Боснии и Герцеговины. В поисках ответов на этот вопрос исследователь обращается к историческим условиям, в которых была Босния и Герцеговина в середине XV века. В тот период в результате постоянных конфликтов и войн на религиозной почве Босния распалась на небольшие княжества. Юго-западная часть получила с тех времен название Герцеговина. Когда в 1469 году турки напали на Боснию, местные феодалы в массовом порядке принимали ислам, а также язык и культуру захватчиков, чтобы сохранить за собой привилегированное положение. В Османской империи не было наследственной элиты власти, титулов, рангов по происхождению и родовых поместий, поэтому перед каждым подданным-мусульманином, даже перед холопом, была открыта дорога к карьере. Такая ситуация способствовала процессу исламизации. На территории Боснии этот процесс протекал достаточно интенсивно. А представители таких религиозных течений, как богомилы и патаряне, которых до этого сильно притесняли власть и Церковь, воспринимали турок как освободителей и переходили в ислам, за что им гарантировали право исключительной собственности на землю. Через некоторое время на территории Боснии (уже провинции Османской империи) политическая ситуация стабилизировалась, и Церковь предприняла усилия, чтобы остановить процесс отступления от католической веры. Так как ислам запрещал использование креста в качестве символа христианства, католические наставники пришли к идее поощрять верующих за нанесение татуировки в форме креста на открытых частях тела. В этом случае, если татуированный католик желал изменить веру, он был вынужден удалить крест с поверхности тела, что было весьма болезненной процедурой, потому что следовало уничтожить ткань кожи вплоть до самых глубоких ее слоев. Не каждый был способен вынести такую боль, так что татуировка могла остановить отступление от веры. Если кто-то и решался идти на столь болезненную операцию, в кругу мусульман он все равно оставался бы в числе подозрительных по причине бросающихся в глаза шрамов, остающихся после удаления татуировки. Тот факт, что еще в конце XIX века процесс нанесения татуировки проходил обычно в праздничные дни и воскресенье непосредственно после службы и рядом с костелом, по мнению исследователя, является подтверждением его предположений, касающихся происхождения мотива креста в татуировке католиков Боснии и Герцеговины. Трухелка со своей стороны подтверждает справедливость наблюдений оппонента: на данных территориях татуировка встречается почти исключительно среди католической части населения, ее редко можно заметить у магометан и православных. Среди последних применение татуировки было результатом внешних влияний и различных контактов во время прохождения воинской службы рядом с теми, кто родился в иных регионах Османской империи. Независимо от всех этих фактов в турецком войске некогда существовал обычай, когда силой клеймили тех, кто нарушил закон. (Во время войны с Черногорией солдаты, подозреваемые в подготовке побега, клеймились татуировкой в форме меча). Исследователь отмечает, что все, кроме католиков, считали татуирование чем-то унижающим. Далее Трухелка расходится с Глюком и приходит к выводу, что его объяснение мотива татуировок — креста — ошибочное. Трухелка ссылается на тот факт, что среди выделенных мотивов татуировки, которые использовало христианское население Боснии и Герцеговины, не было зафиксировано других, кроме креста и христианских символов. Так, отсутствовали символы любви, надежды, монограммы Христа и т.д. В пределах данной группы населения встречались иные мотивы татуировки: круги, браслеты, ветви, звезды, солнце и полумесяц. Их Трухелка и осмысляет. Все мотивы сопровождает дополнительный орнамент в виде точек, крестиков и черточек. Географический диапазон проявления на земном шаре таких несложных по форме мотивов необычайно широк. Это позволяет выдвинуть гипотезу об их очень древнем, дохристианском происхождении. Интересными фактами, заставляющими отодвинуть еще дальше в прошлое начало появления татуировки в этом регионе Европы, стали подчеркнутые Трухелкой некоторые этнографические данные: выполнением татуировки на территории Боснии и Герцеговины занимались женщины; татуировка наносилась 19 марта, в день св. Иосифа, иначе говоря, в канун «победы дня над ночью»; возраст, когда наносилась первая татуировка, приходился на период достижения зрелости, между 13 и 16 годами жизни. Если соотнести эти факты с данными из истории культуры внеевропейских народов, где зарегистрированы подобные обычаи, следует подчеркнуть достаточную достоверность и основательность точки зрения Трухелки.

Чтобы подкрепить свой тезис относительно дохристианского происхождения татуировки в этом регионе Европы, исследователь прибегает к упоминаниям о татуировках, сделанных древними историками и писателями. Опираясь на Геродота, Страбона, Плиния, Помпония Мелу и других, он обращает внимание на то, что именно на Балканах и соседних территориях татуировка была необычайно распространена в отдаленной древности. Исследователь пишет: «Этот обычай пришел с востока и был принесен на Балканы скифами. От траков, населявших в то время Балканский полуостров, этот обычай переняли илиры, благодаря посредничеству которых этот обычай распространился вплоть до побережья Адриатики, что подтверждает Страбон». Трухелке вторит немецкий исследователь А. Хаберландт, который в 1896 году констатировал: «Сегодняшний обычай Боснии и Герцеговины может быть последним эхом необычайно старой практики, подтвержденной древними». Об авторе: Ирина Антанасьевич — доктор филологических наук, фольклорист. Преподаватель русской литературы Белградского университета (Сербия). Член редакции сербского литературно-художественного журнала «Градина» и университеского журнала “Fakta Universitatis”. Автор двух книг и многочисленных научных работ.