Людмила Викторовна начала мстить.

Обзвонила всех родственников, но записи всё разрушили
— Марина, тебе звонила моя тётя Галя, — Дима вошёл в комнату бледный. — Мама ей наплела, что ты меня избиваешь.
Я застыла с чашкой в руках.
— Что?!
— Тётя сказала, что мама звонила ей в слезах. Говорила, что я несчастен, что ты тиранишь меня. Что я боюсь тебя и не могу уйти.
Я медленно поставила чашку на стол:
— Дима, мы выгнали её неделю назад.
— Знаю. Но она не остановилась.
Я достала телефон. За последние три дня пришло пять сообщений с незнакомых номеров. Все одинаковые по смыслу:
«Марина, я Ирина, двоюродная сестра Димы. Услышала про вашу ситуацию. Людмила Викторовна очень страдает. Может, ты слишком жёстко?»
«Марина, это Светлана, подруга Людмилы Викторовны. Димочка такой несчастный, она плачет каждый день. Неужели ты не видишь, что разрушаешь семью?»
«Это Олег, брат Людмилы Викторовны. Что ты творишь с племянником? Мать от горя места себе не находит».
Я показала сообщения Диме. Он читал, и лицо каменело:
— Она всем звонит. Всей родне. Рассказывает свою версию.
— Какую версию?
— Что ты изверг. Что я под каблуком. Что ты запретил мне видеться с матерью. Что записи — подделка, ты их смонтировала.
Я села на диван. Руки тряслись.
— Она объявила нам войну.
Дима кивнул:
— Тётя Галя сказала, что мама собирает родственников на семейный совет. Хочет «вразумить меня». Говорит, что я под влиянием жены и не понимаю, что делаю.
— Когда?
— В воскресенье. У неё дома.
Я посмотрела на мужа:
— Ты пойдёшь?
— Нет, — твёрдо сказал Дима. — Я помню записи. Помню каждое её слово. Это манипуляция.
Телефон Димы зазвонил. На экране высветилось: «Дядя Володя».
— Не бери, — сказала я.
Дима сбросил звонок. Через минуту пришло сообщение:
«Димка, твоя мать в больнице. Сердце прихватило из-за переживаний. Совесть имей, приезжай».
Я перехватила взгляд Димы:
— Это ложь.
— Откуда знаешь?
— Потому что это её любимый трюк. Помнишь, как она «падала в обморок», когда я просила её уйти?
Дима задумался:
— Проверю.
Он набрал номер поликлиники по месту жительства Людмилы Викторовны. Говорил с регистратурой. Положил трубку:
— Её не было в приёмном покое. Никаких скорых не вызывали.
Я выдохнула:
— Значит, врёт. И родню использует как оружие.
Дима сел рядом:
— Что будем делать?
— Защищаться, — я открыла контакты. — Мне нужны номера всех твоих родственников. Всех, кому она звонила.
— Зачем?
— Покажу им записи. Пусть услышат правду из первых рук.
Дима посмотрел на меня:
— Это будет скандал.
— Скандал уже начала она, — сказала я. — Мы просто закончим его.
Вечером я создала группу в мессенджере. Добавила всех родственников Димы: тётю Галю, дядю Володю, сестру Ирину, брата Людмилы Викторовны Олега.
Написала одно сообщение:
«Здравствуйте. Это Марина, жена Димы. Людмила Викторовна рассказала вам свою версию. Теперь послушайте правду».
И загрузила три записи. Самые показательные.
Ответы посыпались через пять минут.
Тётя Галя: «Марина, это что такое? Откуда у тебя эти записи?»
Я написала: «Записывала три месяца. Каждый её визит. Это её голос, её слова. Проверьте сами».
Дядя Володя: «Людка, ты это серьёзно говорила?»
Олег: «Сестра, ты совсем охренела? Про Лену тоже правда?»
Ирина: «Боже мой. Тётя Люда, вы действительно хотели их разлучить?»
Людмила Викторовна молчала. Потом написала:
«Это монтаж. Марина подделала записи, чтобы настроить вас против меня. Она хочет изолировать Диму от семьи».
Я загрузила ещё пять записей. С датами. С временем. С разными разговорами.
«Олег, ты узнаёшь голос своей сестры? Это монтаж?»
Олег: «Нет. Это она».
Тётя Галя: «Люда, как ты могла? Дима — твой сын!»
Людмила Викторовна: «Я хотела его защитить! Марина недостойна его!»
Дима взял мой телефон. Написал сам:
«Мама, хватит. Ты проиграла. Оставь нас в покое».
Людмила Викторовна: «Димочка, сынок, ты не понимаешь! Она тебя обманывает!»
Дима: «Я слышал все записи. Ты говорила, что я тряпка. Что будешь меня доить всю жизнь. Что выжила Лену и выживешь Марину. Это твои слова, мам».
Тишина. Потом Людмила Викторовна покинула чат.
Тётя Галя: «Дима, Марина, простите. Мы не знали».
Олег: «Я поговорю с сестрой. Это перебор».
Ирина: «Марина, прости за сообщения. Я правда думала, что тётя страдает».
Я ответила всем: «Спасибо, что выслушали. Нам нужно спокойствие. Пожалуйста, не передавайте ей информацию о нас».
Дима обнял меня:
— Думаешь, это остановит её?
— Нет, — честно сказала я. — Но теперь родня на нашей стороне. Она потеряла союзников.
Я ошибалась. Людмила Викторовна потеряла родственников, но нашла другое оружие.
Через два дня наша соседка Валентина Павловна перестала здороваться. Отворачивалась, когда видела меня в подъезде.
Потом соседка снизу, Ольга Семёновна, остановила меня у лифта:
— Марина, это правда, что вы выгнали Людмилу Викторовну на улицу? Она приходила, плакала, рассказывала.
— Когда приходила?
— Вчера. Говорила, что вы отобрали у неё ключи, не пускаете к сыну. Что Дима от вас страдает, но боится сказать.
Я глубоко вдохнула:
— Ольга Семёновна, это неправда. Людмила Викторовна три года манипулировала нами. У меня есть доказательства.
Соседка покачала головой:
— Девушка, я Людмилу Викторовну двадцать лет знаю. Она такая заботливая мама. А вы молодая, горячая. Может, вы не так поняли?
Я развернулась и ушла. Спорить бесполезно. Людмила Викторовна работала на публику годами. Её образ «святой матери» укоренился.
Вечером Дима вернулся с работы мрачный:
— Консьерж внизу спросил, правда ли, что я запрещаю маме приходить.
— Она обошла весь дом, — сказала я. — Рассказывает всем свою версию.
— Что будем делать?
Я задумалась. Потом открыла компьютер:
— Напишу объявление. Повешу в подъезде.
— Какое объявление?
— Правду.
Я напечатала коротко:
«Уважаемые соседи! Людмила Викторовна распространяет ложную информацию о нашей семье. Мы не выгоняли её на улицу. Мы попросили соблюдать границы после того, как узнали о её манипуляциях. У нас есть аудиодоказательства. Если хотите услышать правду — квартира 45. Марина и Дмитрий».
Дима прочитал:
— Серьёзно?
— У тебя есть идеи получше?
Он помолчал:
— Нет.
Я распечатала объявление. Повесила у лифта на каждом этаже.
Через час в дверь позвонили. На пороге стояла Ольга Семёновна и ещё две соседки.
— Можно послушать эти записи? — спросила Ольга Семёновна.
Я пропустила их внутрь.
Я включила первую запись. Голос Людмилы Викторовны заполнил комнату:
«Лена, всё идёт по плану. Маринка начинает психовать. Дима начинает сомневаться в ней».
Соседки переглянулись.
Вторая запись:
«Я её выживу. Как выжила Димину бывшую девушку. Та тоже строила из себя принцессу».
Ольга Семёновна побледнела:
— Это правда её голос?
— Да, — сказал Дима. — Моя мама. Три месяца она планировала разрушить наш брак.
Третья запись. Про детей:
«Главное — чтобы детей у них не было. Ребёнок всё испортит. Они помирятся ради малыша».
Одна из соседок, Тамара Ивановна, покачала головой:
— Боже мой. А она такая милая казалась. Всегда улыбалась, здоровалась.
— Потому что играла роль, — сказала я. — Годами.
Ольга Семёновна встала:
— Марина, Дима, простите. Мы не знали. Людмила Викторовна так убедительно рассказывала.
— Мы понимаем, — кивнул Дима. — Просто больше не верьте ей.
Когда соседки ушли, я выдохнула:
— Хоть кто-то услышал правду.
Но Людмила Викторовна не сдавалась.
На следующий день Диме позвонил его бывший одноклассник Максим:
— Дим, твоя мать написала мне в соцсетях. Говорит, что ты в беде. Что жена тебя контролирует, не даёт общаться с друзьями. Это правда?
Дима зажмурился:
— Макс, это ложь. Мама манипулирует.
— Серьёзно? Она так искренне писала.
— У меня есть записи её разговоров. Хочешь послушать?
— Давай.
Дима отправил три записи. Через пять минут Максим перезвонил:
— Чувак, твоя мать психопатка. Извини за прямоту.
— Знаю, — устало сказал Дима.
Людмила Викторовна обзванивала и писала всем. Друзьям Димы. Моим коллегам. Даже участковому.
Участковый пришёл через неделю. Постучал в дверь, показал удостоверение:
— Здравствуйте. Поступил сигнал о семейном конфликте. Гражданка Соколова Людмила Викторовна утверждает, что её сын находится под психологическим давлением.
Я пропустила его внутрь:
— Проходите. Сейчас всё объясню.
Продолжение рассказа читайте в комментариях! ⬇️👇