Красота и грация жизни

"Незамужняя"

Когда Валера приходил к Зинке, она буквально на глазах глупела. Это — от счастья. Суетилась, начинала прихорашиваться, прятать под подушки разбросанные вещи, которые примеряла перед его приходом, и выпутывать из волос бигуди. Потом бежала в ванную, там причёсывалась, красила губы. И такая, при полном своём неотразимом параде, тогда уж выходила к нему.
Так ещё бы ей не быть счастливой!
Ну, сами посудите.
Зинка — мать одиночка, которая по-настоящему и замужем-то никогда не была. Так, «поженихалась» со своим Серёженькой месяц-другой, а потом он отбыл из их города на историческую родину, имени которой Зинка толком так и не узнала. Не то возлюбленный её был из Молдавии, не то с У

Почему мы так говорим? Шваль - произошло от французского "cheval" (лошадь)

Это слово возникло в русском языке после провального нападения Наполеона в 1812 году. Так как крестьяне не всегда могли обеспечить “гуманитарную помощь” бывшим оккупантам, то французы нередко включали в свой рацион конину, в том числе и павшую. Однако русские, не видевшие в поедании лошадей особого рыцарства, окрестили жалких французиков словечком “шваль”, в смысле “отрепье”.

Тараканы с активной позицией

— Как же всё отвратительно!.. Макс уронил голову и закрыл руками лицо. Хуже и быть не могло: на работе поругался с начальством и дело шло к увольнению; девушка ушла к другому; друзья крутили пальцем у виска и отдалялись. А всё дело, как они говорили, было в его "тараканах": от мелких правил вроде "лгать нехорошо" до больших "надо работать не ради денег, а ради мечты".
Но жизнь показывала кукиши, как бы подталкивая в общую струю. Хоть плачь, а всё рушилось к чёртовой бабушке.
— Простите, — послышался тонкий голосок, — но бабушки тут совершенно ни при чём.
Удивлённый Макс открыл глаза. На столе прямо перед ним стояли тараканы. Большие такие, на задних лапах, сан

Двенадцать лет Зина была рыбкой, зайкой и кисулей...

Двенадцать лет Зина была рыбкой, зайкой и кисулей, а тут вдруг, как-то совершенно неожиданно для себя, она узнала, что похожа на клушу, не следит за модой, а ещё пресная, деревенская и немолодая – а
Зине всего лишь 32!
Всё это ей Аркадий сказал, доставая из шкафа свои рубашки.
- Нет в тебе, Зинка, изюминки, - сказал он на прощание и уехал к молодой, модной и начиненной, так необходимым ему изюмом, любовнице, прихватив два чемодана вещей.
Три дня Зина лежала и не хотела жить.
Мысленно перебирала симптомы измен, на которые не обращала внимания.
Задавалась вопросами: - Как дальше жить? И стоит ли?
На четвертый день поднялась, подошла к