Так вот, первоначально гобелены делали вручную и тратили на одно произведение годы работы. Потом изобрели хитроумный жаккардовый станок - о нем в следующий раз - и смогли не только быстро делать ткань с заданным рисунком, но и повторять ее. Наконец, коврики с оленями стали делать из материала типа плюша - именно эти трофейные экземпляры после войны заполонили советские дома и квартиры. Но и это еще не все. Копаясь в сети, я нашла историю, рассказанную директором Музея декоративно-прикладного искусства Владимиром Гуляевым. Оказывается, лучшие хохломские мастера тоже приложили к оленям руку: они стали расписывать клеенки, имитируя популярные коврики и гобелены, а потом продавать их на колхозных барахолках. Самым распространенным был сюжет с оленями. Но тканые ковры стоили дорого, и хохломские мастера стали расписывать клеенки новыми сценами.

“Потом эти коврики были объявлены вопиющим мещанством, постепенно выжаты с рынков и практически запрещены,” - пишет директор музея. А были ведь еще лебеди, вазоны с цветами, а также медведи и прочие волки - например, большое распространение получила картина “Нападение волков” Николая Сверчкова, художника-баталиста XIX века, на которой были изображены сани и нападающая на них стая волков.

Там на стене висит не гобелен - Простой ковёр советского мещанства, Собравший электричество и тлен В одно неповторимое пространство. Где по траве, ступая между снов, Под чёрным небом, днями и ночами Олени из невиданных лесов Проходят бирюзовыми ручьями. Та сторона подчинена теплу; За дальним лесом, в бархатной печати Горит ночник, машинка на полу Видна неподалёку от кровати, Ботинок мой, испачканный в мелке, И мамин плед, и старая газета, И тень, что разлеглась на потолке, От вечно непонятного предмета... Там никого, лишь детская звезда Пылает без конца и без начала, И только Бог заглянет иногда - Польёт цветы, поправит одеяло, Затем выходит в небывалый лес И ждёт над голубыми берегами, Как будто бы определяя вес Моей души ветвистыми рогами.