Париж враг взял за две недели, В Москве же зубы обломал, И в Сталинградские метели Сержанта Павлова не смял. Стоял наш дом твердыней, То не Брюссель и Амстердам, Могучей русскою святыней, Не сдался Павлов дом врагам. Якут, узбек для немца – русский, Еврей, башкир, хохол, казах, Держа участок боя узкий, Вселяли в немцев жуткий страх. До Волги узкая полоска, Развалин справа полоса, А дом, как будто, в землю врос там, Его хранили, будто, небеса. Пол сотый день прямой наводкой Бил немец пушкой по врагу, И шёл на штурм опять пехотой, А бой заканчивал в аду. И понял он – тут не Европа, Тут не Париж и Амстердам, Сам дьявол тут засел, иль кто-то, А может Бог в том доме сам…? То русс
Белый лебедь По синему небу от края до края Наш беленький лебедь рисует свой след, Нацистам в «подарок» ракеты бросая, Им шлёт от России «горячий привет». А кто-то не понял досель вопрошая, – А нас вы бомбите за шо, за кого? А лебедь ударом на то отвечает: – За деда победу и память его. За маленьких деток – за ангелов наших, За горькие слёзы и кровь матерей, За веру святую защитников падших В окопах Донбасских бескрайних степей. За Русь святую, что подло предали, Позволив врагам её снова топтать, За их «Леопарды» и «Брэдли» с крестами Громит вас сегодня небесная рать. Громит вас в окопах десант и пехота, И танки, и с моря покоя вам нет. Продали за гроши Европе босоту, А вы все позорно м