Мой отец выглянул из окна общежития и окликнул мою маму:
— Эй, рыжая, пойдём в кино!
Уже через пару часов они бежали под дождём к кинотеатру. А ещё через несколько лет мама впервые забеременела. Папа очень хотел девочку, и поэтому первого ребёнка решили назвать Леной. И всё было бы ничего, если бы не родился… Андрей. А после него — Славик, а потом ещё и Виталик. Как они не старались, до нас с сестрой дело дошло только намного позже. Когда же родилась я, родители, видимо, настолько разуверились в том, что у них может быть дочь, что никак не могли выбрать мне имя. Первые пару дней после роддома, когда я капризничала, мой брат оповещал маму об этом так:
— Мама, мама, девочка плачет!
Где-то на протяжении недели я была просто девочкой. А потом мама вспомнила, что это Андрея по понятным причинам они не могли назвать Леной, а вот назвать Леной меня им ничего не мешало. Итак, теперь я была полноценным человеком, с именем и фамилией. Жили мы все в однушке: мама, папа и, вот уже, четверо детей. Мы с нетерпением ждали переезда в, так называемый, самстрой, в котором нам должны были дать 4-комнатную квартиру. И вот спустя 10 месяцев мы получили долгожданные «квадраты».
Мне было чуть меньше двух, когда мама забеременела снова.
— Ну 4 ребёнка, ну 5! Принципиальной разницы ведь нет! — уговаривал её отец, — зато, если родится девочка, они будут с Леной вместе расти, и Лена не будет скучать среди пацанов.
Потом, спустя годы, я постоянно подтрунивала над Светкой (так назвали мою сестру); говоря, что она родилась, чтобы меня развлекать. Мы и вправду были всё время вместе, неразлучны и нераздельны.
Когда Светке исполнилось 10 месяцев, случилось то, что стало одновременно концом и началом. У отца, который никогда даже не чихал, вдруг обнаружили рак крови, а через 5 дней его не стало. Закончилась эпоха счастливой полноценной семьи, а на её место пришла новая — эпоха сильного дружного клана (как в итальянской мафии). Мы поняли, что кроме друг друга у нас ничего и никого нет. Друзья семьи вдруг стали просто знакомыми, которые то и дело намекали, что старших нужно сдать в детдом; а получив на эти «советы» мамино «Да пошли Вы!», стали наблюдать со стороны и ждать, когда же она сломается. Старшему из нас было 12 лет, а Светке, как я уже говорила, — всего 10 месяцев.
Днём работала, вечером ехала на огород, по выходным старалась где-то что-то перепродать, в конце лета, взяв себе в помощь старших, вместо отпуска везла в Москву овощи на продажу. Были даже времена, когда гнала и продавала самогон. В условиях, когда ты одна растишь пятерых детей, а государство реагирует на это мелкими подачками, мама не могла допустить лишь одного — чтобы мы остались голодными. Мы тоже старались помогать, когда немного подросли, — приторговывали возле дороги сигаретами и жвачками; помогали на огороде; готовили кушать. Как сейчас помню кастрюлю борща на 10 литров (3 старших брата всё-таки). Выйдя замуж, я долго ещё не могла приспособиться готовить на двоих.
Когда мои сверстницы сетовали на то, что им приходится донашивать вещи за своими старшими сёстрами, я молча носила вещи после старших братьев. Однажды, когда мне было лет 12, на вопрос: «Мальчик, как тебя зовут?», я незатейливо ответила: «Лена», чем вызвала бурю хохота у окружающих. Но знаете, я не жалуюсь. Каждое лето мама делала всё, чтобы отправить нас в пионерский лагерь. Когда в школе собирали деньги на винетку, или на поездку в заповедник, у мамы всегда находились средства на такие, казалось бы незначительные, но на самом деле очень важные вещи, являющиеся незаменимыми атрибутами школьных лет. Она не могла позволить несчастью лишить нас детства. У нас часто бывали гости. Все наши со Светкой друзья и друзья наших братьев называют маму мама Лида. Никаких тёть. Она ведь действительно была для всех них мамой в определённый период — выслушает, подскажет, успокоит, накормит. Знаете, это как уметь петь или рисовать. Она умеет быть мамой.
Мы выросли. Теперь у мамы 6 внучек и 1 внук, и ещё один «на подходе». И когда я смотрю, как они дружны и близки, я понимаю, что они тоже будут как мафия. Да они уже мафия. Старшая уже давно выше меня, а в этом году она поступила в университет. Забавно, что у братьев сначала всё время рождались девочки. Папа ведь так хотел дочь! Собственно, благодаря этому его желанию нас так много. А теперь, когда мы собираемся все вместе, мы понимаем, что в этом и есть наша сила. И я смотрю на улыбающиеся глаза моей мамы и вспоминаю, как в детстве, когда мы надоедали ей с распросами о том, кого из нас она больше любит, она говорила, что мы как пять пальчиков на руке. И не важно, какой из них отрезать. Будет одинаково больно.
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Нет комментариев