ЛЮБОВЬ ТУМАНОВА РОГАЛЕВА

На улице стремительно сгущались сумерки, и редкие прохожие торопливо пересекали двор торгового центра, прижимая к себе пакеты. Наташа, уставшая после смены, проверила кассу, пересчитала выручку, и только потом, сняла фартук и направилась к выходу. Дежурный охранник кивнул ей на прощание, но она его даже не заметила — мысли были где-то далеко. Натянув куртку, Наташа вышла на улицу. Дышалось тяжело — воздух был влажный, сырой, пахло мокрым асфальтом, сырым мусором и чем-то неуловимо гнетущим. Она машинально повернула в сторону автобусной остановки, проходя мимо мусорных контейнеров. И вдруг остановилась. Услышала писк, едва различимый, почти потерянный в шуме ветра. Сердце сжалось. Наташа замерла на месте. Глянула по сторонам — никого. Она снова прислушалась. — Ей это показалось или нет? Звук повторился, теперь чуть громче, и Наташа невольно вздрогнула. Она сделала шаг вперёд, подошла к мусорному баку и, затаив дыхание, заглянула внутрь. Среди разорванных пакетов, тряпок и обёрток торчал

Я всю жизнь работала медсестрой в районной поликлинике. Зарплата копеечная, но хватало. Муж мой, царствие ему небесное, умер рано. Остались мы с дочкой вдвоем в однокомнатной квартире. Жили скромно, но своим углом всегда дорожили. Дочка моя Светка выросла, замуж вышла, родила Настю. Я внучку эту с пеленок нянчила. Светка с мужем на заработки уехали, а Настенька у меня осталась. Растила ее как родную дочь. Кормила, одевала, в школу водила, уроки делали вместе до ночи. Когда девочке четырнадцать стукнуло, Светка с зятем вернулись. Денег накопили, хотели квартиру купить побольше. Я тогда им и предложила: — Берите мою однушку, а себе двушку подыщите. Мне одной и так хватит. — Мам, ты что? Куда же ты денешься? — Да я комнату сниму небольшую. Мне много не надо. Зато вы с Настей нормально устроитесь. Но Светка категорически отказалась. Сказала, что не возьмет у матери последнее. В итоге они действительно двушку купили в новостройке, переехали туда втроем. Настя, правда, ко мне часто бегала.