Предыдущая публикация
Барот Байкабулов
* * *
Развалинами кажется мой дом,
Руинами былого-без тебя,
Не дом.а словно прах земной кругом,
Печаль моя сурова-без тебя.
Светильник не зажжется снова в нем,
Грусть сумрака ночного-без тебя,
Луна не взглянет,не пахнет теплом
Из утра заревого-без тебя.
Живу я неприкаян-без тебя,
Душа и плоть,как пламень,-без тебя,
И жемчуг только камень-без тебя,
Любовь навеки канет-без тебя.
Душа,как сиротина,-без тебя,
И дом мой,как чужбина,-без тебя.
Следующая публикация
Комментарии 1
Свежим ветром
твоих я коснулся бы кос,
Сурайя.
Долгий день без тебя
размечаю кострами тревоги.
Это страсть, Сурайя,
как паломник в святые края,
и, как пламя, чиста,
и проста, как земные дороги.
Если в горы пойдёшь,
я у ног подымусь, как тюльпан.
Соловьём о тебе
расскажу одурманенной чаще.
Я бы пылью равнин
на ресницы ревнивые пал,
вытер ветром слезу,
как весну, подарил тебе счастье.
Если б гостьей вошла в этот сад,
в этот свежий цветник,
каждый робкий цветок
получил бы томительный голос,
и блаженной серьгой
к драгоценному ушку приник,
и поведал про жажду любви
или верности
медленный голос...
Так пронзителен взор мой -
и так неожиданно слеп!
Но как дождь заполняет
в земле углубленье любое, -
всё, чего ты коснулась,
твой каждый оставленный след
заполняю своей
молчаливой, незримой любовью.
Точно голубь почтовый,
вернувшись в родные края,
на родимую кровлю,
спустившийся после разлуки,
я к тебе возвращусь,
и на плечи твои, Сурайя,
опущу, как крыла,
утомлённые нежные руки....Ещё"Сурайя"
Свежим ветром
твоих я коснулся бы кос,
Сурайя.
Долгий день без тебя
размечаю кострами тревоги.
Это страсть, Сурайя,
как паломник в святые края,
и, как пламя, чиста,
и проста, как земные дороги.
Если в горы пойдёшь,
я у ног подымусь, как тюльпан.
Соловьём о тебе
расскажу одурманенной чаще.
Я бы пылью равнин
на ресницы ревнивые пал,
вытер ветром слезу,
как весну, подарил тебе счастье.
Если б гостьей вошла в этот сад,
в этот свежий цветник,
каждый робкий цветок
получил бы томительный голос,
и блаженной серьгой
к драгоценному ушку приник,
и поведал про жажду любви
или верности
медленный голос...
Так пронзителен взор мой -
и так неожиданно слеп!
Но как дождь заполняет
в земле углубленье любое, -
всё, чего ты коснулась,
твой каждый оставленный след
заполняю своей
молчаливой, незримой любовью.
Точно голубь почтовый,
вернувшись в родные края,
на родимую кровлю,
спустившийся после разлуки,
я к тебе возвращусь,
и на плечи твои, Сурайя,
опущу, как крыла,
утомлённые нежные руки.
И не дам я уйти -
я высокою встану стеной,
у тебя на пути
разольюсь я зеркальной рекою.
И на брови твои
синеватою лягу сурьмой,
чтобы стала прекрасней ты,
если возможно
такое.
(перевод с узбекского А. Наумова)