Истории в паутине

Долгая лыжня (Магазин "Полёт")

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Эта история началась критически плохо. Как отмена угрозы цунами в связи с угрозой падения метеорита... Пропал молодой оператор телестудии. Стажёр Андрейкин. На шесть суток! Объявился, когда подключились уже волонтёры из соседних областей, а правоохранители разослали ориентировки аж до самого Кавказа - парень в соцсетях недавно интересовался отдыхом в горах.
Но в редакции с первого дня знали: поиски напрасны. Потому что оператор не покидал места съёмки. Как зашёл туда один раз, так его передвижения и закончились. Там весь район камерами утыкан, он никак не проскочил бы. Да и куда бы Андрейкин делся без своего телефона, обнаруженного без повреждений

Черезголосица

Голос Пятницы:
— Всё, объявляю себя! А именно — вечер! Всем отдыхать, меня не пугать! А то вечно вахту до понедельника сдавать приходится. Зато эти двое, суббота с воскресеньем, трясут потом с меня только факты: «Что было вечером в твою смену?». Являлись бы вовремя — сами знали бы.
Голос Кулебяки:
— Ешь давай, не тяни! Чего ты считаешь? Калории? Нет, никогда не слышала! Вывод: их не существует, а вот глупых людей — полно!
Голос Стула:
— А мне потом всё это держать... А я не красного дерева, между прочим. Обычный пластик — камуфляж стиля, имитация выносливости. Я же сплошь реклама, не мебель...
Голос Дивана:
— Чего ты ноешь? Они сейчас налопаются и на меня перейдут, близко уж

Чёрная глазунья

На сковородке шкворчал чёрный глаз. Всё, что удалось собрать в бумажный стаканчик.
Когда в отделение заскочили вооружённые люди, никто и испугаться не успел. Скоростью ошарашили, как снежком в лицо. (И ты не вовремя развернулся, и он уже кинул — фаталити.) Всех положили, «деньги на базу», никаких проходов к хранилищу или ячейкам. Чётко шли, потому что доллары только привезли. Она сама была бухгалтером, процедуру понимала. Затор возник на кейсах с пломбами-замками, которые ещё не убрали от операционисток. Пломбы из гнутой нехилой арматуры опоясывали пластик так, что чемоданчик не испортить, а снимались по коду, приходившему на пейджер какому-то Кондратенко, уехавшему с инкасс

На белом свете

Очередная тачка сбросила документы в котлован и заткнула в нём последнюю дыру.
— Представь, — сказала я Юльке, закуривая рядом, — что эти гнилые бумажки скоро заменят всю геологию. Опередят пластик и другие отходы.. Я бы могла в это поверить, а ты?
— Да я вообще удивляюсь, почему трава ещё зелёная. Хотя вон на яблоки глянь, они уже правильные. Белые в чёрных точках. Под лупой стопроцентно цифрами окажутся! Одна яблоня — один квартальный отчёт..
Когда за забором вырыли новую яму, мы пошли прикинуть её размеры в тачках. Обернулись на дурные вопли: белый ком размеров соседней двухэтажки догонял блатные сапоги манагера Ленки. Укатав ковбойские сапожки вместе с Ленкой, ком снёс шл

Песочный рантье

— Вот он, господа!!! Иван Сергеич!! Иван, пошевелиться можешь? — всклокоченный Ерофеев в измятом канотье и донельзя озеленённом природой костюме смотрел на меня с искренним участием. При этом он не переставал, болезненно громко для меня, сообщать остальным, что я нашёлся. Очевидно, этот здоровяк протрезвел первым, организовав поиски, и именно ему я действительно обязан жизнью. Потому что, помимо тяжёлых ушибов, я уже сильно обгорел на палящем солнце и не имел никаких сил самостоятельно подняться по холмам вверх.
Чувствуя жар и озноб попеременно, волоча всей волею своё слабое туловище, больше приваленное к бедному Ерофееву, я всё же спросил:
— Ты когда в последний раз видал Ме

Песочный рантье

Бездельное моё лето подходило к концу. Предстояло другое: дожить до осенних дум в пыльной сутолоке большого города. Такое время и летом-то называть грешно, зато это! Праздное и прекрасное своей вечной южной сиестой, казавшееся безбрежным лавандовым полем ещё вчера... А сегодня оно уже завершалось закатной вечеринкой на холмах. Большим пикником, на который мы с Ерофеевым, новым председателем земской управы, пошли вскладчину. Стрельнули дуплетом, сложив мой отъезд и его триумфальное, с перевесом в один голос, избрание, выдержавшее писк, возню и дыры подковёрных интриг. И мне тут выпала редкая удача, поскольку Ерофеев, квасной рассыпчатый блондин в швейцарском канотье, отличался

Перрон (на кончике очиненного пёрышка)

Если это - конец, отнеси нас в начало...
Мы разъезжались в разные стороны с дикого в своем запустении перрона. Тогда там не было ни вокзала, только будка цвета давно засохшей горчицы, ни освещения, ни людей. Даже табличка на гнутом и будто искусанном столбе сохранила лишь непознанный «...нск» как нулевой километр, как зеро всего бытия. Единственным украшением места стал негаданно бурный закат с настолько скорым движением облаков, что мы оба, несмотря на ужас расставания «навеки», пожалели о невозможности купить туда плацкарт или сидячее.
Мой старенький поезд вылетел на нас уже из темноты ровно на две с половиной минуты. Его привычка задерживаться сказ

Синоптик по наследству

Очень тихо, очень тепло – на суше и на море. Полный штиль. У глянцевого островка, сошедшего с календаря с пляжной красоткой, пришвартованы два корабля, превращенные режиссерами в «пиратскую классику». Черные флаги приспущены, тишину прерывает лишь храповицкий присвист обеих команд. На штурвале «Кривой Изабеллы» беседуют два гигантских попугая капитанов – Зеленый и Красный. Внизу – плошка с ромом, к которому бывалые морские «волки» периодически прикладываются.
Красный – рассудительный ответчик, всё-таки на пятьдесят лет старше. И выпивает, смакуя процесс. Зеленый же висит головой вниз, суетится, частенько опуская клюв в ром, и постоянно спрашивает.
- А что, скоро попл

Маленький человек

Чего боится очень маленький человек? Своей тени, потеряться в толпе, развода родителей, устроить пожар, Бабайку-оборотня и вампиров, очень ласковых незнакомцев, смерти бабушек и дедушек...
Я боялась этого всего и еще кучи вещей, конечно, но особенно того, что может сбыться прямо сейчас. Вот кружка с чаем, горячая, сейчас уроню ее, опрокину, вылью на себя половину. Несу осторожно, а сама будто уже ошпарилась. Уже знаю, как это бывает, очень больно. Так физически четко вспоминается боль, и страх перед ожогом нарастает. Рука предательски вздрагивает на дурацком порожке перед залом, где моя обитель (детская, келья, библиотека, индейские вигвамы, форт в джунглях, пиратский остр

И не выросла ещё та ромашка

Написала отвратительный стендап на заказ.
Первым и главным сигналом, что номер плох, было то, что смеялась над написанным только я.
А я попробовала "насмешить" нескольких разных людей из разных целевых аудиторий. Некоторые довелись до слёз, но не от смеха.. Итак, я справилась с задачей по всем правилам кретинизма, которым, это ж не ветрянка, болеешь в одиночестве.
Причём сценки-исключения, где шутка и солёная, и со вкусом, в общей картине терялись, будто ребёнок в вокзальной толчее. Извелась я страшно, но вот так текст ложится - хоть ты убей! Прокляла всё, особенно надуманное (собой) чувство юмора и воображаемую способность к писательству. А также своё бесстраш

За 30 минут до...

1. Кошмары
В 92-м впервые посмотрел на Фредди Крюгера, пролез под стульями в видеоклуб на базе отдыха. Ничего особо не понял, но Фредди поразил до глубины души. В беспомощности перед его величием отказывался спать и однажды упал, задремав, из окна в палисадник. Где, измочаленный бессонницей, и продолжил спать, выпал-то с первого этажа.
Проснулся от незнакомого шума и истошных женских криков. Уже полчаса нашу "русскую" базу отдыха обстреливали радикалы-националисты. Маму ранило пулей, отца посекло осколками.. Зато кошмары с Фредди прекратились навсегда.
***
2. Обещания
Моя семья состояла в псевдохристианской общине с 87-го года, после трагической гибели сестры. На почве т

Колесо прозрения

Старое советское колесо обозрения остановилось лет тридцать назад. Дало искру и встало – со скрежетом зубовным. Старожилы говорят, что ровно в полночь. И что тогда на самой верхотуре застряли четверо парней, а редуктор погорел напрочь, так до утра вручную и раскручивали. Застрявший пьяненький квартет распевал песни и плевался с внушительной высоты, подсвечивая карманным фонариком дальность полета слюны. Заплеванные рабочие ускорялись в меру сил, чтобы побыстрее встретить этих орбитальных плевунов на твердой земле…
Сегодня в заброшенном парке на теперешней городской окраине пусто не бывает. Молодняк играет здесь в квесты, «Припять» и «Сталкера»; каждый аттракцион облюбован с

Вещая каурка

1) Снится моя школа. Спускаюсь по лестнице я, смотрю в окно-витраж. А в нём стёклышки сами пересыпаются, движутся в раме, как шашки по доске.
Чуть погодя мама позвонила: под старой школой нашли фундамент церковный. А там колокол прикопан - медь зелёная уже - бУхает, звонит. Земля дрожит по всему городку.
***
2) Приснилась мне невеста. Незнакомая девушка в свадебном платье в комнате стоит. Только в профиль и фату не снимает. Я в сонники, а сама всё думаю: да кто это есть? Сижу в парикмахерской - она забегает. Уже в фате и ко мне боком, забыла что-то у мастера. Спешит обратно и мне говорит: прекрасно выглядите, ваше счастье тоже у порога! Так лица полностью и не показала.. Зато с

Эта девушка в окне...

Я проходил учебу в школе гарнизона. Она ходила мимо. Почти каждый день, в разное время.
Ее наряды впечатляли, как перья райских птиц. Такие яркие. И сама девушка была очень яркой.
Из окна трудно было разобрать ее возраст. Да он меня и не интересовал, если честно. Настолько радовали глаз смены ее курточек, пальтишек, летних костюмов, всегда в гармонии, всегда в теме к большим глазам и сочному рту.
А что видел я? Штаб, гарнизон, офицеров-солдат, сон без снов и желание сна…
Знал, что все мои тридцать собратьев по этой унылой классной комнате тоже смотрят на нее. Кто-то — с шуточкой-подвохом, другие, самые честные, с тоской.
Но мне было еще и жаль ее. Тот высокий тип,

По следам первопечатника

1. Анонимки
В октябре 2018 года я получила три анонимных письма. Все они были одинаковыми и ничем не удивляли, кроме своего появления и содержания. Набраны обычным шрифтом и распечатаны на хорошей мелованной бумаге. Доставлены лично мне в офис вместе с другой почтой, которую я, работая в отделе кадров, получаю много. В белом конверте без марок, с синей печатью-штампом «Для менеджера-рекрутера». Эту конкретную должность занимаю одна я, о чем отправители, значит, осведомлены.
В письмах было сказано следующее: «Верните РИКОШЕТ на место до 15 декабря!». И в самом низу страницы мелко: «Перепечатка 32». Ни «рикошет», ни какое-то «место», куда его надо вернуть, ни дата мн

Сирин без головы

"В темноте подкапываются под домы, которые днём они заметили для себя..." (Кн. Иова)
Ещё до ЕГЭ занималась репетиторством на дому. В 99-м репетировалась у меня одна девочка - ну рыба мороженая, какая ей литература, не знаю. Но однажды её затрясло так, что под ней задвигался стул. (Это я наизусть прочла стихотворение Эдгара Аллана По.) Причём всё бесшумно - сидит такая, вибрирует.. А во второй раз её чуть не припадок хватил: моргает без остановки, ртом раскрытым дышит, слюна бежит! (Это уже Уильям Блейк был.) Девочка с ней ходила в паре, натерпелась страху. Я их после развела по времени - и фанатка мрачной поэзии дальше занималась одна.
Ей стало комфортно, мне не очень. При

вечностилет

Даже во сне я чётко понимал, что под этим льдом должно быть холодно и сыро. Но здесь было иначе. Искусственно зябко, как на катке. Очень скользко – пространство напоминало раскатанную всем двором ледовую дорожку, уцелевшую в неожиданную слякоть. А вода хлюпала не под ногами, а поднималась по прозрачным стенкам видимой моросью и туманным фантомом цвета плёночного негатива… Словом, представьте себе громадный аквариум для северных обитателей, где места много, но стеклянные барьеры очевидны для всех – это будет похоже.
…Я помнил, как я засыпал. Без сюрпризов. Отключение мышечной активности, мозговая редукция – перед переходом к своим «гипертекстовым» фазам – ознаменовались привычным

По ошибке

Я стояла на балконе. День уже завершался, и бисквитные тепло и запах летнего вечера были хороши даже в городе. Собака цокала своими когтистыми лапами где-то в районе кухни, муж играл в страшную игру на компьютере, а из соседнего маминого окна неслись плаксивые звуки голоса очередного «телевизионного» отца, найденного по анализу ДНК…
Иерихонской трубой загудел смартфон. Неизвестный мне номер местной мобильной сети. Я не успела даже поздороваться, хотя говорю быстро и перебиваю иногда крайне беззастенчиво. Паршивенький дамский голосок, так и не обученный ничему, кроме маркетинговых продаж, залопотал о спецпредложении редкой европейской косметики. Откуда они берут базы номеров физлиц

Человек из портсигара

Мне, лично мне, из всего стародавнего наследия псковской тетки достался только портсигар. (Присланный какими-то вроде ее соседями, но без внятных координат.) Ничего примечательного. Из плавкого алюминия, легкий, покрашенный желтым «под золото». (Слишком ярко-желтым, увы, без благородной мягкости тонов и легкой мути поверхности...)
Рифленая верхушка рябью, с выбитой коронованной рыбкой. Не вульгарной, не губастой, а переводной — с классической иллюстрации к сказкам Пушкина. Обычный советский портсигар, плод типологии и персонального украшательства, отличающий таки личную собственность от «всей или ничьей». Но в качестве наследства вещица абсолютно разочаровывающая. Если

ЖК, или Убийца в винограде

Она просто так подписывала объявления - ЖК. Типа "жилкомитет" старенькой пятиэтажки, с опутанными разросшимся виноградом подъездами, палисадниками, двором и соседним оврагом. Но звали её, это совершенно точно, Евгения Ильинична. Бодрая одинокая женщина на седьмом десятке, ценившая доверие общественности и громко порицавшая нарушителей устоев. Коммунальных или моральных - неважно...
"Додельная чИстолюбка", как судачили старички на лавочках. Никто ни в какой комитет женщину, разумеется, не выбирал и не назначал. Но подчинялись ей все беспрекословно, а побаивались ЖеКу даже молодые. Она не гнушалась пожаловаться в школу, техникум, родителям. С её вмешательства, бывал