Душевные истории

😸Незаслуженно забытые салаты времен СССР 🐔🐲👣

Нина в вытянутой майке, завёрнутых до колена трениках, босиком, с черными от пыли ногами солидного размера, сидела, опершись на скамью, подняв плечи. Острые лопатки ее торчали под майкой. На парней она глядела из-под бровей. – Дурак этот Витька. Нравилась я ему, вот и бесится. А мой Колька во сто раз его лучше. И никак не поймет, что я уж не девочка, дитя у меня... – Перебесится, – спокойно сказала Нина, стукнула себя по худому плечу, – Ох, и злючее комарье нынче! Она отогнула треники. – Да-а. И прохладно. Но не пойду. Танька как меня услышит, заорёт. Пусть уж уложит бабка. Ты не замёрзла? – Не-е. Не замёрзла, посижу ещё. Все равно не усну, маяться буду. Я вот хочу завтра мясо по-французски сделать. Гратен называется. Я в журнале читала рецепт, в библиотеке. Любка прыснула, засмеялась, грудь ее заколыхалась под ситчиком. – О-ой, Нинка... насмешила. Это ж надо: по-французски... Где ты, а где – кулинария. В твоей холупе только французам и питаться... Да и ты вон совсем на повара не похожа. О, Господи... Насмешила... Нина на смех не реагировала, сощурила глаза, смотрела на дальние городские огни. Село их Тареевка стало совсем близким к городу. Город разрастался, заглатывая ближайшие селения. Вот-вот заглотит и их. Только в их сторону пошла какая-то промышленная зона. И теперь смотрели они на дымящие производственные трубы, округлые крыши современных складов и квадратные здания. Любка насмеялась, смолкла... – Кого тебе кормить-то французским? Я б для себя одной ни в жизнь готовить не стала. Ещё гоношиться... – А я хочу. Приходи, и тебя угощу. – Когда мне? Танька с рук не сходит, по очереди с матерью управляемся. Разе ты поймёшь? Иногда в туалет и то сходить нормально не могу... А этот..., – она кивнула головой в сторону клуба, обиженная на Витьку, взгрустнувшая по денькам свободным,– На дискотеку .. Дурак, он и есть дурак. – Конечно, – вздохнула Нина, – Ребенок – это трудно. – Да нормально..., – тряхнула Люба гривой, – Вырастим. Чего мы хуже других что ль? А тебе вот... Замуж тебе пора, Нинка. Ты б вместо мяса французского платье себе купила да в клуб сбегала. А то ... Смотри вот, меня, бабу замужнюю, на дискач кличут, а на тебя ... , – Любка посмотрела на подругу, стало ее жаль, начала она подбирать слова, – В общем, чё-то женственности маловато в тебе что ли, Нин? Не пойму... Мягкости какой-то. Худоба эта. Вот и не реагирует мужицкое начало у парней-то. – Да не нужно мне их начало. И конец тоже..., – Нина опять насмешила хохотушку Любу, – Мне и одной не плохо. Надо очень..., – распрямилась Нина, – Пойду, а то комарье съест. – Да посиди чуток, Танюха ещё не спит, видать. А мне скучно. Не обижайся ты, я ж добра тебе хочу. А чего? Бабка померла, одна ты. Дом, конечно, и не дом, а так... Но ведь сейчас и участок ценен. И мать моя говорит, что хозяин дому нужен. А если б замуж, так и новый бы дом построили. Живи – не хочу. Только... только тебе преобразиться надо чуток. Поправиться, приодеться... Да, высоченная ты, но ведь это не страшно. –Да, ну его! Не мое это. В клуб все равно не пойду. А больше – куда? Огород, работа. На работе мы в халатах одинаковых. Там все равно, чего под ними. – Вот именно. Так серой мышью и проживёшь. Эх, Нинка! Ты ж себя в мужика превратила. А ведь... не толстеешь вон, мне б так. Чуток бы налилась, волосы покрасила б... В общем... Из окна крикнула Любина мать. – В общем, сама смотри... Тебе жить. Пошли. Уснула, кажись, моя Танька. Нина с детства была похожа на мальчонку. Из тренировочных штанов с обвисшими коленками не вылезала, гоняла на велосипеде, разбирала с дядькой Лехой инструменты в сарае. Мать ее спилась. Умерла уж давно, оставив малолетнюю дочь на бабку и младшего брата. Лет в двенадцать Нина начала чрезмерно расти, и переросла всех девчат в классе. Бабка ругала ее за это, потому что рукава и штанины становились короткими через пару месяцев носки. От этого ещё больше Нина ушла в себя. Она стеснялась своего роста. И вот уж год, как осталась она одна. Когда умерла бабушка, она почувствовала себя хозяйкой и рьяно взялась за обустройство своей перекосившейся избушки. А потом поняла: нужны деньги. Новые обои полезли от сырости практически сразу. Нина работала на большом рыночном торговом складе в пригороде. Она не отказывалась от дополнительных смен, бралась за подработки, поэтому заработок был вполне сносный. На складе все уже привыкли, что Нина может быть и за грузчика, и за слесаря. Логичнее было б родится ей парнем. И дело не только в росте. Ходила она размашисто, общалась грубовато и совсем не интересовалась тем, чем обычно интересуются девушки ее возраста. Мужики склада принимали ее за своего рубаху-парня, порой забывая, что среди них – особа женского пола, скабрезно шутили, обсуждали пошлости и ругались при Нине. Подкопив, выбросила она старый диван, пропахший пьющим дядькой, купила новый, и теперь старательно копила деньги на холодильник. Были и дальние планы – она мечтала перекрыть худую крышу дома, купить телевизор, сорвать и перестелить пол, покрыть его дорогим толстым ковром. Не до платьев... Да и не носила она их никогда. Только школьную форму, и ту – не всегда. Она приезжала домой с работы уж в сумерках, растапливала печь. Когда в красном чреве начинали трещать дрова, переодевалась, стоя у печи – дом ее изрядно остывал в холода за время ее отсутствия. Она кормила курей и собаку, потом кое-где скребла веником, немного готовила, перекусывала под звуки радио. Что говорить – одной вечерами ей было тоскливо. И Нина нашла себе развлечение – она читала. Это было любимое ее время. Она почему-то стеснялась ходить в библиотеку их клуба, зато стала частым гостем в библиотеке открытого военного городка, который находился совсем недалеко от их торговых складов. Подсказала Наташка, их сотрудница. Записывали туда всех желающих. Нина успевала сбегать обменять книги в обеденный перерыв. Пожилая библиотекарь Таисья Ивановна уже подбирала ей книжки, знала по имени. –Ниночка, Драйзера сдали. Я Вам приберегла. А Нина уходила в дебри той жизни, какую никогда не ведала. А собственно что у нее было? Какие радости? Радость от поездок на рынок с бабкой? От долгих поисков, приценок, и, наконец, покупки сапог на зиму. Она хранила эти сапоги в коробке, протирала их, носила только в школу и то не каждый день. Радость от похвал учителей? Их практически не было, больше было недовольств. Нина часто самоутверждалась грубостью. Радость от рыбной ловли, летнего купания... Вот это было, да! Но купалась она одна, в укромном уголке. Купальник у нее был, старенький, выцветший, но был. Но она стеснялась своей костлявости и плоскогрудости. Ее жизнь в этом старом доме, с вечной нехваткой денег, с любящей ее, но больной уже бабушкой, была будничная и неприметная. Такой стала и Нина – неприметной, несуразной, длиннорукой и не подпускающей к себе никого. Ее приятельницей стала соседка Люба, которая старше была на пару лет, она бегала к сводной сестре бабушки в соседнее село, появились у нее хорошие знакомые на складе, ценящие ее за безотказность и рукастость, и библиотекарь. Вот и весь круг ее общения. Конечно, село есть село. В магазине продавщица – тетя Лена, мать Светки Гороховой, одноклассницы, на почте –дальняя родственница – тетка Зинаида. С одноклассниками и одноклассницами Нина не общалась. С ними она не общалась и учась в школе. В средних классах научилась быть грубой, умела даже послать. А в книгах ... В книгах мир был другим. И женщины другими, и мужчины. Таисья Ивановна умела подобрать литературу, увлекла, затянула Нину в иные такие нереальные миры. Книга для нее стала убежищем от одиночества, от серых будней, от скуки... За год она "проглотила" столько романов, сколько некоторым не суждено прочесть за всю жизнь. После прочтения она прижимала книгу к груди и все думала-думала. И каждая героиня была похожа на нее. И Скарлет, и Джейнн Эйр, и Маргарита, и даже Анна Каренина. Сильные это женщины, и она – сильная. Она сидела вдохновленная, засыпала с мыслями о книге. Никогда, никогда у нее в жизни ничего подобного не будет! Но можно приготовить хотя бы мясо по-французски... Как в романах... Ведь можно? Утром она вставала, натягивала треники и шла управляться с хозяйством, на работу, в магазин... – Здравствуй, Ниночка, – Светкина мать всегда докладывала Нине о дочери, –Как ты поживаешь? –Нормально, – Нина брала с полки хлеб, булки. Знала, вопрос тети Лены для проформы. Жизнь ее была как на ладони и мало кого интересовала. –А Светочка с моря вернулась. Загоре-ела... Страсть. В Сочах были они с подружками. Там лагерь у них институтовский. Ох, порассказывала. До того хорошо отдохнули! Парень у нее появился, хороший такой, сокурсник. – Угу, – буркнула Нина, выкладывая на прилавок товар. – На третий курс уж они пойдут. А ты вот булки ешь, и ничего тебе не делается. А Светка на диете... Не заставишь... Нина выходила из магазина, не дослушав. Знала – о дочери тетя Лена может говорить долго. Заглянула на почту к тётке Зине, спросила – не надо ль помочь. Иногда она помогала тётке, а та угощала ее медом. Держал теткин муж ульи. Зина, сказала, что посылок нет. –Нинк, газет возьмёшь старых? Завалилась я. –Возьму, давайте. Старые газеты Нина просматривала и потом оставляла на растопку. Вот и сегодня вечером она зачем-то прочла большую статью о кандидате в Государственную думу, а потом, под чаёк, начала читать объявления под статьей. Продавался электро-механический кассовый аппарат "Ока", компьютеры, в которых Нина вообще ничего не понимала, но знала, что многие такое чудо техники уже приобретают домой. Ее интересовали цветные телевизоры, она смотрела цены. 420 тысяч рублей... О-ох. Так хотелось. И вдруг она наткнулась на маленькое объявление внизу: " Модельному агенству "Стиль" для работы требуются девушки с ростом более 170 см и весом менее 60 килограмм." Два телефона. Нина даже улыбнулась, представив себя моделью. Но, когда пошла на кухню, покрутила бедрами перед большим наклоненным зеркалом с рыжими пятнами. Ха! И зачем им такие вот, как она? На ней же все, как на корове седло сидит. Вскоре об объявлении она забыла. Зачиталась книжкой. И лишь, когда ударили вдруг дожди, и пришлось топить печь, попалась ей оно опять на глаза. Нина неаккуратно оторвала его и сунула в сумку. Интересно будет Наташке на работе показать. И показала. – А давай позвоним, – вдруг кивнула на телефон Наталья. – Дуня что ли... Какая из меня модель? Я лучше ящики таскать пойду. Да и время уж сколько прошло. Газета-то старая, – Нина направилась внутрь склада. Оглянулась. Наталья, держа перед собой листок, набирала номер. Ну, и пускай... За спрос денег не берут. –Нинка, Нинка! – прибежала она в стеллажи через минуту, – Ты сегодня должна быть вот по этому адресу, –совала листик, – Я сказала рост твой – сто семьдесят девять, а вес наврала, сказала – полтинник. Я не знаю твой вес, – она тараторила. – С ума сошла! Никуда я не пойду! – Нина стояла высоко на стремянке, раскладывала коробки. Наталья, кругленькая, маленькая, полная ее противоположность, смотрела на нее, задрав голову. Она помолчала немного, а потом выдала: – Ну, и дура! – смяла и бросила в коробку с мусором лист и, обиженная, направилась к окошку приема. Нина посмотрела ей вслед, продолжила раскладывать. Подошёл грузчик, начал собирать пустые коробки. – Постойте-ка, – спустилась Нина. Она достала смятый лист, распрямила его. "ул. Загорская 7, к.18, к 15.00." Надо будет отпрашиваться... подумала. На ул. Загорской 7 находился Дворец культуры машиностроительного завода. Она немного растерялась. На вахте указали, куда идти. Мелькнуло, что, наверное, одеться надо было получше. На Нине была темно-коричневая олимпийка и черные брюки, в руках тряпичная холщовая сумка. – Здравствуйте, можно? В кабинете сидела девушка в кислотных лосинах, с высоким начёсом. Вид ее был усталый. – Привет! Заходите... Нине вдруг захотелось сбежать. – Я тут, звонили в общем. Но это не я звонила, а Наташка... Вот заехала сказать, что уж простите... –Вы Нина Ладыгина что ли? – посмотрела девушка на запись. – Да, но я... мы, наверное... – Все нормально, присядьте. А Вы вовремя. У нас как раз половину девчонок забраковали. Сегодня тут такое было! В общем... Ладно, посидите тут, я щас... Через минуту она позвала Нину в другой кабинет, ее рассматривал какой-то парень, она краснела и все время хотела сбежать. – Давай попробуем, Кать. Я уже не знаю, чего им надо..., – ответил раздражённо. Они опять вернулись в восемнадцатый. – Нин, будем готовиться к показу. Когда Вы сможете? Лучше сразу завтра, времени у нас совсем мало. – К какому показу? – Ну, Вас показать. А это надо ж много чего: волосы, кожа ... Макияж мы не делаем, моделей без макияжа сначала смотрят. В общем, дел много... Катя Нине понравилась. Именно поэтому она на следующий день была у нее. И началось... Ее постригли и покрасили в темный, почти черный цвет. Первый раз в жизни Нину стригли в парикмахерской. Раньше она сама обрезала секущиеся кончики заплетеной косы ножницами. Депиляция ее вообще не напрягла. Подумаешь... даже интересно. Смотрели дня через три на сцене ее не одну. Смотрели четверых девушек. Им выдали красивые купальники. И почему-то она совсем не стеснялась. Она была уверена, что попала не туда, что делает это, потому что помогает Кате, не хочет подводить. Она не такая волнующаяся неженка, как другие девушки, она попала сюда случайно. Ну, и чисто для прикола, пройдется сейчас по сцене. Делов-то. Она вышагивала грубо, размашисто, оборачивалась, когда просили, резко. И даже улыбалась от глупости ситуации, в которую она попала. Пущай полюбуются! В конце концов ей уж почти двадцать, не растает. Да и смотрящие казались озабоченными лишь параметрами, проблемами с каким-то неведомым начальством, а не их женскими прелестями. Потом из фотографировали. Уже двоих. Отобрали девушку по имени Саша и ее. Снимали стоя у стены, и в одеждах, и в купальнике, и во весь рост, и портрет. И под конец Катя обеим делала для съемок макияж. Наконец, они поговорили. – Я сдохну сегодня, – вздыхала Катерина, втирая тональник в лицо Саши. – Кать, а зачем всё это? – спросила ожидающая своей очереди Нина. – Как зачем? Фирма требует. Москва... – Москва? – Ага... Вы думаете, вас взяли? Ага, как же! Мы просто портфолио готовим, а дальше... Я сама не понимаю, зачем они это на нас спустили, как будто в Москве моделей мало? Ещё и ... В общем, назвали нас дилетантами. А я, между прочим, художественный закончила... – А куда нас должны взять? – Нина вообще ничего не понимала в этом бизнесе. – Как куда? Утвердить на бренды. Ну, вы, типа, модели. А там... В общем, я и сама ничего не знаю. Увидим. Может вернут ваши портфолио, как предыдущие, и назовут нас опять дилетантами. После макияжа Нина смотрела на себя в зеркало и не могла понять – как такое возможно? – Ка-ать! – выдохнула... – Нравится? Нина не могла говорить вообще, она просто посмотрела на Катерину, а та замахал на нее руками. – Не реветь, не реветь! С ума сошла! Я больше не выдержу! Я устала! – она схватила вату, промокнула уголки глаз Нины, – Ох, классно вышло. Я – настоящий художник. Смотри, какие у тебя губы фигурные, обалдеть! Пошли скорей к Митьке фоткаться. И опять они снимались очень долго. Сначала Нина хотела смыть макияж – так в селе появляться было нельзя, но потом передумала. Все хотели домой, время было позднее... В автобусе людей было немного. Знакомая односельчанка скользнула по ней взглядом, не поздоровалась – не узнала. Нина и сама б себя не узнала такой. Но показаться кому-то хотелось. – Люб, Любка, выйди на минуточку. –Нин, привет, чего тебе? – вылезла в окно Люба, – Сейчас... В темноте она не разглядела Нинку. А когда вышла на свет веранды, ахнула. – Ниии.... Ёшкин кот! Это как это? –А вот так, – улыбалась Нина, радуясь произведенному эффекту,– Я и сама не поняла как. Это Наташка всё... –Нинка, ты такая...ты такая... Тебе на обложку журнала надо. И куда твой длинный нос девался? Ни фига себе! А потом всё улеглось. Им с Сашей велели ждать, а Нина решила, что сказка ее окончена. Иногда задумывалась по-девичьи, конечно: а что, если бы... Но дни опять стали рутинными. Склад, дом, куры, урожай, осенние закатки и книги. – Ох, скоро и не погуляешь, – Любка сидела на скамье, а Нина стояла рядом, катала коляску с засыпающей Танечкой, – Холода придут. Знаешь, иногда бросила б все, и –на дискач. – А Колька? – Колька..., – вздохнула Любка, – Чего Колька? Он на заводе, да на заводе. Картошку копали, говорит: "Хоть бы на работу скорей, отдохнуть от вас". Нормально да? И чего женился тогда? – Да нормально все. Мужик как мужик. Просто тебе отвлечься надо. Хочешь, книжку принесу? – Да какая книжка? Откуда у меня время на книжки? И чё мне мать скажет? Это ты свободой наслаждаешься, а я – женщина семейная. Нина считала деньги. Возможно к новому году можно будет взять холодильник. Но почему-то очень хотелось плащ. На фотосессии их одевали в разные наряды, и был там длинный светлый плащ с широким поясом. Когда Нина надела его, почувствовала себя –леди. Эх, ещё б туфли ... Странно, почему она все время думала, что платья и туфли – это не ее? Но ...Желания она спрятала, холодильник был нужнее. Ничего, пробегать можно и в старой дядькиной ещё куртке. Осенью пойдут дожди... Резики – вот обувь для осенней погоды. А к концу сентября вдруг прибежала к ней тетка Зина. Передала написанную на обратной стороне конверта записку. Писала она сама то, что сказали ей по телефону и велели передать. Нина оставила Кате номер телефона почтамта Тареевки. Завтра в 9.00 быть ей надо на Загорской с документами. – Нормально... Рабочий день, вообще-то. На работе она была уже в семь, всё удалила и поехала на Загорскую. Катя ее перехватила на высокой лестнице дворца культуры. –О! Опаздываете! Я жду уж. На вокзал поехали за билетами. Вас утвердили, – тянула она Нину за руку. Нина застыла, маленькая Катя на ступенях чуть ниже смотрела на нее снизу вверх вопросительно. – Чего Вы? – Куда утвердили? – Как куда? В агенство модельное. Вам в Москву ехать надо. Там ещё посмотрят. Не переживайте, дорога туда и обратно за счёт агенства нашего. –Так у меня куры...и собака. Как я? – Какие куры? – Катерина растерялась совсем, она ожидала другой реакции. – И работа, – размышляла Нина, – Нет, я не могу в Москву. Извините..., – ей так неловко было перед Екатериной. Она ж не знала, что для Нины всё это – некая игра. Ничего серьезного она предпринимать не собиралась, просто было интересно посмотреть, что будет дальше. Она никак не ожидала, что всё так серьезно повернется. –Извините, Катя. Я виновата, наверное... Но я никуда не поеду. Это... это не моё. Понимаете? –Как не Ваше? А зачем Вы тогда к нам пришли? – развела руками растерянная девушка. – Я? Да это Наташка всё... Кать, простите, – Нина побежала вниз по ступеням. Сейчас они скажут, что были расходы, попросят возместить... А как же холодильник? Нина прибавила шагу. На остановке оглянулась. Екатерина так и стояла на лестнице. Нина, приехав на склад, злость сорвала на Наталью. – Суют тебя! Вот зачем тогда позвонила? Зачем? Я там что-то выиграла, они на Москву меня отправить хотели, я людей подвела, понимаешь? Наталья выслушала Нину и выдала: – Во ты дура, Нинка! Я таких дур ещё не видела! –Почему это? – глаза Нины уже бегали в сомнениях, ей не с кем было посоветоваться. Через час она набрала номер ДК. – Кать, простите меня. Уже поздно, да? – Нее. Я ничего не предприняла, знала, что передумаете. Я, кстати, с Вами еду. Меня тоже утвердили... ха. Стилистом, вот так вот. Правда, уж и не знаю, удастся ль билеты Вам в мое купе взять. В общем, встречаемся на вокзале. В следующую субботу едем. Билеты взяли в одно купе. Потом Катерина попросила заехать к ней после работы. Ей нужны были ещё фото Нины с макияжем для каких-то своих нужд. На вешалке в углу висел тот самый светлый плащ. –Красивый плащ, – посмотрела Нина. – Ага, брендовый. Но на мне – ужасно. Он на таких, как ты идёт, вот эта спинка двойная только на высоких смотрится. А хочешь, надевай. Только верни после выходных. Он все равно не нужен пока. И Нина не отказалась. Надела плащ, стряхнула волнистые крашенные черные волосы, посмотрела в зеркало. Теперь она уж ничего не боялась. Она заглянула в магазин своей Тареевки. Светкина мать смотрела на нее в упор и не узнавала. – Чего будете? – улыбалась заискивающе. – Как всегда, тёть Лен. У той полезли на лоб глаза от удивления. Эта дама в светлом плаще Нинка? – Нин, ты чё ли? – протянула медленно. – Я, я. Не узнали? Богатой буду. Как там у Светы дела? – Да нормально, учится... , – от оцепенения тетя Лена даже не могла говорить о дочери, – А ты это как? –А я в Москву работать еду. – Как в Москву? Ты ж... Ты ж на складах, вроде... – Пока в отпуск ушла, а там видно будет. Может и вернусь, тёть Лен. Вы ждите меня. – Ладно, –приподняла ладонь продавщица. А когда Нина вышла, упала на стул... Это ж надо! Несуразная угловатая Нинка, и такая.. Такая, каких у них и нет больше. А Нина заскочила на почту: –Господи! – схватилась за грудь тётя Зина, – Ниночка! Ниночка! Какая ты! Видела б бабка! –перекрестилась. Нина обещала позвонить из Москвы, велела держать связь с Любой. – Я не верю, Нин, не верю, что это ты, – десятый раз повторяла Люба, – Не верю! Они прогуливались с коляской по улице. – Ой, Любка, да я и сама не верю. И ехать боюсь. Одно радует – с Катей. Она чуток постарше, но тоже волнуется. Я не надолго, наверное. Там отсмотрят, да и вернусь. – А вы это... Не голышом там? – Неа, ты что? В купальниках. А знаешь, чего я подумала. Это трудно понять, но там не стыдно даже голышом. – Ну, скажешь тоже! Как это – не стыдно? – Не знаю. Мне б сказали раньше, не поверила б. Они, понимаешь, на другое заточены. Вот фотограф попросил меня лямки снять и полчаса снимал мое плечо. И пофиг ему, что что-то там видно, ему плечо и профиль мой были важны, понимаешь? – Ох, Нинка, но ты всё равно будь там осторожней. А за курями и домом присмотрим, не бойся. Мимо шли парни. – О! Любка, с подружкой познакомишь? – Не для тебя красоту рОстили! – парировала Любка. – Девушка, а пойдёмте с нами. – Отвали, Витька! И от Любки отвали! Она замужем, и Колька у нее уж точно получше тебя будет! – Нинка смотрела на Витьку прямо. – Да я чё? Парни отошли и только сейчас вдруг узнали Нину: – Это чего, Нинка что ли? Нинка Ладыгина? Ни... А Нина страдала об одном: нужно было проститься с мечтой о холодильнике к новому году. Потому что ехать в Москву в куртке дядьки и резиках – перебор. Плащ она вернула Кате. Прикупила себе теплую недорогую куртку, спортивный костюм, брюки, сапоги и большую сумку. Пришлось потратиться и на белье. Все трусы ее были штопаны перештопаны, просто стыдоба. Денег было жаль. Эта поездка уже раздражала. А когда застучали колеса вдруг пришло осознание начала чего-то нового, большого и значительного в ее жизни. Почти как в книгах. В тех книгах, которые она читала. И вдруг покатилась слеза по своей так и недоремонтированной старой избушке. Нина каким-то внутренним чутьем поняла, что жить в нее не вернётся. Вскоре Люба уже будет распаковывать посылки с гостиницами и подарками от нее, а Таисья Ивановна получит целую коробку современных книг на адрес библиотеки. И вверху будет лежать журнал с фотографиями Нины. Когда станет она одной из самых известных манекенщиц, будет демонстрировать одежду Московского дома моделей, станет лицом российских брендов, будет сиять на страницах модных журналов, она все время будет вспоминать о той своей мечте – купить новый холодильник. А когда появится на подиуме в Париже, поживет там несколько месяцев, узнает, что мясо готовят там со-овсем по-другому. Хоть и по-французски. Автор: Рассеянный хореограф. Пишите свое мнение об этом рассказе в комментариях 👍 И ожидайте новый рассказ совсем скоро ☺

Артем пользовался успехом у девчонок и менял их часто, по очереди гуляя с ними по вечерам, ходил с некоторыми в кино. Конечно девчонки сами виноваты, баловали его своим вниманием, а другие парни злились. Кириллу нравилась Дина, причем давно даже с седьмого класса, а она на него не обращала внимания, а ведь знала, что нравится ему. Зато была влюблена в Артема, думала: - Невозможно не влюбиться в этого Артема, высокий и красивый, а еще как красиво умеет говорить. Только вот почему-то не обращает на меня внимание, вроде бы я симпатичная девчонка. Но однажды настало время, на школьном вечере в одиннадцатом классе все-таки пригласил Дину танцевать Артем, причем не один раз, а потом даже предложил: - Дин, сегодня я тебя повожу до дома, ты согласна? Он мог бы и не спрашивать, еще бы она не согласна. - Конечно, Артем, еще как согласна, - сказала она, почувствовав, как за спиной вырастают у неё крылья. Пока шли по городу Артем рассказывал ей разные смешные истории, она хохотала на всю улицу, а ему нравилось. Ох и красноречив был Артем. Об этом он тоже знал, ему нравилось, как девчонки затаив дыхание слушали его. Дина шла рядом с Артемом и от счастья была на седьмом небе. - Наконец-то сбылась моя мечта, провожает меня самый лучший парень, ведь я даже уже и не надеялась. Ну теперь он будет мой. Когда зашла домой, улеглась спать, не могла сразу уснуть, вновь и вновь прокручивала их разговор и мечтала о будущем. Она свое будущее представляла только с Артемом. В школу она пришла с хорошим настроением, ведь ей девчонки теперь будут завидовать. Но глянув на Артема, она не увидела интереса в его глазах. Он смотрел на неё так же, как и всегда. И то, что он проводил её с вечера домой, он возможно уже и забыл. Вокруг него так же крутились одноклассницы, он веселил их. А о существовании Дины словно забыл. Это для неё оказалось целой трагедией. Настроение испортилось, более того после уроков он уже с Лерой пошел домой о чем-то оживленно разговаривая. - Почему? За что он так? В чем я провинилась? – не понимала Дина. - Почему Артем такой, проводил один раз и все на этом? После окончания школы она поступила в колледж, там же оказался и Кирилл. Он знал куда она собиралась поступать и пошел вслед за ней. Только сейчас Дина поняла, что Кирилл по настоящему её любит. Уже столько лет всегда, как верный рыцарь оказывался рядом. Но она все равно особо не обращала на парня внимания. И только через некоторое время, узнав, что Артем женился, наконец-то обратила свое внимание на Кирилла. Дина очень расстроилась, узнав о женитьбе Артема, ведь она в тайне все еще надеялась, что когда-то они встретятся вновь. Эта весть выбила её из колеи, и она даже решила, что замуж выйдет за первого, кто предложит ей. Первым оказался Кирилл, хотя понимал, что Дина его не любит, но думал, что его любви им хватит на двоих. А ей было все равно, кто будет с ней рядом. Она всегда знала, что Кирилл по уши в неё влюблен, поэтому и без раздумий согласилась. - Дина, выходи за меня замуж, как-то сказал ей Кирилл, когда они шли из кинотеатра, хотя и не надеялся на положительный ответ. - А что, я согласна, - быстро ответила Дина, а он очень удивился, но промолчал. Кирилл знал, что Дина всегда была влюблена в Артема, но не сомневался, что они будут счастливы, пройдет время и она поймет, что лучшего мужа, чем он нет для неё. После свадьбы жили неплохо. Дина уже смирилась, что Кирилл – это её судьба, тем более очень из него получился хороший и заботливый муж. Он помогал ей во всем, она старалась дома создавать уют, заботилась о муже, только вот пока рожать не хотела, хоть Кирилл давно уже хотел ребенка. Он замечал, что иногда с Диной что-то происходит, она закрывалась в себе, разговаривала с ним холодно, не подпускала к себе? - Что опять с Диной, хоть бы сказала что-то, объяснила, - думал в такие моменты муж. А Дина становилась такой, когда встретит где-то Артема. Жили в одном городе и время от времени пересекались, это были случайные встречи. Иногда он шел с женой, иногда один. Но даже если шел один, на Дину не обращал внимания, даже и не здоровался. А Кирилл очень удивлялся таким изменениям жены и терпеливо ждал, когда же она снова станет прежней. Со временем все налаживалось и все было, как всегда. Прожив около трех лет с мужем, Дина вдруг сказала: - Кирилл, а может родим ребенка? - Конечно, Диночка, ты не представляешь сколько времени я об этом думаю. А ты все подождем, да подождем, для себя поживем. Я буду самым лучшим отцом на свете. Дина в этом и не сомневалась. В том, что она захотела родить ребенка, был виноват Артем. Она вдруг узнала, что у них с женой родился сын. Поэтому тоже решила, что пора стать родителями. Дина всерьез готовилась стать матерью, аккуратно посещала врача, пила витамины. Пришло время, Дина родила хорошенькую дочку. Кирилл от счастья не находил себе места. - Наконец-то мы стали родителями. Это моя дочка, моя самая лучшая девочка на свете, - приговаривал он, глядя на дочку, которая была похожа на маму. После работы он летел домой на крыльях, ведь там ждут его две любимые девчонки. С Алинкой он возился постоянно. Когда немного подросла, она уже встречала своего папу с радостью подпрыгивая в кроватке. - Ладно хоть ты меня любишь, - думал он, беря дочку на руки. Шло время, дочка подрастала. Как-то друг Кирилла пригласил их к себе на день рождения. Кирилл с Диной пошли в кафе вдвоем, дочку оставили с бабушкой. Народу было много, в честь именинника поднимали тосты и бокалы, поздравляли. Дина немного скучала, Кирилл никогда не пил, а тут почувствовал, что перебрал. В это время к нему подошла какая-то женщина и пригласила его на танец, он её видел за столом, она сидела как раз напротив него и оказывала знаки внимания, улыбалась и подмигивала. Кирилл танцевал с незнакомой женщиной, а она прижималась к нему всем телом, а он даже пошутил и что-то сказал ей на ушко. Это сделал для того, чтобы жена заметила и немного стала ревновать. Может Дина станет ревновать и поймет, что на Кирилла тоже могут обратить внимание другие женщины. Он взглянул на жену, но она была спокойна, просто ей вдруг стало неудобно за мужа. Она его никогда не видела таким. Когда закончился танец, Кирилл сел рядом с женой, а она тихонько сказала: - Кир, я пойду домой, дочку заберу у мамы. А ты оставайся, развлекайся. Он не успел ничего сказать, она встала и ушла. Забрав Алинку у матери, пришли с ней домой, а муж был уже дома. Оказалось, что приехал с другом на машине. Он не мог позволить себе остаться там без жены. Вот тогда-то Дина еще раз убедилась в порядочности, надежности и верности мужа. Прошло некоторое время, Алинка ходила в садик и на следующий год уже пойдет в первый класс. Как раз в это время в соцсетях Артем разыскал Дину. Он сообщил ей, что развелся с женой и всегда помнил только её, Дину. Муж заметил, что жена вновь повела себя странно, как было раньше, пробовал поговорить с женой, но ему вновь оставалось только терпеливо ждать. Вначале переписывались Дина с Артемом, а потом он пригласил её на свидание, она конечно согласилась. На свидание собиралась тщательно, надела свое самое красивое платье. Мужу сказала, что решили встретиться с подругами. Артем пришел с огромным букетом цветов, как всегда красивый и стильно одет. Он ничуть не изменился, все так же рассказывал свои истории, шутил и смеялся. А потом сказал: - Дина, а я по-прежнему люблю тебя, хоть и жил с женой только о тебе и думал. Он конечно врал откровенно, зачем ему это нужно было он и сам не мог объяснить. Зато Дина, услышав эти слова уже готова была все бросить и отправиться с ним на край света. Она даже не подумала, что может разрушить свою семью, что может сделать несчастными Кирилла и дочку, в это время она думала только о себе.Через некоторое время у Артема стал звонить телефон, а он его отключал, не отвечал. Телефон звонил настойчиво, ему пришлось взять его и извинившись он вышел. Дина сидела за столиком, прошло уже некоторое время, в зале было душно, она решила выйти на улицу, держась за перила стояла на крыльце кафе. И вдруг услышала голос Артема, тот стоял внизу крыльца спиной к ней. - Ну что ты солнышко, я очень занят, я на работе. Да, как только освобожусь, так и встретимся с тобой. Конечно соскучился, конечно люблю. Ну не ревнуй, я же сказал, что приеду только позже. Дина не поверила своим ушам. - И это тот человек, который только сейчас мне клялся в любви? И которого я любила столько лет. И вообще была ли это любовь, или просто какое-то наваждение, или вымышленный образ? Это из-за него я чуть не разрушила свою семью. Да ведь мой Кирилл самый лучший, Артем и мизинца его не стоит. Артем был лжецом им и останется на всю жизнь. Если бы я с ним связала свою жизнь, жила бы во лжи, терпя его измены. Она быстро спустилась по ступенькам, свернула за угол кафе и увидев такси, поехала домой, по пути отправив сообщение Артему, а потом заблокировала его номер телефона. Она не хотела больше его видеть и слышать. Как хорошо, что она услышала его разговор, он открыл ей глаза. Когда вошла в свою квартиру, навстречу выбежала дочка, следом вышел муж, а она почувствовала себя такой счастливой, как никогда. - Мама, а мы с папой приготовили тебе подарок, он тебе понравится, - звонко смеялась дочка и тянула её за руку в комнату. Автор: Акварель жизни. Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

Лида вздыхала, выкладывала зефир обратно на полку и шла за вафлями, которые любил муж и дочка Соня, и в очередной раз повторяла про себя: «Когда я его упустила? ». Мужу про это говорить было нельзя. Он выбросил все вещи и фотографии сына, и стоило кому-то случайно упомянуть Сашу, он жутко бесился. Однажды даже разбил сервант и порезался, и Лида целый месяц пыталась свести с пола пятна крови, но в итоге сдалась и купила новый палас и прикрыла пятна им. Она понимала, почему муж так злится – он всегда видел в сыне ее брата Гену, который когда-то сломал ему жизнь. Да и Лида сама, если честно, всегда знала, что в сыне внезапно проступили гены брата, которого она всю жизнь старалась забыть, как сейчас пыталась забыть сына. И только сейчас она стала понимать мать, которая до самого последнего дня продолжала надеяться, что ее сын однажды объявится. - Это все дурная кровь твоего брата! – кричал муж, когда Саша отказался ходить на борьбу, хоккей и вообще в любую спортивную секцию, попросившись отдать его в музыкальную школу. – Ты слышала, что он говорит? На скрипку его отдать! Нет, я понимаю, если на гитару, это еще куда ни шло. Но на скрипку! Он что, девчонка? Девчонкой дразнили Гену в школе. Брат носил длинные волосы, одевался в короткие приталенные цветные рубашки и слушал странную музыку. И напрасно он пытался объяснить, что это такой стиль и показывал заграничные журналы – в школе на окраине города, где учились в основном дети рабочих мясокомбината, плохо понимали такой стиль и такие журналы. Генку много раз били, и Лида сначала его защищала, а потом прекратила. Она помнила его обиженные глаза, когда в первый раз не вмешалась в очередную драку, и его слова: - Ты как Шрам, предательница, вот ты кто! Во рту стало солоно. Тогда Лида впервые почувствовала вкус предательства. «Король Лев» был их любимым мультиком. Они смотрели его столько раз, что даже не убирали видеокассету со стола. У Генки любимым героем был Симба, а у Лиды – Тимон. Генка не изменился, сколько бы его ни били. Хотел стать музыкантом или модельером. Мама говорила, что это он в деда пошел – тот был потомственным дворянином, большим ценителем искусства. Папа говорил, что все это байки, но у мамы была фамильная дедушкина печатка с гравировкой, которую она обещала подарить Генке на совершеннолетие. Генка об этом так сильно мечтал, что даже всерьез подумывал подделать год рождения в документах. - Ты идиот? – смеялась Лида. – Неужели мама не помнит, в каком году тебя родила? Печатка досталась не Генке, а ей. Потому что восемнадцать он уже не жил дома – связался не с той компанией, сначала стал пить, а потом и еще что похуже. Мама плакала, папа говорил, что у него нет больше сына. Прямо как муж Лиды сейчас. На скрипке Саше учиться не разрешили. И на гитаре тоже. Муж боялся, что дух Генки вселился в их сына. А что Генки нет в живых, они были уверены, хотя и не знали, где он захоронен. С такой болезнью долго не живут. Про болезнь они узнали в тот раз, когда Генка её мужа подставил. Тогда еще не мужа, а жениха. Жили они уже вместе – только-только сняли квартиру и съехали от родителей. Лида была на седьмом небе от счастья: было приятно и сбежать от строгого надзора родителей, и считаться невестой такого видного парня. Тот отслужил в армии и планировал поступать в Академию Федеральной службы, и Лида страшно этим гордилась. Правда, сама она ехать в Москву побаивалась, была там всего несколько раз и считала город слишком громким и запутанным. В Москву они так и не поехали. Ди и сейчас, спустя годы, Лида прекрасно понимала, что муж никуда бы не поступил. Но вот он считал, что только Гена, и его подлая постава испортила ему жизнь. Гена пришел ночью. Избитый, с больными блестящими глазами. Лида пустила его, конечно, хотя будущему мужу это не понравилось – он его всегда недолюбливал. Гена от кого-то прятался. Прожил у них около недели. Тогда и сказал ей про болезнь. Лида сильно испугалась, она ничего толком не знала тогда про нее. И, конечно, поделилась этим с женихом. А тот выставил Гену из квартиры и долго орал на Лиду, какая она дура, и если он их заразил... Наверное, Гена обиделся, поэтому и донес кому надо, что в квартире несколько тайников, в которых он сам и хранил эту гадость. Подставил их Гена, что и говорить, там еще и отпечатки на пакетах были, наверное, он из мусорки их взял. Специально ведь... И кто после этого из них Шрам? Единственное, на что муж согласился, это на художку, в надежде, что сын хотя бы архитектором станет, раз хоккеистом не хочет. Нет, муж не терял надежды – заставлял Сашу отжиматься, водил его на улицу обливаться водой, хотя сын и плакал, говорил, что ему холодно... Саша вообще часто плакал, и муж называл его нытик. Не будь этого, он бы силой загонял его на тренировки по хоккею, но допустить, чтобы его сына называли нюней, он не мог. - Такой же слабак, как твой брат, – говорил он. Лида не спорила. Только вот про себя отмечала – Генка был куда сильнее, чем Сашка, он никогда не плакал. Ни когда его в школе били, ни когда отчим «дурь» из него пытался выбить... Нет, Лида вовсе не осуждала сына, просто знала – он другой, не такой, как Генка. Ну да, тоже тянется к искусству и тоже любит всякие странные наряды, но в остальном Саша другой, это она точно могла сказать. Когда он был маленький, Лида пробовала показывать ему «Короля Льва», но сыну мультик не понравился. И ей почему-то стало грустно. В чем-то он был куда лучше, чем Генка – с плохими компаниями не водился, к вредным привычкам был не склонен. Только вот муж бы предпочел, чтобы Сашка сигареты в карманах прятал, чем то, что с ним стало происходить. Началось все с волос. Он принялся отращивать их, прямо как Генка, и тогда муж взял машинку и обрил его почти наголо. Сашка плакал, вырывался, обзывал отца самыми гнусными словами, за что еще получил. И через месяц, когда волосы немного отрасли, выкрасил их в ярко-зеленый. Конечно, снова получил от отца и снова плакал. Потом был пирсинг, первая татуировка, один скандал за другим. Окончив школу, Сашка не захотел никуда поступать и сказал, что будет бить татуировки, не зря же в художку ходил. Тут уже и Лида испугалась – надо же какое-то образование получить, ну хотя бы училище! Муж радовался – надеялся, что сына в армию заберут и там из него всю дурь выбьют. Будто забыл про порок сердца, или никогда и не обращал на это внимание, хотя Саше операцию даже делали, и Лида, уже беременная Соней, лежала с ним в больнице и думала, почему-то, о Генке. Наверное, она давно знала, что этим все закончится – в последнее время они так ругались, что рано или поздно это должно было случиться. Муж к тому же стал пить, и тогда уже вообще не мог себя сдержать. В тот раз Сашка дал ему сдачи, не побоялся. А утром Сашкины вещи были уже на лестничной площадке. - Чтобы я тебя здесь больше никогда не видел, – сказал муж сыну. Лида плакала, конечно. Но когда муж и на нее замахнулся, решила, что лучше его не злить. Иногда, а, точнее, все чаще и чаще, она думала о том, что можно было бы от него уйти, но даже сама мысль об этом вызывала в ней ужас. Во-первых, ей и некуда было идти – квартиру родителей они продали и купили эту, в совместное пользование, а больше у нее никого и не было. Во-вторых, ей попросту было страшно – она никогда не жила одна, в библиотеке ей платили копейки, так что... К тому же муж души не чаял в дочке, и вот на нее не то, что руки никогда бы не поднял, он пылинки с нее сдувал! Разве он отпустит Соню? Как-то даже сказал, вроде как в шутку, что спустит с лестницы любого ее ухажера. Но и сама Лида, и даже Соня понимали – в этой шутке есть большая доля правды. Поэтому Соня предусмотрительно своих кавалеров домой не приводила, хотя они у нее и были, Лида точно это знала – однажды случайно увидела у нее переписку на ноутбуке. Соня вообще целыми днями сидела в своем ноутбуке, даже в колледж его за собой таскала. - Мам, – сказала она шепотом в один из сентябрьских дней, когда отец был в ванной, а они вдвоем лепили пельмени на кухне. – Сашка женится через две недели. Пельмень из рук Лиды полетел на пол. - Как женится? - Обычно. Как еще люди женятся? Он на свадьбу меня пригласил. И тебя, кстати. Сердце у Лиды забилось. - Так ты что, с ним общаешься? Дочь округлила глаза. - Если вы, бессердечные люди, выгнали собственного сына из дома, ты думаешь, я возьму и откажусь от брата? Лиде стало стыдно, словно бы дочь все знала про Гену и этим её упрекала. - Я его не выгоняла, – начала оправдываться она. Дочь махнула рукой. - Ага, не выгоняла... Нет, ну хоть бы раз на защиту его встала! Ладно, сейчас не до этого. Я вот что хочу сказать – ты как хочешь, а я поеду. Лида покачала головой. - Отец ни за что не отпустит. - Так я про что? Ты можешь что-нибудь придумать? От мысли, что она обманет мужа, Лиде сразу стало нехорошо. - У тебя фотография есть? – все так же шепотом спросила Лида. - Чья, Сашкина? – удивилась Соня. - Да нет! Невесты. - А... Ну да, сейчас покажу. Дочь схватила грязными руками ноутбук, засыпав клавиши мукой. Лида хотела сделать замечание, но сдержалась – ссориться сейчас не время. - Вот, – с торжествующим видом сообщила Соня. При виде невесты сына у Лиды ёкнуло сердце – нет, такое мужу точно не понравится! Вся в татуировках, вместо волос на голове какие-то овечьи хвосты, в носу сережка... - Какой кошмар! – вырвалось у Лиды. Соня закатила глаза. - Ну мам, ты опять? Я умоляю, придумай что-нибудь для папы, а? Я очень хочу поехать! Лида и сама хотела поехать, особенно после того, как дочь показала ей сообщение. Саша писал: «скажи маме, что мы будем очень рады ее видеть». На аватарке сын был с желтыми, как у цыпленка волосами, а татуировок прибавилось еще больше. Обмануть мужа было не так просто, Лида эта знала. Но за годы жизни с ним кое-чему научилась. Заранее ничего говорить не стала, хотя купила дочери наряд и себе платье в секонде взяла нарядное. Деньги на подарок, правда, пришлось взять из заначки, и муж мог заметить, но Лида надеялась, что пронесет. Накануне свадьбы она заявила. - Тетя Дуся умерла. Соврала, даже глазом не моргнула. Тетя Дуся умерла десять лет назад, но тогда она мужу про это не говорила. Да он и не знал никакой тети Дуси. - Надо ехать, – спокойно продолжала она. – Может, наследство перепадет. Деньги муж любил. Поэтому радостно закивал. - Поехали, о чем речь! - Ну да, ее сестра говорит, крыша у дома совсем прохудилась, и забор упал – надо бы подлатать. Ты же у нас мастер на все руки, одна надежда на тебя. Кроме того, что муж любил деньги, он еще был ужасно ленивым, когда дело касалось чужой работы. Да, дома у них было все идеально, тут Лида сказала правду – муж мог починить любую вещь, сам делал ремонт и прочее. Но бесплатно – тут уж увольте. И ее трюк сработал. - У нас сборы как раз, не смогу поехать. - Может, Соню с собой возьму? Как раз подсобит. - А куда ехать-то? Это было рискованно. Но тут лучше не врать. - Так, под Питером они живут, я тебе говорила. На самом деле, под Тамбовом, но это сейчас неважно. При упоминании города, в который уехал сын, муж напрягся. Но Лида постаралась смотреть прямо и невинно, словно бы Сашка тут совсем ни при чем. И муж сдался. - Ну да, пусть едет. Праздничные наряды пришлось прятать по сумкам, чтобы не вызвать подозрений – на похороны с чемоданом не едут. Соня радовалась, как ребенок, строчила брату сообщения. - Он так счастлив, что ты приедешь! И Мила тоже. - Мила? - Ну, невеста его. У нее только брат будет, родители у них разбились в прошлом году, представляешь? Ей, наверное, очень грустно из-за этого. Ты только не вздумай делать ваши глупые замечания про татушки и все такое, поняла? Лида вздохнула – будто это она замечания делала! Потом Лида думала – как бы все повернулось, если бы она отключила телефон, как собиралась? Она переживала, что муж все же узнает правду, и как в кино ворвется в здание аэропорта, заставит их вернуться, и уже собралась перевести телефон в авиарежим, хотя до посадки было еще два часа, но передумала. Лучше уж знать, что он в курсе (а что муж позвонит, Лида не сомневалась), чем сидеть и нервничать в неведении. Поэтому, когда раздался звонок, она поругала себя – ну зачем оставила включенным! Посмотрела на экран. Это был не муж. Незнакомый номер. - Ало? - Лидия? - Да. - Меня зовут Аня. Я звоню от вашего брата, Геннадия. Хорошо, что Лида сидела, потому что кровь ударила в голову, и в глазах потемнело. - Ген-на-дия? – заикаясь, переспросила она. Во рту стало солоно. - Да. Он... Он умирает. И хочет увидеть вас. Если бы эта женщина сказала, что Геннадий передает ей привет с того света, Лидия и то удивилась бы меньше. Она долго не могла выдавить из себя ни слова, так что девушка спросила: - Вы еще здесь? - Да, – выдохнула Лида. – Простите, просто это так... Я думала, что он, что его... Она замолчала. - Так вы приедете? Лида отметила раздражение, появившееся в голосе женщины. - Сейчас? – спросила Лида, хотя понимала, насколько глупо звучит ее вопрос. Дочь, которая не очень внимательно слушала ее разговор после того, как убедилась, что это не отец звонит, забеспокоилась. А Лида, понимая, какой сложный перед ней стоит выбор, не сомневаясь ни секунды, ответила: - Приеду. *** Дочь, конечно, расстроилась. И сначала даже не поверила Лиде, она ведь никогда не слышала о Геннадии. А, может, вообще не поверила, Лиде некогда было разбираться. Ничего, Саша поймет, свадьба у него, может, и не последняя (все же эта татуированная девушка не очень нравилась ей), а брат у нее только один. Она его не узнала и в первый момент даже подумала, что ее обманули. Кто-то узнал про Гену и решил ее разыграть. Но кто и зачем? Мужчина на кровати был худым, с желтоватой кожей, короткими волосами с проседью. Ничего общего с ее братом. Но когда Лида подошла ближе, она сразу узнала глаза – голубые, почти прозрачные, с темными крапинками по ободку. Лида растерянно присела рядом на стул и долго на него смотрела, не зная, что можно сказать. Гена сам протянул руку и дотронулся до нее, произнеся ее имя хриплым голосом: - Лидочка... О чем можно успеть поговорить, если вы не виделись двадцать лет? Если осталось несколько часов или дней? Лида не знала и даже пожалела, что приехала. - У тебя сейчас такое лицо, – засмеялся Гена. – Как будто мы снова смотрим «Короля Льва», помнишь? Лида помнила. И неловкость вдруг как рукой сняло. Она заговорила, и он заговорил – они перебивали друг друга, задавали вопросы и тут же на них отвечали. - Почему ты скрывался все эти годы? – спросила, наконец, Лида. Гена удивился. - Я писал тебе. Сначала письма, потом звонил на домашний, но твой муж... В общем, я решил, что ты не хочешь со мной общаться. Несколько лет назад, когда я подумал, что у тебя наверняка есть сотовый, я нашел его и написал тебе сообщение, ты не помнишь? Лида никакого сообщения не получала. - Ты ответила, чтобы я больше не искал встречи. Я и не искал. Понимал, что после всего, что было... Это Аня меня уговорила, я не хотел тебя тревожить, но она настояла. Он замолчал. А Лида подумала, что без мужа здесь не обошлось... Но обсуждать сейчас это было не к месту. И она перевела тему – рассказала Гене про Соню, про Сашу, правда, упустив про то, что того выгнали из дома. - Татуировки делает, представляешь? Я, конечно, расстроилась – мы думали, архитектором будет, а он... Гена слабо рассмеялся. - А помнишь, как ты мне татуировки ручкой синей рисовала? А мать нас отругала, сказала, что татуировки только заключенные делают. - Не было такого! – возмутилась Лида. - Было-было, – усмехнулся он. – Мы еще мелкие совсем были. Эх, Лидка, хоть бы на один миг вернуться в те времена... Внезапно Лиду осенило. Она сняла с пальца печатку, которую Гена когда-то так хотел получить, и надела на его палец. Она видела, что кольцо болтается, и от этого сердце ее сжалось – он стал таким худым, словно бы не просто умирал, а таял, стремясь оставить в этом мире как можно меньше следов. Когда она поймала его взгляд, то увидела там многое, что сложно было выразить словами. Они помолчали. - А эта Аня – кто тебе? – осторожно спросила Лида. - Аня-то? Жена моя. - Жена? Такая молоденькая? Но ты ведь... Закончить мысль она не смогла, не знала, как говорить о его болезни. Гена очень тепло улыбнулся и сказал: - Она такая хорошая... Знала бы ты, как она меня спасала! Лида переночевала в больнице, они с Аней по очереди сидели у его постели. Лиде было очень страшно, что брата не станет в ее час дежурства, но боялась она напрасно – он умер на руках у своей Ани. Когда Лида проснулась, сразу поняла это по неестественной тишине в палате, и ее охватила такая грусть, которой не было за все эти годы. Конечно, все всплыло наружу: и свадьба Саши, и ее прощание с братом. Муж устроил жуткий скандал, даже ударил ее, и Лида обрадовалась: это дало ей повод сделать то, что она давно собиралась. - Я ухожу, – сказала она. – Хватит, не могу больше. Всю жизнь держись меня в страхе, словно я животное какое, а не человек! Муж посмотрел на нее зло и растерянно. А потом на его лице появилась язвительная улыбка. - Ну и иди! Куда пойдешь-то? К нашему клоуну сынку? Ну, давай, посмотрим, как он тебя примет! Лида высоко подняла голову и сказала: - Не переживай, мне есть куда идти. Гена мне кое-что оставил. В глазах мужа мелькнул корыстный огонек – наследство он любил. И Лида добавила: - И не надейся – тебе там ничего не перепадет. Она боялась, что муж попытается ее остановить. Но, может, зря она все эти годы так переживала – муж отпустил ее легко и вроде даже как с облегчением. И Лида вдруг подумала – а не мечтал ли он о том же самом? Может, вся его злость была из-за того, что где-то там его ждала другая женщина, к которой он не мог уйти из-за любимой дочери? Но разбираться в этом сейчас не стоило... *** Она блефовала, когда говорила, что ей есть куда идти – Гена действительно оставил ей немного денег, но почти все его средства ушли на лечение в последний год, когда ему стало хуже. А вот ее догадка оказалась верна – у мужа давно была любовница, и он надеялся, что Соня простит его, учитывая, что это Лида подала на развод. А Соне вообще было все равно, лишь бы ее оставили в покое. И муж уступил им квартиру – забрал все свои вещи, новый телевизор и даже холодильник, но квартиру оставил им. И Лида чувствовала себя свободной, хотя уже давно забыла, что значит это слово. Адрес салона ей дала дочь. Ориентироваться в незнакомом городе было сложно. Два раза она спросила у прохожих дорогу, но все равно заблудилась и даже прошла мимо здания, где располагался салон. Входила с опаской, не зная, какая встреча ее ожидает. Девушка за стойкой спросила, на сколько и к кому она записала, и Лида смутилась – об этом она не подумала. - Мне бы к Александру, – неуверенно проговорила она. - Так вы не записывались? – удивилась девушка. Лида покачала головой. - Ладно, я сейчас спрошу. Вы хотите обсудить татуировку, так? - Ну да, – согласилась Лида. – Обсудить. Девушка вернулась через пару минут. - Он вас примет. Но имейте в виду, что на пятнадцать у него клиент. Лида неуверенно вошла в указанный кабинет. И на глаза разом набежали слезы – она так давно не видела сына, и он так сильно изменился... - Мама? Саша подскочил на ноги, но, похоже, не очень удивился. Видимо, Соня его предупредила. - Привет, сынок. Лиде хотелось обнять его, но она не была уверена, что сын её не оттолкнёт. Но тут он сам подошел к ней и неловко притянул к себе. Лида, конечно, зашмыгала носом. - Ну, мам... – забасил Саша. Она вытерла лицо ладонями и сказала: - Извини, я не собиралась реветь. И вообще – я по делу пришла. Можешь сделать мне татуировку? Глаза у Саши округлились, прямо как у Сони. - Мам, ты чего? - А что – тебе можно, а мне нельзя? Он рассмеялся. - Ты сейчас серьезно? - Более чем. Лида села на кушетку, предназначенную для клиентов. - Мне что-нибудь небольшое, – сказала она. – Просто на память. Саша посерьезнел. - Хочешь, покажу тебе эскизы? Лида задумалась и покачала головой. - Не надо. Я знаю, что я хочу. Сможешь сделать мне Симбу? Ну, львенка из мультика «Король и Лев», – уточнила она, увидев на лице сына недоумение. Саша просиял. - Конечно, смогу! Ты всегда любила этот мультик, да? - Любила, – ответила Лида. – Очень... Оказалось, что делать татуировку больно. Лида прикусила губу. Во рту стало солоно. Когда она закрыла глаза, ей показалось, что она вновь стала маленькой девочкой и смотрит любимый мультик, а рядом с ней сидит младший брат, прижимаясь к ней своим плечом... Автор: Здравствуй, грусть! Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

Это мама девочки таким способом хотела уберечь свою детку от ошибок. Мол чем меньше времени свободного, тем лучше, некогда о глупостях думать будет. И ведь так и было. Пока ее друзья, подруги и одноклассники гуляли по улицам, дружили, влюблялись, и ходили на дискотеки, Анюта грызла гранит науки, ездила по олимпиадам и соревнованиям. О глупостях и правда не думала, потому как попросту времени не хватало на все эти мысли. После школы Анечка планировала поступить в институт, на юридический факультет, и не абы как, а на бюджет. Мама сказала, что юристы- они на вес золота, работа хлебная, и не пыльная. И ведь все шансы у нее были. На золотую медаль шла, к экзаменам готовиться начала еще с начала года. Хоть и пугали ребятишек невиданным доселе зверем под названием ЕГЭ, мол первый, пробный экзамен будет, если что не так пойдет, пересдадите, а не боялась Аня, уверена была в своих знаниях. Экзамен Анечка сдала блестяще, только вот про институт пришлось забыть. Какой уж тут институт, когда живот огромный впереди Ани идет? Ой, что было-то! Мама кричала, ругалась, плакала, все пыталась выпытать, кто тот подлец, что пузом дочку наградил. Бесполезно. Молчала девушка, словно воды в рот набрала. Так и не сказала, кто тот отец- подлец, и когда успела Аня живот нагулять при столь плотном графике. Тихушница, что с нее взять? -Разве такому я тебя учила, Анька? И что теперь будет? Вместо института, вместо веселой студенческой жизни что тебя теперь ждет? Пеленки да ползунки, и крики на всю ночь. Что же ты раньше-то не сказала, дочка? Ведь можно же было все исправить! Молчала Анна, матери не перечила, понимала, что ошибку совершила. Да что уж теперь говорить об этом, когда дело сделано, и новый человек вот-вот появится на свет. Отец- подлец вскоре сам объявился. От горшка 2 вершка, а сознательный, гад. Как узнал, что Анна в положении, так и приехал. Внук соседки, что на первом этаже живет. Оказалось, что согрешили детки на каникулах новогодних, когда Никитка к бабушке в гости приезжал. Родители и в праздники на работе пропадали, вот молодежь и увлеклась, изучали так сказать анатомию. Дети совсем, что с них взять! Оба только 11 классов закончили, а уже у самих дитё будет. А куда деваться, когда дело сделано? Платье невесте купили, жениху костюм, быстренько гостей назвали, да свадьбу сыграли, пока платье мало не стало. Решили, что жить будут у бабушки Никиткиной. А что? Она одна живет в 3-х комнатах, вот и будет молодежь под присмотром. И Анины родители опять же рядом. Никто и не думал, что брак этот будет долгим, да счастливым. Что Аня, что Никита еще и жизни не нюхали, не нагулялись. Разведутся, что уж там! Вот такие прогнозы у всех окружающих были, люди даже ставки делали, сколько этот брак продлится. Родился сынок у молодых. Не просто мальчишка, а целый Владимир Никитич. Это папа молодой так сына сразу величать стал. Вопреки прогнозам матери сынок спокойным был. Ночами не капризничал, давал молодым родителям поспать, понимая, что им и так непросто. Аня с ребенком дома сидела, Никита учился в ПТУ, а после учебы подрабатывал. Конечно, больших миллионов не зарабатывал, но хоть что-то, да и родителям немного проще, ведь они молодых содержали. Когда мама Анютки узнала, что дочка снова беременна... В общем, ничего хорошего не сказала. Единственная фраза, которая слышалась сквозь сплошной мат- ну что ты творишь, Анька? Тебе бы на работу выйти, или учиться пойти, а ты нищету плодишь... Тихушница ты, Анька! Поорала- поорала, да успокоилась. Все сроки вышли, теперь только рожать. С двумя маленькими детьми гораздо сложнее, чем с одним. И денег не хватает, и усталость хроническая. Ну да ничего, главное, что все живы и здоровы, а еще правильно люди говорят, дал Бог зайку, даст и лужайку. Перед третьим декретом Аня успела немного поработать. Спасибо бабушке Никиты, к подруге в магазин пристроила. Старшему 5 лет, младшему 3 года, и новый ребенок на подходе. Мама, когда узнала, просто материлась. Громко, эмоционально. Бабушка за сердце хваталась, родители Никиты пили корвалол большими фужерами, а сам Никита сделал большие глаза, мол как так вышло? Какой ребенок? Это мол не мое, мне подкинули. Ну Анька, ну тихушница! Анька, бывшая отличница, умница и красавица, ходила с высоко поднятой головой, гордо выпятив живот вперед, и всем да каждому рассказывала, что она счастливая мать и жена, а все эти карьеры- да кому они нужны? О планах жены Никита узнал только тогда, когда она его перед фактом поставила, мол покупаем дом в деревне, будет он у нас, как дача. Оказалось, что третьего ребенка Анька не просто так рожала, а с умыслом, с выгодой, так сказать. Тихушница, что тут поделать? Сама решила, сама родила, сама сертификат оформила, да дом в деревне нашла. Пытался ее Никита отговорить, мол лучше ипотеку взять, в городе жить, чем в деревне, где и работы-то нет, да где уж Анюту переубедить, когда она сама все решила? Домик в деревне- это хорошо. А когда домик хороший, это хорошо вдвойне. А дом и правда хорош был. Как на картинке. Резные окна, перила на крыльце, палисадник перед домом, за домом огород под мелочь. И кухонька летняя имелась, и банька, и даже сарай добротный. Как раз капитала того и хватило на домик. Анька же тихушница, это все знали, поэтому никто не удивился, когда после жаркого лета она сообщила мужу и родителям о том, что поступила учиться. Как? Куда? На кого? Какая учеба, когда у тебя трое детей, Анька? Ты головой вообще думаешь, или у тебя в черепушке кисель? На какие шиши учиться -то будешь? Да и детей куда? Оказалось, что тихушница Анька снова все решила сама. От биржи труда учиться будет, там какая-то программа для молодых матерей, вот и получит она, Анюта, профессию. Пусть не юрист, но и бухгалтер тоже хорошо. Платить ничего не надо, не переживайте, мол, государство спонсирует. Ну, раз такое дело, то с детьми бабушка мужа согласилась сидеть. Нужно же помочь молодым. Когда на следующий год Анька сказала, что переезжает на пмж в деревню, все только рукой махнули, и обозвали уже не тихушницей, а просто дурой. Дура, не дура, а понимала Анька, что бабушке мужа уже тяжело с ними, такими шумными и неугомонными, шутка-ли, трое мальчишек! А там поселок, райцентр. Свежий воздух, воля да раздолье. И с садиком проблем нет, и со школой. А до города рукой подать, и автобус по расписанию ходит. На удивление, Никита С Анькиным решением согласился, хоть и поворчал для приличия, мол как всегда, все сама решила. А какая разница, где работать? Лишь бы платили. На работу Никита вышел, колхоз его с распростертыми руками встретил. А вскоре и Анька работать стала по профессии. Бухгалтер на пенсию вышла, вот Анюту и взяли. Сначала одну корову Анька купила, мол молочко детям нужно, потом вторую, третью. Никите предложила бычков на откорм взять, чем черт не шутит, вдруг согласится? Никита подумал, да согласился. Вдруг да правда выгодно? Нет, ведь и правда, тихушница эта Анька! Когда родители Никиты и Ани узнали, что задумала эта Анька, чуть все волосы на голове не выдрали! Это же надо, а! Бизнесмены недоделанные! Хитромудрая эта Аня, кто ее знает, что у нее на уме? Сама придумает, сама решит. Сроду не посоветуется, сроду не спросит. Делает, как ей надо! И бабка туда же! Было бы кого поддерживать, а то Аньку- тихушницу! А дело все в том, что в самом центре села выставили на продажу дом. И не просто дом, а дом с магазинчиком. Ну знаете, такие маленькие магазинчики у дома? И загорелась эта тихушница Анька дом тот купить, да магазинчиком владеть. Хотела было отдельно магазинчик выкупить, да не согласился хозяин, мол только все вместе, и дом, и магазин. И домик хорош, и магазинчик тоже, да только нет такой суммы у Анюты. С Никитой поговорила, тому идея тоже понравилась. Только страшно как то. Своих денег нет, а на заемные средства бизнес открывать- так себе идея. Бабушка спасла ситуацию. Она как раз у внука гостила, да разговор случайно услышала. Подумала, и решила помочь внуку. А что? Найдется для нее уголок в их доме, и будет бабушка с ними жить. Давно мечтала выйти на пенсию да в деревню податься. Квартиру быстро продали. Часть денег бабушка внуку отдала, на домик с магазином, а вторую часть себе оставила, мало ли что? Вот так стала Анька- тихушница владелицей бизнеса. Хоть и не большой доход, а все побольше, чем зарплата. И бабушка с ними живет, намного легче стало. И за детьми присмотрит, и в магазине вместе ловчее. С колхоза- то Анька решила не увольняться, не выгодно, колхоз корма дает на заработанный рубль, потому и скотинку держать выгодно. Хорошо живет Анька с мужем. И бабушка не жалуется. Она-то давно поняла, то будет толк с Аньки, хорошая девка, даром, что тихушница. Это она молодец, что все молчком делает. Что толку языком махать попусту? Захотела- сделала. Так и надо. А Аня смеется, и всегда говорит, что если бы слушала окружающих, и делала так, как говорят люди, у нее до сих пор и детей бы не было, и мужа. А уж про магазинчик и домик в деревне только мечтать и оставалось бы. Кому они нужны, юристы эти? Их везде полно, хоть литовкой коси. Трудно конечно было, но ни о чем Аня не жалеет. Никита свою Анюту любит, и во всем поддерживает, потому что понимает, мало таких женщин, как Анька, которые не говорят, а делают. Рядом с ней и он таким же тихушником стал, все больше не словом, а делом доказывает свою любовь. Те, кто Аньку плохо знает, завидуют ей, мол живет в шоколаде, все ей легко дается. А легко ли? Хоть и тихушница она, но ведь далеко не дура. Молодец она большая, эта Анька- тихушница. Счастливая. Автор: Язва Алтайская. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

– Нина Викторовна, – я нахмурилась, потому что могу стерпеть любые нападки в свою сторону, но не выношу, когда обижают моих детей, и никому не позволяю этого, даже свекрови. – Вы опять придираетесь к Мише? Ну, сколько можно, в конце концов? Сегодня я планировала поспать подольше, все-таки единственный выходной, а значит, можно себе позволить расслабиться, но настойчивый звонок в дверь заставил меня выбраться из теплой постели. Я взглянула на часы и вздохнула: половина восьмого. Ну, все понятно, конечно, это явилась моя разлюбезная свекровушка, выпившая за пятнадцать лет немало литров моей крови. Хорошо хоть Никита похож не на нее, а на своего отца, с которым, к слову, у нас прекрасные отношения. Я открыла дверь и Нина Викторовна, вместо «здравствуйте», заявила мне, едва переступив порог: – Господи, Боже мой, когда ты уже выспишься? В доме полно мужиков, а ты дрыхнешь без задних ног. Кто за тебя завтрак им будет готовить? – Нина Викторовна, – я давно привыкла сдерживать свои эмоции в общении с ней, – ну зачем мне вставать так рано? Сейчас же не прошлый век, квашню ставить не надо. У нас есть тостеры, микроволновки, мультиварки, в конце концов. Никита на завтрак предпочитает горячие бутерброды, Миша и Саша едят кашу, специально для них я установила мультиварку на нужное время. Так что с этим тоже полный порядок. - Ну не знаю, - нахмурилась Нина Викторовна. - Я всегда готовила завтраки собственными руками. Блинчики, оладушки, каши варила в кастрюле, а не в микроволновке. Что вы за поколение, совсем обленились! Ничего делать не хотите. Пешком не ходите, всё вам автомобили подавай. Даже посуду перестали мыть руками. Я пожала плечами: - Ну а что в этом плохого? Посудомоечная машина у меня совсем недавно, но я уже не представляю, как я без неё раньше обходилась. Кстати, я невероятно благодарна Фёдору Валентиновичу за этот чудесный подарок. Никогда не думала, что у меня когда-нибудь будет такая вещь! Эти слова вырвались у меня раньше, чем я подумала о том, что не нужно было сейчас говорить о свёкре. Но, как говорится, слово не воробей. Нина Викторовна, мгновенно раскраснелась как рак. Она всегда краснела, когда слышала про бывшего мужа, с которым, между прочим, была в разводе уже почти двадцать пять лет. – Надо же! – всплеснула она руками: – Значит, это Феденька подарил тебе посудомойку! И с каких пор он стал таким щедрым? Что-то раньше я за ним такого не замечала! Я вздохнула, подумав о свекре. У него уже много лет была другая семья: добрая, гостеприимная жена Лариса, которая всегда радовалась нашему приезду и охотно принимала нас в своем доме, и двое взрослых детей, сводные брат и сестра Никиты: замечательные, жизнерадостные люди. Как-то так сложилось, что после нашей свадьбы, куда, конечно же, был приглашен и свекор, мы стали очень хорошо общаться с ним. Фёдор Валентинович по своим связям помог нам удачно продать мою квартиру, которая досталась мне от бабушки, добавил к получившейся сумме свои деньги и вложил все в новостройку. Сами бы мы на такое, конечно, не решились, но он сумел убедить нас и теперь мы живем в просторной трехкомнатной квартире в современном районе города с прекрасной инфраструктурой. Никто даже не представляет, насколько я благодарна Федору Валентиновичу за это, тем более, что он всегда был человеком, который не теряется в любой ситуации. Только с Ниной Викторовной он не смог найти общий язык и ушёл от нее, несмотря на то, что ему пришлось бросить для этого собственного сына. Первое время Никита (он сам говорил мне об этом) очень обижался на отца, да и неудивительно, ведь мать старательно поддерживала в нем уверенность, что тот не хочет общаться с ним и променял родного сына на какую-то женщину. Но, став взрослее и умнее, Никита понял, что представляет собой его мама, и возобновил общение с отцом, о чем ни разу не пожалел. А вот Нина Викторовна, узнав, что Федор Валентинович вместе со своей новой женой приглашен на нашу с Никитой свадьбу, устроила настоящую истерику: – Как ты мог? – заламывала она пальцы, пытаясь упасть в обморок. – Я тебя растила, не бросила! Не стала искать себе нового мужа, чтобы ты не рос с отчимом. А ты? Ты предал меня! Ты понимаешь это? Почему ты со мной так поступил? – Мама, – пытался образумить её Никита. – Ты так говоришь, как будто я променял тебя на чужого человека. Но ведь это мой отец, и, если у вас не сложилась жизнь, я в этом не виноват. – В этом виновата мамаша твоего отца и вся его семейка. Они никогда не хотели видеть меня рядом с ним! А я любила его, может быть так, как любят только один раз в жизни. И чем всё закончилось? Разводом. Он специально добился этого, заставил меня бросить его, забрать тебя и уйти. Но я этого совсем не хотела. Я мечтала о большой семье, мечтала родить ему не только сына, но и дочку. Я даже забеременела, чтобы спасти свой брак, но ничего не помогло. А теперь представь, сынок, как я, с огромным животом, шла по заснеженной улице и тащила за собой санки, в которых спал ты. Думаешь, твой отец пожалел нас и попросил вернуться? Как бы не так! Ему всегда было наплевать и на тебя, и на меня, свою беременную жену. - Мам, папа мне рассказывал совсем другую историю, - усмехнулся Никита. - И, если честно, она звучит более правдоподобно. - Да неужели? Как интересно. И что же он тебе рассказывал? - Про то, как тебе всегда не хватало денег, и вы ссорились из-за этого. А ещё ты приходила к нему на работу и устраивала скандалы, особенно если видела там какую-нибудь молоденькую сотрудницу. - Ну и что? Ты хочешь сказать, что я была не права? Где же он тогда встретил свою Ларису, если совсем никогда не изменял мне? - В больнице, мам, куда он попал после вашего с ним развода. Она там работала врачом. Когда у Нины Викторовны заканчивались аргументы, она всегда начинала плакать. И тот раз тоже не стал исключением. Она принялась горько рыдать, Никита попросил у неё прощения и они помирились, но отменять приглашение отца он всё-таки не стал, и Фёдор Валентинович, несмотря на все протесты бывшей жены, пришёл на нашу свадьбу. Всё это было пятнадцать лет назад, но Нина Викторовна так и не простила нам этого и, по своей привычке, виноватой во всём назначила меня. - Ну и что ты там примолкла? - спросила она, усаживаясь за стол, явившись. - Мне надо ждать, пока ты подашь на стол свои чёрствые бутерброды и безвкусную кашу из мультиварки? Вообще-то, я с дороги и дома совсем не успела позавтракать. Так что будь любезна, моя дорогая невестушка, накормить меня чем-нибудь существенным. После ужина что-нибудь осталось? – Да, котлеты, – вздохнула я, потому что рассчитывала подать их семье как перекус перед обедом. Но теперь приходилось об этом забыть. – Ну так давай, что ты стоишь как столб? – воскликнула моя свекровь так громко, что я невольно обернулась на двери, подумав, что она разбудит моих ребят. Но, то ли они еще так крепко спали, то ли просто не хотели видеть её, в кухне никто не появился. Даже Никита предпочел остаться в спальне, оставив меня наедине со своей мамочкой. А она принялась за еду, попутно высказывая мне, какая я плохая хозяйка. – Не пойму, это что, котлеты? Из чего ты их лепила, из туалетной бумаги что ли? Почему они у тебя такие безвкусные? Перчика надо в мясо добавлять, чесночка немного. Вот тогда тебе и аромат будет, и вкус. А так ерунда какая-то получается. Нет, не буду это есть, – доев четвертую котлету, она отодвинула от себя тарелку. – Чаю лучше налей, да свежий завари, я вторяк не люблю. Мне так и хотелось спросить, а что вообще вы любите? Или кого? Никиту, своего старшего сына? В это мне слабо верилось. Ей нравилось издеваться над ним, капризничать, требуя его внимания, она не уставала упрекать в том, что он неблагодарный человек. О какой любви тут могла идти речь? Никита часто ссорился с матерью, не хотел навещать её, рассказывал, что такой она была всегда. Вот в это, как раз-таки, поверить я могла. Валентина, младшая сестра Никиты, тоже говорила мне об этом. Кстати, её мать тоже никогда не любила. Нина Викторовна ушла от мужа, когда ждала второго ребёнка. Она надеялась, что беременность остановит Фёдора Витальевича и он вернётся в семью. Но ошиблась в своих расчётах. Даже ради дочери и сына он не захотел отказываться от развода, потому что уже знал: с Ниной Викторовной он никогда не будет счастлив. А дети однажды поймут его, пусть даже для этого придётся подождать, пока они вырастут. Валентина с самого рождения чувствовала себя лишней и ненужной. Мать часто сердилась на неё, кричала и ругала за каждый проступок. И у девочки появился страх перед матерью, который она так и не сумела преодолеть. Тихая, всегда молчаливая Валя могла рассчитывать только на поддержку старшего брата, но он и сам не всегда мог справиться с характером своей мамы. - Что ты её всё время защищаешь? - сердилась она на него. - Ты сам прекрасно знаешь, что это она во всём виновата. Не надо было мне её рожать. Зря я понадеялась на то, что она подарит нам счастье. Видишь, как всё вышло? - Мам, - ответил ей однажды Никита. - Иногда мне кажется, что ты жалеешь о том, что мы есть у тебя. - Как ты можешь так говорить? - воскликнула тогда Нина Викторовна и по своей привычке расплакалась. Что оставалось делать Никите? Он попросил прощения у матери, долго сидел рядом, доказывая, как сильно любит её, а она снова и снова упрекала его в бессердечности. Никите было восемнадцать лет, когда он ушёл из дома и больше туда не вернулся. Сначала он отслужил в армии, потом друг помог ему поступить в техникум, где он научился ремонтировать автомобили. Ещё через несколько лет, всё с тем же другом они открыли собственное дело: автомастерскую, а теперь у каждого была собственная станция техобслуживания. Бизнес - дело тяжёлое, но Никита своим упорством смог добиться успехов в этом деле. Фёдор Витальевич, как мог, помогал сыну и очень гордился им. А вот Нина Викторовна никогда и ни в чём его не поддерживала. - С какой стати я буду тебя хвалить? - спрашивала она Никиту. – Ты же это делаешь не для меня. И вообще, ты мужчина и не нуждаешься во всяких там похвалах. Вот я – другое дело. Между прочим, мог бы заметить, что я покрасила волосы и теперь выгляжу моложе. – Ты всегда выглядишь хорошо, мама, – улыбнулся ей Никита. – Разве когда-то было по-другому? Мне всегда было смешно наблюдать за этим, но Нина Викторовна и в самом деле старалась не отставать от моды. Но молодежный маникюр всегда смотрелся нелепо на её руках, ядовитого цвета помады делали её вульгарной, а длинные волосы, спадающие с плеч, выглядели просто неопрятно. Она никогда не закалывала их и не собирала в прическу, считая, что это её старит. И не понимала, что старит её желание выглядеть молодо и красиво. Разумеется, когда повсюду стали появляться бровисты и лешмейкеры, Нина Викторовна стала их постоянной клиенткой. Вот и сейчас она похлопала густыми щетками своих ресниц и растянула губы в надменной усмешке: – Ты вообще чашки моешь? Что это на них такой налет? – Это не налет, – вздохнула я. – Это такой цвет. Кремовый. Посмотрите, вот и на блюдцах, и на других чашках тоже. Мне нравится. – Фу, какая безвкусица! – наморщила Нина Викторовна нос. – Вот у меня все чашки беленькие. И ни у кого не возникает вопроса, мыли их или нет. Кстати, последний раз, когда вы были у меня в гостях, Миша разбил мою любимую чашку. И мне кажется, что он сделал это специально. – Нина Викторовна, – я нахмурилась, потому что могу стерпеть любые нападки в свою сторону, но не выношу, когда обижают моих детей, и никому не позволяю этого, даже свекрови. – Вы опять придираетесь к Мише? Ну, сколько можно, в конце концов? Свекровь в ответ только усмехнулась, и я прекрасно поняла, о чем она подумала. Из наших двоих сыновей старший сын был похож на меня, а младший на Никиту. И это постоянно вызывало сомнения со стороны Нины Викторовны. – С кем это ты гульнула? – часто спрашивала она меня. – Признавайся лучше, а то потом хуже будет. – Хуже уже некуда, – отвечала я. – Подожди, – продолжала она грозить мне, – узнает мой сын всю правду и выставит тебя за порог вместе с твоим суразенком. Зачем ему воспитывать чужое дитя? А вот Сашка мы тебе не отдадим, он нашей породы, это видно сразу. – Вы говорите такие глупости, – качала я головой. – Вот просто несусветные. – Я знаю, что говорю, – кривила она губы в усмешке и добавляла: – Подожди, еще наплачешься. В конце концов, я действительно испугалась, что она настроит Никиту против меня и Миши, а потому вызвала мужа на разговор. – Ты тоже думаешь, что Миша не от тебя? Если так, давай сделаем тест ДНК. Сейчас это легко и просто. Никита округлил глаза: – С чего ты это решила? Я рассказала ему про упреки его матери, и он обнял меня, крепко прижав к себе: – Никогда не слушай того, что она говорит. Она очень тяжелый человек и я как никто другой знаю это. Миша мой сын, у него все повадки мои, это видно невооруженным глазом. И давай больше никогда не будем говорить об этом, а то еще, не дай Бог, он услышит эту дурь. Но Миша её все-таки услышал, правда, не от нас, а от своей родной бабушки. Они с Сашей гостили у нее, когда к ней пришла соседка и Нина Викторовна, сидя с ней за чаем, доверительно сообщила: – Видела, старшего? Правда же, он совсем не похож на Никиту? Вот-вот! И я говорю, нагуляла его с кем-то эта паразитка. Не мой он внук, я сердцем чувствую. Миша был уже достаточно взрослым, чтобы понять её слова и, вернувшись домой, сказал мне, что больше никогда к ней не поедет. Разумеется, я все рассказала мужу. - Мам, ты что совсем с ума сошла!? - накричал на неё Никита. - Как ты вообще можешь говорить такие вещи? Миша и Саша оба мои сыновья и если тебе нужны доказательства этого, то я в них не нуждаюсь. И вообще, если тебя не устраивают внуки с моей стороны, пожалуйста, у тебя есть ещё Валентина и её две дочери. Надеюсь, в их родстве ты сомневаться не будешь? После этого случая мы долго не общались с Ниной Викторовной, но потом всё-таки Никита сдался, как раз подошёл день её рождения и он не смог не поздравить её. Первое время после той долгой ссоры она была притихшая, ни с кем не спорила и даже от меня отстала со своими придирками. Но потом всё началось сначала. Моя мама, добрая, мудрая женщина, всегда говорила мне, чтобы я терпела. - Какая бы она ни была, она - мать твоего мужа. А это значит, он всегда будет уважать её и жалеть. Если не хочешь ссориться с Никитой, старайся не отвечать Нине Викторовне её же словами. И не повторяй её поступков. Будь выше всего этого. - Мама, я и так держусь изо всех сил. Но это очень трудно. У них в доме меняли трубы и какое-то время она жила у нас. Я думала, эти дни никогда не закончатся. Чтобы я ни делала, она ходила за мной следом и гундела, что всё не так. Мама, она учила меня готовить, как будто я первый раз встала к плите, перестилала за мной постели и перемывала полы. На самом деле, это было просто невыносимо. - Ну что ж, - улыбнулась мама, - считай, что это будет плюс в копилку твоей кармы. Я рассмеялась: - Мамуля, я тебя просто обожаю. К сожалению, никогда не могла сказать того же самого про свекровь. Иногда мне вообще казалось, что я всем сердцем ненавижу эту женщину и не понимаю, за что моему мужу досталась такая мать. Почему-то мне вспомнился тот день, когда я узнала, что забеременела во второй раз. Мише в то время было уже четыре с половиной года, и мы с Никитой решили, что это чудесная разница в возрасте. Разумеется, мы поспешили поделиться радостью со своими близкими. Моя мама была просто счастлива. Она обожала Мишу и с нетерпением стала ждать появление нового внука. А вот Нина Викторовна надула свои накрашенные губы и нахмурилась: - Вам что, делать нечего? Зачем вам второй ребёнок, если вы первому ума дать не можете. Думаете, дитя вот так просто родили и всё тут? Нет. Его воспитать надо, на ноги поставить. А не так тяп-ляп. Я вот, например, очень пожалела, что родила Вальку. Услышав такие слова, Никита поморщился, как от зубной боли. - Как ты можешь так говорить о собственном ребёнке, мама? - А ты не учи мать, - одёрнула она его. - Я и сама знаю, что и когда мне говорить. Но на самом деле она никогда не могла следить за своим языком. Вот и сейчас, справившись с котлетами и чаем, она принялась выговаривать мне, какая я плохая хозяйка. - Не знаю, за какие такие грехи ты досталась моему сыну. У всех жёны как жёны, одна ты ленивая и нерасторопная. Конечно, села ему на шею и радуешься. А он везёт и ничего не замечает. - Я всё замечаю, мама, - послышался от двери голос Никиты. Он всё-таки проснулся и решил прийти мне на помощь, потому что знал, что надолго меня не хватит. - Сколько раз тебе говорить, мама, что у меня самая лучшая жена на свете. И семья тоже самая лучшая. К сожалению, тебе этого не понять, ты ведь никогда не умела создавать семью и делать её счастливой. - Что-о-о? – воскликнула Нина Викторовна. – И это ты говоришь мне, своей матери, которая тебя воспитала? Бессовестный! Она всхлипнула и принялась старательно вытирать сухие глаза. – Это все из-за нее! Это она настраивает тебя против меня! – она вскинула руку и показала на меня, но Никита только усмехнулся: – Нет, мама, это все из-за тебя. Ты меня, конечно, извини, но сейчас я вызову тебе такси. У нас с семьей на эти выходные другие планы. Я с удивлением посмотрела на мужа и поняла, что чаша его терпения тоже переполнилась. А Нина Викторовна вскочила и принялась торопливо собираться. Через минуту она ушла, а Никита устало опустился на стул, сложив на коленях руки. – Ну почему она такая? – поднял он на меня измученный взгляд. Что я могла ответить ему на это? Я просто обняла его и сказала, что очень сильно его люблю. И вот прошло три месяца. Нина Викторовна обиделась на нас всерьез и перестала приезжать к нам, но меня это совсем не расстроило, я даже обрадовалась, что теперь могу не видеть её и не выслушивать все те пакости, которыми она старалась меня задеть. Дети тоже не вспоминают бабушку Нину, они никогда не чувствовали к ней особой привязанности, да она и не хотела этого. Никита говорил, что созванивался с сестрой, и что мать сейчас взялась за её семью. Что ж, остается только посочувствовать Валентине, которая вряд ли поступит так, как это сделал Никита. Нина Викторовна приучила их с детства бояться её, она делала все, чтобы они никогда не выходили из-под её повиновения. Но Никита оказался смелее своей сестры и сумел поставить мать на место.Правда, она этого не поняла и во всем опять обвинила меня. – Подобрали её, замухрышку, посадили на свою голову,– жаловалась она всей своей родне. – А она, хоть бы немного была за это благодарна. Бессовестная, ой, бессовестная! Добрые люди тут же доносили до меня её слова. Но я уже даже не обижаюсь на нее. Она и так уже за все наказана, ведь её не хочет видеть даже родной сын. А скоро и дочь отвернется, я почему-то в этом уверена. Конец. Автор: Ольга Брюс. Хорошего дня читатели ❤ Поделитесь своими впечатлениями о рассказе в комментариях 👇

Она тоскливо смотрит в окно, она давно хочет есть и пить, но... Девочка знает, стоит только ей встать, так эта...которая теперь её бабушка, она схватит её вещи и мигом растолкает по своим шкафам. Ещё девочка знает, что вот - вот, за ней приедет её папка, настоящий, а не этот...лешак его задери, непонятно откуда взявшийся. *** -Алка, смотри мне...принесёшь в подоле, отбуцкаю, из дома выгоню, со свету сживу, прокляну к чертям собачьим. -Знаю, мама...ну сколько раз ты мне это говорила. Неужто я вертихвостка какая? У меня всё размеренно всё высчитано, ну? Отучусь, Гриня из армии вернётся, поженимся, внуков тебе рожу. -Смотри... Смеётся Алка, заливается. Гриня, он из соседнего села всех девок с ума свёл, в двух сёлах, и её Алку конечно. Да только Алка -то умная, она и виду не показала, что сохнет тоже по Грине. На танцы придёт в его сторону и не смотрит. - Рыбка - рыбка помоги золотая рыбка...- Поёт на эстраде, приехавший из города длинноволосый, в штанах в облипочку, с усами подковой парень. Старухи сидящие на скамейках, головами качают— о времена настали, мол. С мылом те штаны надевать. только... Аллочка вид делает, что им заинтересована, шейк выходит танцует легко, изгибается притопывая, ножкой в белой босоножке. . А Гриня бесится как это? Его не замечает, да по нему все девки сохнут. Начался медленный танец, да ещё и белый. Аллочка на улицу вышла. Стоит на крылечке, позёвывает, делает вид, будто скучно ей... -Здравствуй, Алла...- слышит за спиной, даже мурашки побежали. -А...это ты? Здравствуй, Гриша. -А ты кого ждала? - Спрашивает зло, - этого усатого, что ли? -Нет...Просто. -Проводить? Аллочка домой и не собиралась даже. -Нет, спасибо, - ответила весело. -Чего так? -Боюсь. -Чего меня бояться? -Да не тебя, боюсь, что твои поклонницы, с двух сёл-то, отлупят меня. - Брось, идём. -Нет. -Да почему? -Потому...иди, вон выглядывают уже, а ко мне не лезь, понял. -Ишь ты...Что есть кто? -Нет. Но и тебя не надо даром. Ух, как всё внутри у парня загорело, ууух. Никто не отказывал, а тут... Долго добивался Гриша Аллочку, даже похудел весь. В город к ней мотался, училась там она. Добился. смилостивилась королевишна, в кино пошла... Так и начали встречаться. Вскоре все знали — Алла, официальная Гринина невеста, он даже к матери возил знакомить девушку. Мать уж так, для проформы поругалась, знала она, у неё Алка не из таких. Что ты, Васенька кого выглядываешь, - спрашивает мать Алкина у парнишки на велосипеде, глядя вслед удаляющейся дочери. -Тётя Зина, а Алла дома. -Да нет же, Вася вон ускакала...к своему. -Ааа, а я ей...слив принёс. -О Вася...да не мучайся ты...замуж она за Гриньку собралась, ну... Сходил в армию Гриня, Аллочка от счастья порхала, к свадьбе готовилась платье, заказывала. А Гриня, что -то реже стал появляться, слушок по селу пошёл, вроде с городской Гриню видели...Алка виду не показывает, собралась и в город поехала, Гриня говорят тоже уехал туда и вроде там живёт. А через месяц...а через месяц Алка за Васю замуж вышла. Все знают, Вася с детства за Аллочкой хвостом ходил, но чтобы вот так раз и замуж чудеса, а как же Гриня? А он женился давно, оказывается, а Алке мозг пудрил...или она знала, да сама его погнала? Кто их разберёт. Вскоре и дочка у Васи с Аллой народилась, долго с детьми не стали затягивать. Вася в своей принцессе, так он дочку звал, души не чаял. Жили вроде как, хорошо, без скандалов жили раааз, на тебе, новость по селу. Вася с Алкой разошлись. Как так разошлись? А вот так...Приехал Гриня из города, полгода уже, как...нажился. Ну видимо с Алкой и спутался. Та мучить Васю не стала, призналась что дитё мол, не его. -А то я дурак,- Вася ей говорит, - считать -то умею, но Варю люблю, моя она. Ты подумай, Алла, стоит ли рушить, то что с трудом построили? Да баба-дура закусила удила, нет и всё любовь, вишь у неё. Забрала девчонку и к Грининой матери так, мол, и так кровиночка ваша внучка родимая. *** Вот малышка и сидит, эти на работу — Алка с Гриней, она чемоданчик хвать и к окну, папку ждать. Алке -то хорошо, у неё медовый месяц с любимым человеком, дождалась своего счастья, а девчонке беда, с папкой любимым разлучили. Эх, любовь окаянная, только горе папке с Варей принесла. Алкина мать приезжала, увещевала Алку, нет, погладиться не даёт, у неё любовь и всё ты тут. Эх, где же папка, не едет, Варюшка уже все глаза проглядела, не ест не пьёт. А Вася что? Вася, как большинство мужиков — запил. Что ты будешь делать? Мамка на Варю внимания не обращает, счастливая, глаза блестят, в рот тому Гриньке заглядывает. -Варька, это папка твой, настоящий. -Нет, - говорит девчонка насупившись. -Что значит нет? Я те дам нет, ты поглянь на неё, а ? Что творит, Гриня, поговори с девчонкой. -Да оп чём? - хмыкает Гриня, - она меня не признаёт. -Как признает -то? Ты к ней будто к чужой. -Ну, что ты от меня хочешь, Алка? Ну чужая она мне, чужая... -Как это Гриня...дочка твоя Варька, кровиночка... -Кровиночка...А откуда мне знать, может Васькина? -Твоя...твоя, Гриша, ну...что же ты... Тёща к Василию пришла. -Пьёшь? -Пью. -Горе заливаешь? -Заливаю. -Тьфу на тебя...Дитё ба пожалел. -Меня кто пожалеет. -Правду ли Алка сказала, мол, Варька не твоя? Молчит Василий, голову опустил. -Эээх, ну коли так...прости зятёк...пойду... -А чего приходила -то, мать? - Да что уж теперь, Варю жаль... -Что с дочкой?- подхватился. -Да не нужна никому Варька, та любовь свою встрела, Гринька не признаёт, сомневается, что его девчонка, а она слышь...сидит всеми днями у окна... папку ждёт своего, как принцесса, что он спасёт её...а где он, её папка? Эх, надо как -то постараться себе забрать внучку, да то ли Алка отдаст, она же всё равно любит дочку. Вот такие дела, Вася. Что же...живи своей жизнью...хорошая же семья была...Эх, Алка...ду ра. А я пойду думу думать, как кровиночке своей помочь. А в это время. Гринька домой пьяный заявился. -Гриша...А ты что так рано? Опять с работы погнали? -Молчи мать...Жрать давай лучше...а ну брысь, малявка...Иди...поиграй. -Нельзя так с мамой разговаривать, - строго говорит Варенька, а увидев слёзы на глазах у бабушки, соскочила со скамейки, руки в бока поставила и на Гриньку так грозно смотрит, да ножкой топает. -Уймись, мать, оглохла что ли, жрать неси...да эту убери, с глаз долой, а ну, - и замахнулся на девчонку -то... -Угомонись, Гришка, - послышался голос суровый, вмиг его кто-то за руку схватил, - на дитя моё руки свои поганые поднимаешь? -Папка, папочка, ты приехал, папочка мой... - Собирайся, милая, домой поедем. Тут и Алла прибежала, сказали ей, что мужики, мол её, дерутся. - Хорошего ты себе мужика выбрала, ничего не скажешь...на дитё руку поднимать, я забираю дочь...рот закрой, вместе с Гришкой, а не то...Перееду обоих трактором, нелюди...Тьфу на вас...живите, любитесь, сколько влезет, а дитё не дам мучить... Идём Варюшка моя, идём домой. -Бабушка, ты не обижайся, я знаю ты моя родная бабушка, ты приезжай к нам в гости, можно, папа? -Можно, принцесса, Клавдия Егоровна, вы и вправду, если внучку захотите увидеть, приезжайте, я не против... -Спасибо, Васенька, прости ты их...Я к тебе приезжать буду, Варюшка, до свидания милая. Вот такая история любви. Варюшка к бабе побежала к своей к Алкиной матери, первым делом потом баба Нюра пришла Васина мать. Уж то обнимались, то целовались, бабушка с внучкой. -Папка, родненький, ты меня не отдавай никому, больше. -Не отдам, доченька...не отдам. А на второй день, смотрит Алкина мать, а Алка стоит у калитки. -Ну? -Прости, мама...Можно войду? -Это тебе не у меня, прощения просить надо, а у мужа с дитём, а уж простят ли нет, то мне неведомо. Заходи что уж, но ежели опять сбежать удумаешь, лучше под забором ночуй. И...не дочь мне будешь, прокляну, Алка...ты меня знаешь. -Да куда там...набегалась уже, мама...А перед Васей и Варей стыдно мне... - Стыдно ей...Вот взять бы дрын, да тем дрыном тебя, бесстыжая, что учудила, Алка, что наделала, - заплакала мать, обняла дочь свою бестолковую и вместе плакали, стояли. -Ну ладно идём, а то все сбегутся скоро на концерт бесплатный смотреть идём, Алка...что уж теперь. Дело сделано. -Мамка, ты приехала, - услышала Алла голос доченьки, - мамочка. Обняла свою кровиночку, в родную шейку уткнулась, запахом не может надышаться, а всего-то ничего, пару дней не видела, а кажется годы. Ну не может дитё без матери, хоть что ты...Не может и мать без дитя. Стала Алла в дом приходить, когда Васи нет, напечёт, наготовит, уберёт и уходит до его прихода. А однажды, не успела уйти. Пришёл Вася, а девчонки пельмешки стряпают, в муке вымазались, хохочут и песню поют какую-то весёлую, прямо как раньше, до всего этого. Алла испугалась, словно козочка вскочила. -Здравствуй, Вася...прости...я уйду сейчас... Варя тихонько заплакала молча, как взрослая, у Василия сердце сжалось. -Не уходи...Алла. -Останься...мамочка, - заплакала Варя. Алла осталась. Всю ночь до утра с Василием о чём-то говорили. Кто его знает, о чём двое могут говорить... Простил её Вася. Через три года, она сына родила, Юрочку. Про любовь свою к Гриньке больше и не думала как отрезало, уж что там у них произошло, то неизвестно никому... Он уехал, сначала вроде к жене в город вернулся, а потом и на севера куда -то, завербовался. Больше про него ни слуху, ни духу не было. Бабушка к Варе ездила и она к ней, да про Гриньку молчок, будто и не было его, вовсе. Объявился лет через двадцать, отец -то родной, мол осознал всё, Варя замуж выходила, вроде как с дочерью отношения налаживать, денег привёз, да Варвара не повелась на его деньги, извинилась и направила по адресу...куда -то в лес, вроде... А Вася с Аллой живут, старость вместе встретили... Про тот случай, забыли вовсе. Автор: Мавридика д. Пишите свое мнение об этом рассказе в комментариях 👍 И ожидайте новый рассказ совсем скоро ☺

- У тебя кто-то есть? – спросила Наталья, не оборачиваясь. – Ты не разговариваешь со мной, не спишь. - Именно с утра нужно говорить об этом? Дай спокойно поесть, - ответил муж грубо. Вот уже скоро двадцать пять лет, как они вместе. Дочь взрослая. Жить бы да жить. А они отдалились друг от друга, стали почти чужими. За спиной раздался вздох. Наталья обернулась. Владимир сидел, уставившись в одну точку. Глаза не пустые, наоборот, беспокойные. - Я люблю другую женщину, – сказал он. Как банально. Она ждала этого признания, и всё равно оказалась к нему не готова. Надеялась, что с ней этого не случится, с ними. - Что ты молчишь? Ты слышала, что я сказал? – От его резкого голоса и ледяного взгляда Наталью передёрнуло. Надо же, его волнует её мнение? - Я догадывалась. Ты же не старик, если не спишь со мной, значит, спишь с кем-то. Кричать и бить посуду я не буду. Только… Она видела, что его несколько разочаровал её ответ, её покорность. Рассчитывал на скандал, хотел выглядеть жертвой, оправдать себя, мол, с такой истеричкой невозможно жить, а тут… - Что только? – спросил Владимир. - Дочь хотела познакомить нас с парнем. Он придёт сегодня на обед. Давай попробуем соблюсти приличия, хотя бы для неё. Встретим его вместе, как семья. Ты мог бы не уходить до свадьбы? - Алёна выходит замуж? – удивился Владимир. - Сегодня узнаем. – Наталья хотела улыбнуться и не смогла. Они вместе накрывали на стол, как раньше. Обычная семья готовится к приходу гостей. Будто не было утреннего неприятного разговора. Парень пришёл с цветами и тортом. Воспитанный, симпатичный, немного нагловатый. Рассказывал о себе, нахваливал еду. - Алёна мне рассказывала про вас. Я бы хотел, чтобы у нас с ней была такая же семья, дружная и крепкая. Алёне я уже сделал предложение. Теперь прошу у вас её руки. – При этих словах он встал из-за стола. - Самонадеянный молодой человек, - сказал Владимир Наталье. – Ну, если она согласна, то мы не будет препятствовать счастью дочери, правда, Наташа? А где вы собираетесь жить? - Мне бабушка оставила квартиру. Однокомнатную, но нам пока хватит. Мы с родителями уже и ремонт сделали, - с готовностью и некоторой долей гордости сказал жених. - Хорошо, очень хорошо. Мы с Наташей со съёмной квартиры начинали. Современные молодые люди сначала заявление в ЗАГС подают, а потом только ставят родителей в известность. А у вас всё по-человечески, как положено. Ну что ж, совет вам, да любовь. – Владимир посмотрел на дочь. Та счастливо улыбалась. - Ты садись, парень. Что ж, ждём приглашения от твоих родителей. Нужно познакомиться, всё обсудить. Чего сидим? Нужно отметить такое важное событие… - Владимир стал разливать вино по бокалам. - За вас и за вашу любовь! Напряжение спало. Дальше пошёл разговор о планах на будущее. Владимир рассказывал про их с Натальей свадьбу, о рождении Алёнки… Когда молодые ушли, Наталья с Владимиров вместе убирали посуду со стола, она мыла, а он вытирал. И молчали. Родители жениха оказались милыми людьми. Тихая мать во всём слушалась мужа, бывшего военного, привыкшего командовать. Начались предсвадебные хлопоты. Иногда Наталье казалось, что не было того разговора, приснился, у них по-прежнему дружная и крепкая семья… Через три дня после свадьбы Владимир ушёл. Как только за ним закрылась дверь, Наталья разрыдалась. На работе её потерянный вид все списывали на усталость после свадьбы, переживания и разлуку с единственной дочерью. Постепенно Наталья свыклась со своим одиночеством, и даже нашла в нём положительные стороны. Почти не готовила для себя, так, перекусывала, чем придётся. Похудела. В выходные долго спала, пока не начинали от лежания ныть бока. Растаял снег, прохладный апрель сменил тёплый май. Наталья на работу надела новые туфли, принарядилась. Домой решила прогуляться пешком. Через две остановки натёрла ноги до крови. Села на скамейку, ругая себя за неосмотрительность. Осенью пятьдесят будет, а она вырядилась. Для кого? Наталья была уверена, что встать не сможет, не то, что идти домой. - Что, ноги натёрли? Бывает. – Рядом на скамейку присел мужчина под шестьдесят, лысоватый, с пузцом. - Моя жена в таких случаях подкладывала под пятку свёрнутую газету. Вот, смотрите. - Он оторвал от газеты приличный кусок, плотно сложил его и подал Наталье. - Попробуйте. Она послушно подсунула под пятку газету, а мужчина уже складывал следующий кусок газеты. - Ну как? Встаньте. Так лучше? Идти сможете? – заботливо спросил он. Наталья осторожно поднялась на ноги. - Спасибо, почти не больно, - обрадовалась она. - Пойдёмте, я провожу вас, на всякий случай. Вдруг снова моя помощь понадобится. - Спасибо. Вас, наверное, жена заждалась? - сказала у своего дома Наталья. - Успею я к ней. Она умерла шесть лет назад. Сначала жить не хотел без неё. А потом ничего, привык. Так что дома меня никто не ждёт. Дети взрослые, сын на юге живёт, дочь за границей, замуж вышла за киприота. А как вас муж отпустил одну? - А он не отпускал, сам ушёл, к другой. Ещё раз спасибо и до свидания. - Наталья торопливо пошла к подъезду. Вечером позвонила дочь. - Мам, родители Сергея разводятся. Его отец пришёл к нам жить. Можно мы у тебя поживём, пока не снимем квартиру? - дрожащим голосом сообщила Алёна. Они приехали к ней в тот же вечер с вещами. Наталья освободила для них маленькую комнату, которую оборудовала под спальню, потом готовила ужин. К ночи уже с ног валилась от усталости. Отвыкла от суеты. Снова пришлось привыкать жить втроём. Но это совсем другая жизнь, не как раньше. Теперь семья была у дочери, а она, Наталья, сбоку припёку. Молодые ужинали и уходили в свою комнату. Прошла неделя, другая. Наталья как-то спросила Алёну про квартиру. - Мы надоели тебе? Ты нас выгоняешь? – взвилась дочь. – У нас пока нет денег на съёмную квартиру. Сергей кредит выплачивает за машину. - Может, нужно было сначала подумать о квартире, а потом покупать машину? – заметила Наталья. - Мы же не знали, что родители разругаются. Мам, я беременная, - выпалила вдруг Алёна. Наталья обрадовалась. Она отдала молодым большую комнату, ведь скоро их будет трое, а сама перебралась в маленькую. Отвыкла жить в тесноте. Боялась лишний раз выйти из комнаты. Однажды шла с работы и поняла, что не хочет возвращаться в свою квартиру. Она перестала чувствовать себя хозяйкой в ней. А дальше? Скоро появится ребёнок, о спокойной жизни придётся забыть. Как три поколения уживутся вместе? Наталья села во дворе на лавочку и задумалась. У других остаются квартиры от бабушек, родственников, а у них даже дачи нет. Нет никакого запасного варианта на такой случай. Некуда идти. - Здравствуйте! – раздался радостный голос рядом. Наталья подняла голову и увидела перед собой мужчину, который показал ей трюк с газетами и проводил до дома. – Я приходил сюда несколько раз, наделся встретить вас… – но увидев расстроенное лицо Натальи, он замолчал. – У вас что-то случилось? – В глазах его было столько искреннего участия, что она всё рассказала. Рассказала, как трудно жить с дочерью и её мужем. Они ещё притираются друг к другу, часто ссорятся, а она встревает, мешает им. Дочь беременная, и дальше всё будет ещё сложнее. Мужчина долго молчал, не успокаивал, не говорил привычное и бесполезное: «Всё будет хорошо…» - Знаете, у меня есть дом в десяти минутах езды от города. Так, маленький домик. Жена любила его. А после её смерти я там появляюсь редко. Вы можете пока пожить в нём. Колодец во дворе. Городской автобус ходит туда, так что на работу доберётесь без проблем. А к зиме, может, что-то изменится в вашей жизни. Предлагал жене провести газ, да она не дала, любила печку. Топить вас научу, ничего хитрого. Там сад, цветы посадите… - он замолчал. Дом? Что он о ней думает? Она же городская жительница, печку в жизни не топила. И можно ли в таких условиях вообще жить? Наверное, мужчина всё это прочитал на её лице, потому что покачал головой. - Простите. Я хотел помочь… - Можно посмотреть? - осторожно спросила Наталья лишь для того, чтобы не огорчать совершенно чужого человека, второй раз уже спасавшего её. Никуда она не поедет, тем более, в чужой дом. Сейчас поднимется в квартиру, втиснет себя в маленькую комнатку и будет терпеливо жить дальше. Мужчина достал телефон и попросил Наталью продиктовать её номер. - Я позвоню вам в пятницу, чтобы договориться о поездке. Может, вам понравится. Наталья продиктовала номер телефона и встала со скамейки. - Мне пора, дочь, наверное, уже беспокоится, почему меня долго нет. Дочь вряд ли беспокоилась. Просто это был повод уйти. Ещё в прихожей Анна услышала крики. Алёна с Сергеем снова ругались. Она прошмыгнула в свою комнату, легла на кровать и накрыла голову подушкой. Дом ей понравился. Старый, чистый, тёплый. - Я два дня тут прибирался, протопил, - признался Евгений. - Воды натаскал. Даже кое-какую еду привёз. Он провёл её по дому, всё показал, даже пытался объяснить, как топить печку. Но по глазам Натальи понял, что та лучше замёрзнет, чем будет возиться с дровами, боясь устроить пожар. А Наталья думала, что здесь она никому не мешает. Во всяком случает, не будет слышать скандалов, видеть слёзы дочери и упрёк в её глазах, словно она, Наталья, во всём виновата. Может, без неё молодые перестанут ссориться. Дома Наталья объявила, что уезжает. В глазах дочери заметила радость. Значит, она всё правильно сделала, сомнения тут же отпали. На следующий день Евгений, её новый знакомый, помог ей с переездом. Наталья взяла с собой только самое необходимое. Не думала, что задержится надолго в доме. Но жить ей в нём понравилось. Первое время, пока она была на работе, приезжал Евгений и топил печку. Наталья была очень ему благодарна. На открытой веранде она пила чай и любовалась закатом. Евгений приезжал редко, старался не надоедать. А осенью зарядили дожди, похолодало. Однажды позвонила дочь и сообщила, что отец вернулся. - Отец Сергея освободил бабушкину квартиру? Вы хотите снова вернуться туда? – обрадовалась Наталья. - Мам, ты меня слышишь? Мой отец вернулся, твой муж. Мам, он с нами собирается жить. Сергей хочет уйти. Они в первый же день поругались. Отец стал такой… Я не хочу потерять мужа. Мам, забери его… - Куда? Я сама живу на птичьих правах. Ты даже не спросила ни разу, где я живу, как. Он твой родной отец. Это его квартира тоже. Так что, имеет право жить в ней. Не нравится, переезжайте к маме Сергея или снимите квартиру, как вы и хотели. - Мам, неужели ради чужого мужчины ты бросишь нас всех? – возмутилась Алёна. - Вот как заговорила? Ты ради чужого мужчины отца родного хочешь из дома выставить. Я тоже имею право жить так, как хочу, - ответила Наталья и прервала разговор. Да, дочь понять можно. А её, Наталью, кто поймёт? Все думают только о себе, и никто не думает о ней. Чужой человек предложил помощь... Двадцать пять лет вместе прожили, а ушёл и ни разу не позвонил. Она не сможет взять и простить его, начать всё сначала, будто не было измены, его ухода… Дочь обрывала телефон, но Наталья не отвечала. Гневные сообщения сразу удаляла, не читая. В конце августа зарядили дожди, похолодало. Наталья мёрзла, грелась обогревателем, но весь дом им не нагреешь. Однажды ушла на работу и забыла выключить. Обошлось, пожар не случился. А если бы проводка загорелась? В выходной приехал Евгений, растопил печку. - Так дело не пойдёт. Впереди зима. А снег выпадет? Вы замёрзнете тут. Вам нужно в город перебираться. - Я не могу. Вернулся мой муж, живёт в квартире вместе с Алёной и Сергеем. Дочь скоро родит. Мы просто друг у друга на голове будем жить, - горячилась Наталья. - Я предлагаю вам переехать ко мне. У меня трёхкомнатная квартира, большая, места много. Не предложил сразу, знал, не согласитесь. Не уборщицей и не нянькой зову. Я сам со всем управляюсь. Я ведь работаю, каждый день не могу приезжать и топить печку. Если вас волнует, что подумают люди, мы можем расписаться. Вы мне сразу понравились. Давно хотел предложение сделать, да боялся, что откажете. Наталья не успела ответить, позвонила Алёна в слезах, сказала, что Сергей ушёл. Пришлось ей ехать в город, разруливать ситуацию. Дверь открыл Владимир. Он похудел, выглядел, как побитая собака. Стал просить прощения, уговаривать вернуться к нему. - Что, любовница выгнала? – съязвила Наталья. Владимир молчал, поигрывая желваками. - Нет, Володя, я не вернусь, не смогу забыть. Потом позвонила мама Сергея и рассказала, что муж давно вернулся к ней. Взбрыкнул, когда крупно поссорились, и ушёл, а один жить не привык, не смог. - Я же думала, что Сергею с Алёной у вас хорошо. Не звала назад в бабушкину квартиру. Мы же не знали, что вы с мужем разошлись... После телефонного звонка матери, Сергей вернулся к Алёне. Наталье пора было возвращаться назад, в свой дом. Заметив настроение жены, Владимир снова стал уговаривать её остаться. Наталья задумалась. Вряд ли они с мужем смогут вернуть потерянные отношения. Даже если Сергей с Алёной снова уедут в бабушкину квартиру, какая гарантия, что сваты опять не разругаются? Да и тесно будет там с ребёнком. А главное, чего хочет она сама, Наталья? Она оделась и вышла на улицу, набрала номер Евгения. - Что случилось? Вы где? – спросил Евгений. - Во дворе, у своего дома. - Стойте там, я сейчас за вами приеду… Почему не попробовать начать жить сначала, с этого самого момента? Она тоже хочет быть счастливой. Не жертвовать собой ради дочери и мужа, а просто жить... А правильное она приняла решение или нет, жизнь покажет. «Ни один человек не может стать более чужим, чем тот, кого ты в прошлом любил» Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка» «…Однажды ты захочешь открыть дверь, которую сам когда-то и закрыл. Но за ней давно уже другая жизнь, да и замок сменили, и ключик твой не подходит…» Неизвестный автор Автор: Живые страницы. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

«Всё, конец, больше не буду общаться ни с ним, ни с ней. Как такое можно было сделать?! И так спокойно мне потом об этом говорить. Как?!» От этой мысли Василисе становилось горько. И главное, теперь уже ничего не поделаешь. Теперь нужно было думать, как быть дальше. …У Ромы и Василисы была разница в пять лет. Рома — младший. Жили они вместе с мамой Марией и папой Федором в квартире матери Марии, Ольги Петровны. Она еще при жизни позаботилась о наследстве: половину квартиры записали на Марию, половину на Василису. Ромы тогда ещё и в планах не было и потому доли ему не досталось. А потом не стало Ольги Петровны, через год родился Рома, а через четыре года не стало мужа Марии, Федора. Тяжело переживала Мария горе, сколько слёз пролила, да что делать? Надо жить ради детей, решила она, и потому взяла себя в руки и старалась, как могла. Растила детей и была вполне счастлива, радуясь, глядя на их достижения. С тех пор как Мария овдовела, она долгое время даже не пыталась устроить свою личную жизнь. — Наверное, я однолюб, — говорила она своей лучшей подруге. — Не зарекайся, — отвечала подруга. — Видимо прошло ещё мало времени. Жизнь длинная, встретишь еще своё счастье. Но Мария не любила говорить о подобных вещах. Ей казалось, что тем самым она предаёт память любимого мужа. Однако подруга оказалась права и спустя годы Мария встретила свою любовь. С мужчиной она начала встречаться в тот момент, когда дочь Василиса уже окончила институт и вернулась в родной дом из общежития, в котором жила долгие пять лет во время учёбы. А Рома как раз поступил в вуз и съехал от сестры с матерью туда же, в то самое общежитие, потому что вуз он выбрал тот же. Дети не были против того, чтобы мать с кем-то встречалась, они понимали, что она взрослый человек и вольна делать то, что хочет. И они тоже были взрослыми. Ещё немного и разлетятся, кто куда. Разве хорошо будет, если мать одна останется? В квартире по большей части Василиса жила одна. Мать часто оставалась у своего возлюбленного и Василиса уже к этому привыкла. Да и думать об этом было особо некогда. Девушка много работала, она мечтала накопить на собственное жильё. Несмотря на то, что доля в родительской квартире у неё была, она понимала, что у мамы это единственное жильё и негоже было бы его делить и разменивать, учитывая, что квартира была не такая уж и большая. Потому Василиса усердно копила деньги и мечтала о своей квартире. Брат же, воодушевленный своим удачным поступлением в вуз заявил, что возвращаться в отчий дом больше не собирается. Он тоже будет работать, жить на съёмной квартире, копить на свою и вообще добьется всего сам. — Я так хочу! Я докажу, что я способен на многое! Вы ещё увидите! — хвалился он перед матерью и сестрой накануне отъезда и начала своей новой учебной жизни, перспективы которой так приятно волновали его. — Посмотрим-посмотрим, — улыбаясь, говорила Мария и гладила сына по голове. — Ты сначала отучись! — заявляла Василиса. Уж она-то точно знала, что это нелегко. Одно дело поступить, другое отучиться нормально и не вылететь. Получить диплом и найти работу. И все это ох, как не просто. — Чего пугаете? Всё равно к вам не вернусь. Скукота здесь. Меня ждёт более интересная жизнь в другом городе. Сам устроюсь, без чьей-либо помощи! Мать с сестрой только снисходительно улыбались. Конечно, хорошо было, что у Ромы такое боевое настроение. И пусть у него всё сложится. *** — Василис! Как ты смотришь на то, чтобы выкупить мою долю? — внезапно предложила мать. — Ты там много накопила? — Эмм… — замялась Василиса. — Пока не очень. Но мне вот-вот выдадут зарплату и премию и смогу доложить. А потом я ещё сверхурочную работу выполняла, тоже скоро должны за неё заплатить и тогда… — Я тебя не тороплю, — улыбнулась мать. — Это не сейчас понадобится. Сначала мы с Юрием… в общем мы решили пожениться, дочка. — Правда? — Василиса была удивлена. То что мать иногда живет у того мужчины и стала реже бывать дома ещё не значило, что у них всё так серьёзно. Да и не думала Василиса, что они решат оформить отношения. Вслух свои сомнения она высказывать не стала, а просто обняла мать и тепло поздравила. — Свадьба через два месяца, вы с Ромой приглашены! — тожественно объявила мать. — Мы обязательно придём, мы же самые главные гости, — важно сообщила Василиса и улыбнулась. — На самом деле, я рада за тебя, мама. Перспектива стать единоличной владелицей квартиры ей очень понравилась. Исполнение мечты иметь отдельное жильё стремительно приближалось. «Ну и что, что планы изменились? Так даже лучше», — думала девушка. — А деньги с продажи доли я вложу в строительство. Мы с моим будущим мужем строим дом. Это наша общая мечта, — сказала мама. Свадьба прошла скромно, но торжественно. У Ромы как раз были летние каникулы и он смог присутствовать. Он уже окончил первый курс. Правда, как он его окончил, Рома матери и сестре говорить не стал. На самом деле он едва не вылетел. Оценки оставляли желать лучшего, да и прогулы имелись. Жизнь в большом городе захватила парня. Он много гулял и мало учился. Деньгами его исправно снабжала мать. Она понимала, что на одну стипендию не проживёшь и жалела сына. Только Рома и стипендии лишился… — Василиса, ты не могла бы снять деньги? Бог с ними, сколько накопила, столько и хорошо, — сказала как-то мать через месяц после свадьбы. — Нам на стройматериалы не хватает, хотим уже продолжить строительство, Юрий фундамент оплачивал, теперь моя очередь вложиться настала. — Хорошо, мам, — ответила Василиса. — Как скажешь. Хватит, так хватит. А когда оформлять поедем? — Съездим, не волнуйся. Всё оформим. Я тебе долю подарю, будет сделка дарения, так выгоднее, я узнавала. На том и порешили. Время шло. Василиса деньги матери отдала и продолжала копить. Только теперь уже для себя. Она хотела устроить в квартире ремонт. Единоправной хозяйкой квартиры она себя уже ощущала, и это было очень приятно. Мама после свадьбы переехала к Юрию. Брат так и не показывался, но вдруг в один момент свалился, как снег на голову. — Я тут поживу некоторое время… — понурив голову, сообщил он сестре. — Это как? А учёба? Погоди, что случилось? — забросала его вопросами Василиса. — А… — махнул рукой Рома и отправился в комнату. — Надеюсь, мой стол ты ещё не выкинула? Мисс успешность! Всё-то у тебя получается, всё ладится. Как?! Скажите мне, как?! Я тоже так хочу! — Успокойся, расскажи толком, — снова попросила Василиса. — Да вылетел я из института, вот что! Поживу тут осмотрюсь, найду работу и съеду, не переживай надолго не задержусь. Так и стали жить вместе брат и сестра. Рома искать работу не торопился. Вспомнил всех своих старых приятелей и принялся с ними пить и гулять. Иногда и домой приводил, и тогда в квартире стоял дым коромыслом от их гулянок. Василиса молчала и не хотела лишний раз ссориться с братом. Она терпела, ведь Рома заверял её, что вот-вот прямо съедет, буквально на следующей неделе. Или на другой. В общем съедет. Он же обещал… Только Василиса видела, что никаких подвижек с поиском работы нет и не предвидится. И она поняла, почему брат вылетел из института: он совсем разленился. Мама, узнав о том, что произошло, очень жалела Рому. Василиса удивилась, что она даже не стала его ругать. Видимо её жизнь теперь была такой безоблачной, и она была так счастлива, что все остальное ей казалось незначительным и как бы из прошлой жизни. Она не хотела расстраиваться и горевать. Хватит на её век горя. А сын взрослый. Скоро за ум возьмётся и все пойдет, как надо. Только деньги мать продолжала ему давать, и потому за ум ему браться было не обязательно… — Мам, он совсем от рук отбился! Не скажи ему ничего, орёт на меня, кулаками машет! Я ему говорю, что надо было попытаться восстановиться в вузе, вот его будущее! А он орет, что работать можно и без высшего образования. Можно! Только он и не стремится. И денег стал у меня просить. А я не даю, потому что знаю, на что они пойдут, на гулянки. Измучил меня совсем, и съезжать, похоже, вообще не собирается. Выгоняю, не идёт, кричит, что это и его квартира, — пожаловалась как то Василиса маме по телефону. — Дочь я… давно хотела тебе сказать и всё не решалась… В общем это правда. — Что, правда? — Что квартира и его тоже. Я на него свою долю переписала. Ты уж прости. Другого выхода не было. Я же не думала, что он такой беспутный получится, верила в него. Как его было жилья лишить? Да и несправедливо это всё было изначально. Он же такой же родной мой сын, как и ты дочь. Как его лишить наследства? — Мама… — Василиса на время потеряла дар речи. — Он… он всё прекрасно знал! Бабушка делила квартиру, когда его и в помине не было! Мама! Как ты могла?! Получается, что я выкупила у тебя долю для брата?! — Прости, дочь. Так будет лучше. Он ведь непутёвый, а ты умница у меня. Если хочешь жить одна, быстренько накопишь ещё и съедешь! А пока живи там, тебя же никто не гонит! Что горевать? Мы все родные люди, надо помогать друг другу... — Верни мне деньги! — Не могу. Они уже пущены в дело. Прости, так было надо. — Ну что? Съела? — спросил Рома, видя, как Василиса застыла с телефоном в руках. — Я говорил тебе, что квартира и моя тоже, а ты не верила. Василисе захотелось треснуть чем-нибудь Рому, впервые прямо зачесались руки. Хотя… Это ведь не он всё придумал, до такого он бы не додумался… Это мама. Это она хотела, чтобы поровну было. Хорошо и правильно. Только почему за её счёт? И почему так подло, за её спиной? — Я буду продавать свою долю ясно?! — злобно сверкнув глазами, сообщила Василиса брату. — Покупай! Ты первый претендент. Если нет, извини, продам чужому человеку. — А…э…надо позвонить маме. Посоветоваться, — проговорил Рома и схватился за телефон. — Тьфу, мямля! Маменькин сынок! — в сердцах бросила Василиса и ушла в свою комнату, громко хлопнув дверью. Странно, но деньги у матери нашлись. Для Ромы. — На! Жадина. Забирай свои деньги. Мамин муж, можно сказать, чужой человек, одолжил, выручил меня. А ты! Даже слов на тебя нет. С родными так не поступают, перед фактом не ставят! Всё. Езжай теперь, деньги я тебе отдал, Только сначала всё оформим! — заявил Рома через две недели. — Спасибочки, уж поеду, да. Жить с тобой под одной крышей не хочу, ясно?! Сам разгребай свои проблемы. Посмотрела бы я на тебя, если бы ты без маминой помощи оказался! А теперь ещё и отчим помогает. Ха-ха-ха! Совсем мальчишка ни на что не годный! Усыновили тебя! Рома хотел что-то крикнуть вслед Василисе, но она уже закрыла дверь своей комнаты. «Как так жизнь поворачивается? — думала Василиса, упаковывая свои вещи. — Снова я пришла к тому, что было. Буду снимать комнату, а деньги на счёт положу и копить-копить-копить. А родственничков забыть, как страшный сон. Всё…» Слёзы жгли глаза, но она понимала, что справится. Сама. И никто ей не нужен. Автор: Жанна Шинелева. Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

🎰🔥 Забытые рецепты из СССР 🔥 💵🍁🐾