ГРУСТINET

Август заглянул уже в окошко... Посидим с июлем на дорожку... Владимир Никонов

-Кто тебя научил не сдаваться? — Восход. Он шепнул, что для счастья настанет черёд. — Ну, а кто научил тебя легкости? — Птицы. Каждый вечер мне небо лазурное снится. — А быть сильной где ты научилась? — У века. Век стремится прогнуть под себя человека. — Что спасло тебя в трудностях? — Нежность спасла. Видишь, белое облако в форме крыла... ____________________ АЛЕСЯ СИНЕГЛАЗАЯ

Любовь - это пройти вместе - через всё... Остаться, выстоять, простить, беречь, ценить, быть верным... Это переживать вместе все трудности, что выпадают на долю каждого. Любить - это видеть Душу другого, это растворить себя в чувстве безудержного стремления сделать другого человека счастливее, быть поддержкой для него, спасительным кругом, маяком света. Любить - это видеть другого даже некрасивым, слабым, сбившемся с пути, но не разочароваться в нем.... а продолжать дарить свою заботу... Продолжать крепко держать его руку... Любить - это пройти вместе через Всё...

Набить конфетами карманы И раздавать средь бела дня, Вот такие радостные планы, Раньше были в детстве у меня. Владимир Никонов

В дореволюционном Петербурге единицей аренды могла выступать не только квартира или комната, но и каморка, угол, полкойки и даже треть койки. Обычно складывалась такая цепочка сдачи жилья: 1.Домовладелец сдавал в аренду квартиру целиком. 2. Арендатор в этой квартире сдавал отдельные углы. 3. Угловые жильцы могли поставить в свой угол ещё одну кровать и сдавать её холостому рабочему. 4. Коечный жилец мог поочерёдно делиться своим ложем с одним или даже двумя товарищами, с которыми он работал в разные смены. Такая сложная многозвенная субаренда дозволялась по существовавшим правилам, согласия домовладельца на подобное не требовалось. Называлось это «нанимать от жильцов». Угол выделялся ситцевыми занавесками, в комнате жили обыкновенно по 4 семьи, на широких семейных кроватях спали вместе с родителями и дети. Более ценились передние углы у окон, стоившие по 5 рублей, задние углы у печки стоили по 3 рубля.

У ПАТРИАРХА В ЛИЧНОЙ СОБСТВЕННОСТИ НЕТ НИ ЯХТ, НИ ЛИМУЗИНОВ, НИ ДАЧ. ОН МОНАХ! Но Вам же об этом болтуны, прикидывающиеся радетелями о благочестии, не расскажут. Они, как Хам выставил наготу своего отца, выставляют фото патриарха на демотиваторы и тролят в вполне себе словесно-фекальной форме, соответственно своему интеллектуально-моральному уровню. Мы, в отличие от них, любим нашего Патриарха. Неприлично первому лицу нашей Церкви ездить на дешевых автомобилях. Это показатель НАШЕГО отношения к Его статусу. Ваше отношение к Патриарху Православному нам понятно, но нам неинтересно именно поэтому ваше мнение. Если Он будет ездить на дешевых автомобилях, вы первые же будете кричать о лицемерии и показном фарисействе. Вам никогда не угодишь, потому что вы просто ненавидите Православие, потому что вас бесит и передергивает сидящий внутри вас бес от всего, связанного с Православием. Это тяжелая болезнь. Я вам очень сочувствую. Я лично глубоко убеждён, что никто из вас сам себе не откажет при первой же возможности усадить своё седалище в дорогой автомобиль. Мало того, я абсолютно уверен, что какая-то часть из вас такие авто и яхты имеют за данные вам 30 сребреников". — Иерей Алексей Есипов

Очень долго с молодостью вёл переговоры, Мол , не покидай меня , давай дружить ! Наконец , сегодня был ответ получен - Ладно , дряблым , слабеньким Ты никогда не будешь , Но имей ввиду , что без стихов Уже не сможешь жить ! 23 июля 2025 года Александр Еселев

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН Русь уходящая Мы многое еще не сознаем, Питомцы ленинской победы, И песни новые По-старому поем, Как нас учили бабушки и деды. Друзья! Друзья! Какой раскол в стране, Какая грусть в кипении веселом! Знать, оттого так хочется и мне, Задрав штаны, Бежать за комсомолом. Я уходящих в грусти не виню, Ну, где же старикам За юношами гнаться? Они несжатой рожью на корню Остались догнивать и осыпаться. И я, я сам — Не молодой, не старый, Для времени навозом обречен. Не потому ль кабацкий звон гитары Мне навевает сладкий сон? Гитара милая, Звени, звени! Сыграй, цыганка, что-нибудь такое, Чтоб я забыл отравленные дни, Не знавшие ни ласки, ни покоя. Советскую я власть виню, И потому я на нее в обиде, Что юность светлую мою В борьбе других я не увидел. Что видел я? Я видел только бой Да вместо песен Слышал канонаду. Не потому ли с желтой головой Я по планете бегал до упаду? Но все ж я счастлив. В сонме бурь Неповторимые я вынес впечатленья. Вихрь нарядил мою судьбу В золототканое цветенье. Я человек не новый! Что скрывать? Остался в прошлом я одной ногою, Стремясь догнать стальную рать, Скольжу и падаю другою. Но есть иные люди. Те Еще несчастней и забытей, Они, как отрубь в решете, Средь непонятных им событий. Я знаю их И подсмотрел: Глаза печальнее коровьих. Средь человечьих мирных дел, Как пруд, заплесневела кровь их. Кто бросит камень в этот пруд? Не троньте! Будет запах смрада. Они в самих себе умрут, Истлеют падью листопада. А есть другие люди, Те, что верят, Что тянут в будущее робкий взгляд. Почесывая зад и перед, Они о новой жизни говорят. Я слушаю. Я в памяти смотрю, О чем крестьянская судачит оголь: «С Советской властью жить нам по нутрю… Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…» Как мало надо этим брадачам, Чья жизнь в сплошном Картофеле и хлебе. Чего же я ругаюсь по ночам На неудачный горький жребий? Я тем завидую, Кто жизнь провел в бою, Кто защищал великую идею. А я, сгубивший молодость свою, Воспоминаний даже не имею. Какой скандал! Какой большой скандал! Я очутился в узком промежутке. Ведь я мог дать Не то, что дал, Что мне давалось ради шутки. Гитара милая, Звени, звени! Сыграй, цыганка, что-нибудь такое, Чтоб я забыл отравленные дни, Не знавшие ни ласки, ни покоя. Я знаю, грусть не утопить в вине, Не вылечить души Пустыней и отколом. Знать, оттого так хочется и мне, Задрав штаны, Бежать за комсомолом.