— А я тебе говорю, вот сюда прибивай, — Клавдия очередной раз показала Федоту, куда на покосившемся от старости столбе надо прибить прожилину.
— Уйди, старая, не доводи до греха, — возмущался Федот и отмахивался от бабки.
— Ну и делай сам, раз такой умный, — Клавдия демонстративно повернулась и ушла на крыльцо. Оттуда, уже устроившись поудобнее, она взялась комментировать действия деда: — Смотри-ка, прилепил… Да она у тебя сейчас отвалится, отойти не успеешь.

Федот и сам уже понял свою ошибку: гвоздь прицелился прямо в сучек, и загнать его туда было практически невозможно. «Эх, да что ж это за гвозди такие! Гнутся от одного удара», — ворчал он, не желая признаваться жене в том, что она оказалась права. Гвоздь как-то немного зацепился в плотном сучке, но совсем чуть-чуть, а потом искривился как поросячий хвост. Дед ударил молотком по шляпке еще несколько раз, и гвоздь совсем свернулся, вжавшись в древесину.

Сделав пару шагов назад, он осмотрел «прибитую» прожилину, но проверять на прочность не решился. Вместо этого повернулся к Клавдии с видом победителя:
— Ну что, съела? Приби-ил… А то «упадет, упадет», — передразнил он бабку.
Клавдия какое-то время молча смотрела на деда, а потом как закатится от смеха, показывая на него пальцем. Федот опешил: «Нечто с ума баба рухнула?»
— Да ты посмотри, — сквозь смех выдавила из себя Клавдия, — она ведь и правда упала. Ой уморил….

Федот медленно повернулся к забору. Один конец прожилины, который он с таким трудом приладил к столбу, лежал на земле. От обиды у него в глазах навернулась слеза, он опустился прямо на землю и запричитал:
— Что ж такое? Руки не слушаются, гвозди гнутся, баба смеется надо мной. Когда такое было, чтоб я гвоздь не мог забить… — по изрезанным глубокими морщинами щекам деда Федота текли слезы обиды. Обиды за старость да за слабость в руках, за покосившийся забор да кривые гвозди…

Клавдия подошла к своему упрямому, но такому родному Федотушке, присела к нему и обняла:
— Ну что ты, что ты… Давай вставай, мы сейчас вдвоем-то все быстро сделаем. Я подержу, ты прибьешь… Вставай, вставай…
Они с трудом поднялись с земли, года берут свое, отряхнулись и принялись прибивать упавшую прожилину. На этот раз все получилось без приключений.

Уже вечером сидели они за столом и мирно беседовали о том о сем. Прожили они долгую и славную жизнь рука об руку. Бывало у них и горе, и радость: все вместе, все пополам. Растили детишек, потом женили всех… Разлетелись дети из родного гнезда кто куда. Теперь вот век свой доживают вдвоем.
А через неделю приехал сын со своим семейством, и уже со своими сыновьями поставил родителям новый забор: красивый, крепкий. А старый покосившийся убрал да испилил на дрова: баню летом топить пойдет.

Александр АНТОНОВ