Гвардейское-Сарабуз-Спат

Утро в гостинице «Метрополь», март 1996 года. В номере — табличка снята, ключ у охраны. За тяжёлыми портьерами ещё не рассвело, но Борис Абрамович Березовский уже в костюме. На столе — кофе без сахара, утренняя «Комсомолка», и три мобильных телефона. Один — для олигархов, второй — для Кремля, третий — для ОРТ. На заднем плане тихо играет радио: «Рейтинг Ельцина — 6%. Коммунисты уверенно идут к победе...». Он делает глоток. Взгляд — холодный, как весенний асфальт после ночного дождя. В голове точки на карте: Новодевичье, Останкино, Белый дом, Давос… И одна цель: остановить Геннадия Зюганова любой ценой. Это не просто предвыборная кампания. Это — спасение режима. И одновременно его трансформация. Через три месяца Березовский перестанет быть «Борисом Абрамовичем из „ЛогоВАЗа“». Он станет — архитектором новой России. Или, по крайней мере, её теневым режиссёром. В начале 90-х Березовский был типичным представителем постсоветской «новой элиты»: учёный-математик, кандидат наук, человек с блес