В нашу Луговскую библиотеку поступила новая книга Евгении Гармс "Добрый ноябрь".

Евгения Гармс понимает, что такое проза. В отличие от сотен тысяч текстов, гуляющих по сети и библиотекам, в повести есть зазор между автором, рассказчиком и героиней, тот самый люфт, который заставляет уважать беллетриста, обнаруживает его ум и мастерство: «Дядя Серёжа — это отец Костика. А Костик — главный Женин друг. Раньше они жили в соседних домах и виделись каждый день. В этом году вместе пошли в школу, даже попали в один класс и за одну парту. Но родители Костика купили дом в новом районе города, и теперь Женя общалась с другом редко. Да,
в школе они виделись каждый день. Но это не считается. Это не то».
Внутреннюю речь мечтательной, грациозной, своевольной, эмоциональной, капризной девочки автор монтирует с ироничным взглядом взрослого, объективным восприятием ребенка извне: «Женя стала считать трубы, торчащие из крыш частных домов. Поняла, что их слишком много, и начала учет заново, но теперь только тех труб, из которых струится дым. Печки топят. А кто‑то не топит. Кого‑то нет дома. Или, может, кто‑то не замерз. Есть же люди, которые не мерзнут… Женя уже приплясывала на остановке, стуча сапожками друг о друга». Перед нами роман воспитания, набор жанровых сценок детского ситкома. Вздорная девочка — еще не подросток, но и уже не дошкольник — едет в гости к другу, общается с бабушкой, мамой, папой, переживает радости и разочарования, злится, кокетничает, манипулирует, крадет игрушки, ходит в школу, празднует день рождения, познает мир с широко распахнутыми, сияющими, любопытными глазами.
Автор любуется ею и одновременно оценивает героиню бесстрастно, холодно, объективно, как прозаик, предсказанный Антоном Павловичем Чеховым, или американский военный психолог:
«– Не брала ли ваша дочь кукольную одежду у нашей дочери? — спросила Дашина мама. Женя резко захлопнула дверь — получилось слишком громко — и отбежала в дальний угол комнаты».
К сожалению, кроме стереоскопического взгляда, глубокого постижения детской психологии, в книге нет видимых достоинств.
Она лишена занимательности, связного сюжета, интриги, не балует цветистым языком и не годится как дидактический материал.
Это взрослая проза для родителей, увлеченных проблемами воспитания.
Публикация повести в рамках номинации «Литература для детей и юношества» — типичная провинциальная подмена, сознательная ошибка, которую делают в условиях дефицита всякой прозы и всякого таланта, хотя бы и дурного свойства.