— Мам, у меня лекция важная, — продолжал Костя. — Я могу её пропустить, если тебе нужна помощь, но…

— Нет. Пришли лучше номер сантехника, которого ты тогда нашёл.

— Сейчас.

Светлана тут же договорилась с мастером.

— У нас протечка! Приезжайте как можно скорее!

— Попробую, — сказал голос в трубке. — Как будете на месте, позвоните — подскажу, что перекрыть, чтобы не натекло ещё больше до моего приезда.

Светлана добиралась до квартиры очень быстро. Она торопливо открыла дверь и кинулась в ванную.

То, что она увидела там, поразило её до глубины души.

Вода текла из полностью открытого крана — ванна была доверху наполнена и уже переливалась через край. Мыльная пена вылезала наружу. Но поразило её другое — среди пены плавали лепестки роз.

— Что за чертовщина… — прошептала она.

Всё это выглядело не как случайная поломка, а как чей-то… сценарий.

В этот момент Светлана услышала из комнаты характерные звуки.

Она замерла. Внутри всё похолодело. Первой мыслью было — бежать. Бежать и не возвращаться. Но потом включилась другая — нельзя оставлять это без ответа.

Она выпрямилась, расправила плечи, сделала грозный вид и шагнула в комнату.

— Дорогая?.. — Иван, её муж, заметив её, вздрогнул и рефлекторно прикрылся подушкой.

Рядом на диване лежала блондинка. Очень довольная жизнью.

Не нужно было быть детективом, чтобы понять — только что на этом диване Иван изменял своей жене.

Квартира, в которой они находились, была та самая — оставшаяся после смерти свекрови, почти пустая, без ремонта: старая плита, стол, диван, санузел. Всё лишнее давно было выброшено.

— Ой… а это кто? — блондинка вскочила и стала натягивать одежду, раскиданную по полу.

— Это моя жена… — выдавил Иван.

— Что же ты не сказал, что у неё есть ключи?! — возмутилась блондинка.

— А у нас с мужем нет секретов, — сказала Светлана, проходя дальше. — Подожди, дорогуша. Не торопись. Ты своё получила? Хорошо ведь было минут пять назад? Не отвечай, я слышала.

У любовницы мужа пропал дар речи.

— Свет… — Иван попытался что-то сказать, но осекся.

— Ты ей не сказал? Милочка, у нас с мужем уговор, — голос Светланы стал ледяным. — Нам для сыночка на ипотеку не хватает. Мы эту квартиру оформили, а платить нечем. Знаешь ведь, что Ивана сократили? Вот он и старается как может. Всё для семьи. Вчера приводил Алёну, до этого Наташа была, сегодня ты. Кстати, самозанятость оформлена?

— А зачем вам?! Вы что… из налоговой?! — блондинку бросило в панику.

— Я тебе чек выдам. За услуги. Давай, милая, расплачивайся. У тебя наличка или карта? И за ресторан не забудь — устрицы недешёвые.

— Откуда вы знаете, что мы устрицы ели?! — блондинка побледнела. — Ваня?! Это что, правда?! У вас такой бизнес?!

Она сорвала с шеи цепочку с подвеской — ту самую, которую Иван подарил ей — и швырнула на стол.

— Не звони мне больше! И это себе оставь! — выкрикнула она и убежала.

Светлана отвернулась. Её трясло от боли.

— Свет… ну зачем ты так? — пролепетал Иван.

— Развод. А это — я себе оставлю. За устрицы и за всё хорошее, — она взяла цепочку и пошла к двери.

Иван не посмел остановить её.

Первым делом Светлана отправилась в скупку золота и сдала цепочку.

— Какая цена была при покупке? — спросил оценщик.

— Около ста тысяч, — вздохнула она.

— Понимаете, сумма при покупке в магазине отличается от моей.

— Конечно. Я согласна.

Она сдала украшение не для выгоды — просто так требовало её самолюбие. Позже на эти деньги она купит подарок себе.

Ближе к вечеру ей позвонил Иван.

— Свет… тут бы убраться надо. Вода протекла, — как ни в чём не бывало сказал муж.

— Убирайся. Пока делим имущество, будешь жить в этой ванне, дорогой. Домой не приходи. А Мария Владимировна тебя ждёт, — сказала Светлана и отключила телефон.

Через несколько минут снова позвонила соседка.

— Светочка, что-то я не поняла, почему у меня до сих пор с потолка капает?

— Мария Владимировна, как оказалось, это любовница моего мужа забыла закрыть кран. Так что спрашивайте с неё. Квартира принадлежала его матери, перешла к нему в дар. А мы разводимся. Отношения к квартире я не имею.

Мария Владимировна что-то ещё хотела сказать, но Светлана отключила телефон. Ей нужно было время, чтобы осознать произошедшее. Но в одном она была уверена: мужа она не простит.
И сделает всё, чтобы отсудить у него большую часть имущества.

Светлана шла по улице, когда мимо проехала маршрутка — из открытой двери доносился голос диктора радио:

«…в Луганске сегодня проходит масштабное событие Содружества моды. Эстафету принял город Луганск, где дизайнеры представляют коллекции проекта “Русский стиль”, реализуемого при поддержке Президентского фонда культурных инициатив…»

Светлана уловила только часть фразы.
Странно — мир живёт, создаёт, строит, объединяет регионы, показывает красоту и культуру, а её собственная жизнь валится как карточный домик.
Контраст вышел болезненно-чётким.

Она остановилась, поёжилась, глубоко вдохнула — и пошла дальше.

Ивану не удалось вернуть ни жену, ни любовницу, ни сына.
Он проиграл и спор с соседкой.
В суде выступила свидетельница — его бывшая жена. Светлана подтвердила, что затопление произошло из-за открытого крана, оставленного любовницей.

Ивану пришлось оплачивать не только ремонт в своей ванной, но и возмещать ущерб соседке.

Это романтическое свидание с устрицами и лепестками роз Иван запомнил на всю жизнь.

Но на этом беды не закончились.

Однажды вечером Светлана шла в магазин и услышала, как за её спиной кто-то зовёт:

— Светлана Петровна?

Она обернулась — перед ней стоял сотрудник управляющей компании.

— У нас снова жалоба от соседки снизу. Говорит, капает с потолка.

Светлана удивлённо вздохнула:

— Я уже объясняла: квартира — Ивана. Пускай он и отвечает.

— Он не берёт трубку. Может, вы откроете? Мы должны осмотреть помещение.

Светлана недовольно сжала губы. Но выбора не было — искать Ивана по всему городу бессмысленно.

Она открыла дверь.

Квартира встретила её тишиной.
Никаких следов новой протечки.
Но было ощущение… как будто здесь всё ещё витает запах чужой парфюмерии, слишком резкий, слишком сладкий.

— Всё сухо, — сказал сотрудник. — Возможно, соседка преувеличивает.

— Она любит это, — буркнула Светлана.

Когда он ушёл, она выключила свет, закрыла дверь и долго стояла в подъезде, прислушиваясь к себе.
Было неприятное, липкое чувство — будто ей снова пришлось войти в чужую грязь.

Тем временем их сын, узнав об измене, перестал общаться с отцом.
Костя поддерживал мать, как мог:

— Мам, ты держись. Я рядом. Мы справимся.

Светлана кивала. Иногда ей казалось, что именно Костя спасает её от полного отчаяния.

Но впереди был новый удар.
Их ждал долгий процесс раздела имущества, и Иван явно собирался тянуть время, спорить, выкручиваться и жаловаться на жизнь.

Светлана понимала: это будет непросто.

Но она была готова.

Ближе к вечеру соседка снова позвонила Светлане.

— Светочка, что-то я не поняла, почему у меня до сих пор с потолка капает?

— Мария Владимировна, как оказалось, это любовница моего мужа забыла закрыть кран. Вот с неё и спрашивайте. Жилплощадь принадлежала матери Ивана, перешла к нему в дар. Теперь мы с ним разводимся, и я к этой квартире отношения не имею.

Мария Владимировна что-то ещё хотела сказать, но Светлана отключила телефон. Ей требовалось время, чтобы осознать произошедшее. Но в одном Светлана была уверена: мужа она не простит и сделает всё, чтобы отсудить у него большую часть имущества. Их сын, узнав об измене, перестал общаться с отцом.

Ивану не удалось вернуть ни жену, ни любовницу, ни сына. Он проиграл и спор с соседкой. В суде выступила свидетельница — его бывшая жена. Светлана подтвердила, что затопление произошло умышленно, и Ивану пришлось оплачивать не только ремонт в своей ванной, но и возмещать ущерб соседке. Это романтическое свидание с устрицами и лепестками роз Иван запомнил на всю жизнь.

Но это было только начало.

Светлана вернулась домой под вечер. День вымотал её настолько, что она просто опустилась на стул в прихожей и долго сидела, глядя в пустоту. В голове снова и снова всплывали сцены: блондинка на диване, пена с розами, цепочка, брошенная на стол… И главное — взгляд Ивана, полный растерянности, не раскаяния.

Телефон пикнул — сообщение от Кости:

«Мам, я дома. Если хочешь — приезжай. Я чай сделал».

Светлана улыбнулась впервые за день.

На следующий день ей нужно было заняться документами.
Она поднялась рано, собралась и поехала в центр. Пока ждала своей очереди, перебирала бумаги: свидетельства, квитанции, выписки. Всё казалось огромным, громоздким, но она упорно шла вперёд.

После МФЦ заехала в магазин — купить себе что-то маленькое, символическое, как знак, что жизнь продолжается. Выбрала красивый шарф — лёгкий, нежный, цвета тумана. Сразу стало чуть теплее на душе.

Когда она вернулась домой, к вечеру, у дверей стоял Иван. Он мял в руках какие-то бумаги, переминался с ноги на ногу.

— Свет… — тихо сказал он. — Я хочу поговорить.

— Нам не о чем, — Светлана хотела пройти мимо, но он преградил путь.

— Я понимаю, виноват. Но… — он запнулся, — но не бросай меня так.

— Ты сделал всё сам, — спокойно сказала Светлана. — И теперь расхлёбывай сам. Я устала. И от оправданий, и от обещаний, и от лжи.

Иван опустил голову. Она прошла мимо него, открыла дверь и вошла.
Он остался стоять в подъезде — потерянный, пустой.

В ближайшие недели она занималась разделом имущества. То юристы, то консультации, то документы, то очереди.
Это изматывало, но одновременно давало ощущение контроля.

Однажды ей позвонили:

— Светлана Петровна? Это управляющая компания. Нам снова сообщили о потёках в квартире снизу. Иван не выходит на связь. Не могли бы вы открыть?

Она глубоко вздохнула. Её буквально затягивало в чужой бардак снова и снова.

Но она поднялась по лестнице, открыла дверь.

В квартире было тихо.
Никаких новых протечек.
Но воздух казался тяжёлым — будто здесь всё ещё сохранялся запах чужого парфюма.

Светлана прошла по комнатам, включила свет, выключила, закрыла дверь.
Она чувствовала: это место отравлено чужой ложью. И нужно поскорее закончить с ним — навсегда.

Костя приходил почти каждый вечер.

— Мам, всё будет хорошо, — говорил он. — Мы справимся.

— Конечно справимся, — отвечала она, гладя его по руке.

И действительно — его присутствие возвращало ей силы.

Чем ближе был суд, тем спокойнее становилась Светлана.
Она перестала плакать. Перестала вспоминать.
Как будто внутри что-то щёлкнуло: она отпустила.

На слушании она сидела уверенно, с прямой спиной.
Иван же выглядел растерянным, иногда — жалким.

Когда перерыв закончился, он подошёл:

— Свет… верни всё, как было. Я… исправлюсь.

— Как было? — она посмотрела ему в глаза. — Как когда я мыла твои рубашки, а ты в это время устраивал ванны с розами? Или когда я тянула всё на себе, а ты «заводил отношения»?
Нет. Я жить хочу.

Иван хотел что-то сказать, но не смог.

Светлана отвернулась и пошла к адвокату.

Распускались деревья, шёл тёплый ветер.
Каждый вечер она стала гулять во дворе: просто ходила, слушала тишину, смотрела на небо.
И впервые за долгое время чувствовала, что жизнь может быть простой. И спокойной. И её.

Костя однажды сказал:

— Мам, ты стала другая. Светлее. Ты как будто вернулась.

— Я просто перестала бояться, — сказала она.

И впервые почувствовала, что это правда.

На финальное заседание суда по разделу имущества Светлана пришла спокойной, собранной. Рядом — адвокат. Иван сидел напротив, мял документы, выглядел растерянно и даже немного испуганно. Как будто всё происходящее стало для него неожиданностью, хотя именно его поступки привели к развалу семьи.

Судья выслушала обе стороны. Светлана говорила чётко, спокойно, без эмоций. Иван — путался, жаловался, разводил руками. Он пытался объяснить, что «так получилось», что «его неправильно поняли», что «он не хотел», но слова тонули в собственной несостоятельности.

В итоге решение было вынесено:
квартира — Светлане,
дача — Ивану,
совместные накопления — разделить поровну.

Иван открыл рот, чтобы возразить, но судья строго посмотрела на него:

— Вопрос закрыт.

Заседание закончилось. Все стали подниматься. Светлана взяла свою папку, повернулась и спокойно пошла к выходу.

Иван догнал её у дверей.

— Свет… ну давай поговорим? — голос был тихим, почти жалобным.

— А о чём? — она посмотрела на него так, как смотрят на человека, ставшего чужим.

— Я… я всё понял. Мне плохо без тебя. Ты… ты была права. Я всё исправлю. Вернись.

Светлана чуть усмехнулась — без злости, без боли. Просто с пониманием: этот этап пройден.

— Иван, — сказала она мягко, — мне больше не нужно, чтобы ты что-то исправлял. Я хочу жить, а не ждать, когда ты вырастешь. Прощай.

Она вышла на улицу.

Весна перетекала в лето.
День был тёплый, ясный. Люди торопились по делам, дети катались на самокатах, над домами кружили голуби.
Светлана остановилась на тротуаре, вдохнула воздух полной грудью — и впервые за многие месяцы почувствовала не пустоту, а лёгкость.

Костя стоял у машины и махал ей рукой.

— Ну что, мам, домой? — улыбнулся он.

— Домой, сынок, — кивнула она.

Она села в машину и поняла: ей не страшно.
Дом больше не казался пустым. Пустота — это просто место, в котором может появиться что-то новое.

И впервые за долгое время Светлана чувствовала себя живой.
Свободной.
Идущей в будущее, а не оглядывающейся назад.

Дверца машины закрылась, мотор загудел, и они поехали.
Светлана смотрела вперёд и думала о том, что теперь жизнь принадлежит ей.
И что она, наконец-то, знала, куда идти.

Автор: Стелла Кьярри.

Спасибо, что дочитали до конца. Мы очень стараемся для вас — подписывайтесь, чтобы не пропустить новые публикации. Поставьте «Класс», если вам по душе наши истории.