Проявление любви

Жила-была в нашей бесконечной Вселенной новорожденная планета. Она была еще сама очень юной, но уже ощущала себя большой Матерью, и звали её Мать Сыра Земля. Сырая — не от сырости в современном понимании, а напитанная влагой ЖИвительной, значит, ЖИвая, плодородная. И мечтала она о младенце, тогда бы она смогла быть очень щедрой Матерью и одарить его всеми дарами. Так Сыра Земля создала драгоценные камни, и невиданной красы существа, и много, еще много чего. Когда новоиспеченная, жаждущая стать Матерью Земля приняла в свои огромные тёплые ладони из рук Абсолюта беспомощного младенца, то сразу же принялась задаривать его всем, что у нее было. Но младенец то не обращал никакого внимания, то жалобно и отчаянно плакал. «Выбери только три Дара, — сказал мудрый Абсолют. — Только три дара он готов принять сейчас, остальные оставь на потом, всему свое время». «Какие же это дары?» — взмолилась любящая Земля. «Этого я не могу тебе сказать, но оставлю тебе подсказку: два дара нужны его хрупко

Вы любите смотреть в небо, замирая от восхищения? Я да, особенно когда вижу перистые облака. Это изящные белоснежные полосы на ясном небе, похожие на шёлковую пряжу.  Они рождаются в самых верхних ярусах из мельчайших замёрзших кристаллов. Моряки видели в них предвестников приближающейся непогоды, но а я когда вижу их в небе вспоминаю славянское предание о небесных пряхах: богине судьбы Мокошь и её двух дочерей Доли и Недоли. Где-то там в небесной выси крутится Колесо жизни, представляю я, а с ним неустанно вращается прялка.  Доля с Недолей с любовью вплетают свои разные нити в единую нить моей судьбы. Нить Недоли суровая, с узелками, а нить Доли, напротив, тонкая, ровная и шелковистая. Удивительно, что всё это хитросплетение мне во благо, что обе они - мои помощницы на пути развития Души. Недоля создаёт запутанные ситуации и учит их преодолевать и расти, а Доля вдохновляет и мотивирует идти дальше. Но всё это я осознаю там, в перистых облаках из божественных кристаллов, а тут на Зем

Сегодня я проснулась от света: в комнату проникли лучи. Я открыла глаза и вспомнила сон — чудесный и такой простой момент, как я еду на велосипеде вдоль пшеничного поля. Колосья золотятся и манят. Я бросаю велик, не в силах сопротивляться внутреннему зову. К чёрту дорогу, спешку! Вот оно: моё поле пшеницы. Я одна купаюсь в его позолоте, раздвигаю колосья руками, слышу их шелест и чувствую шероховатость. Это моё поле, я сделала его своим. Я лежу и смотрю в небо. Это моё небо, это мой мир, и я люблю его. Но тут я просыпаюсь. Медленно открываю веки, они тяжёлые и слипшиеся. Хочу потереть глаза после сна и проморгаться, но вспоминаю, что тело мне не подчиняется. Но это длится момент. Я уже пережила это эмоционально и приняла. Разве что после пробуждения мне кажется, что я всё ещё могу что-то. Что ж, я осознала плюсы своей ситуации: у меня пока ещё ясный разум, яснее, чем на других этапах моей жизни. А что важнее, скажете вы? Ходить по дому, страдая от деменции, живя в страхе, и думать, чт

Я помню себя ВСЕМ и одновременно НИЧЕМ. У меня не было потребности узнать, кто я, я была частью совершенного Абсолюта. Как в отражении, я видела себя в других и чувствовала других в себе, и это давало мне бесконечное УМИРОТВОРЕНИЕ. Потом меня победило любопытство. Страшное дело это любопытство, подумала я, оно даёт мне необъяснимую жажду движения. Движимая страстями, я побывала во многих местах, также ощущая их совершенство, но оно совсем не удовлетворяло мою жажду, пока однажды я не проникла в одну гигантскую библиотеку с высокими полками, забитыми до отказа разной толщины томами. «Какое странное место, — подумала я, — как будто всё в нём ожидает ТВОРЕНИЯ». Я начала тянуть книги с полки без разбора и смотреть их с КОНЦА… Почему с конца? — спросите вы. Я не знаю, но тогда мне казалось это правильным. Некоторые эпилоги сразу же отталкивали меня своим некрасивым содержанием, а другие завораживали, и тогда что-то тянуло меня перейти к началу и погрузиться в шелест страниц. В этой библио