Не сидится

Переезд в США — это не просто смена адреса. Это как проснуться в параллельной вселенной, где всё, к чему ты привык, работает наоборот. Заходишь в дом — в обуви. Заказываешь еду — получаешь ведро. Идёшь в аптеку за лекарством — и выясняется, что ценник в три раза больше, чем на витрине. Американцы считают всё это нормой. А ты стоишь посреди супермаркета и пытаешься понять, почему на кассе просят на 50 долларов больше, чем ты насчитал по ценникам. Мы собрали двенадцать самых шокирующих моментов, с которыми сталкиваются русские в Америке. Не из фильмов, не из рекламы — из реальной жизни людей, которые там живут. 1. В доме не разуваются Если ты вырос в России, где первое правило входа в квартиру — разуться, готовься к культурному шоку. Американцы заходят в дом в той же обуви, в которой ходили по улице весь день. На ботинках может быть грязь, следы собачьих «сюрпризов», уличная пыль — неважно. Всё это идёт прямиком на ковёр, которые американцы тоже любят. Согласно опросам, только 23% америк

Командировки научили меня многому: упаковывать чемодан за 5 минут, спать под храп и... бояться бабушек с судочками Я езжу в командировки по России уже восемь лет. Москва — Воронеж, Самара — Екатеринбург, Казань — Нижний Новгород. За это время я насмотрелся всякого: пьяных компаний, орущих детей, гастролирующих музыкантов с гитарами, студентов, празднующих сессию прямо в вагоне. Но самое страшное, что может случиться в поезде — это подсесть к пенсионерке, которая свято верит, что весь мир ей должен. По факту рождения. По праву советского паспорта. По божьему благословению. Билет купил? Без разницы. Место моё! Классика жанра, которую я наблюдал раз десять минимум. Садишься на своё место — по билету, законно оплаченное. Устраиваешься, достаёшь ноутбук или книгу. И тут... — Молодой человек, а ты что тут делаешь? Поднимаю глаза. Передо мной — дама лет 65-70, с огромной сумкой-баулом и лицом, готовым к священной войне. — Еду по билету, — показываю документ. — Ну и что? — она даже не смотрит

В соцсетях взорвался новый тренд, который буквально переворачивает сознание. Блогеры берут обычное фото российского города — серый двор, панельную девятиэтажку, заснеженную остановку — и пишут над ним: «Киото», «Иокогама», «Саппоро». Зритель смотрит и думает: «Ну конечно, вот она, японская эстетика, даже обычный переулок там выглядит как кадр из аниме». А потом — бац! — и раскрывается правда: это Пенза. Или Томск. Или Владивосток. И сердце сжимается от осознания: мы сами обесцениваем то, что видим каждый день. Как работает тренд, который лечит от романтизации заграницы Схема простая, но гениальная. Блогер снимает короткое видео — несколько кадров обычного российского города. Ничего особенного: заснеженная улица, фонари, силуэты домов в сумерках, отражение в лужах. Самая обычная Россия, какую мы видим каждый день из окна. Но вот к этим кадрам добавляются подписи: «Канадзава», «Иокогама», «Саппоро». И что-то меняется мгновенно. Мозг достраивает картинку. Вот там, в Японии, даже обычный

На прошлой неделе я случайно наткнулся в торговом центре на давнюю знакомую Катю. Мы не виделись лет семь — она уехала в Германию по работе и осталась там. Естественно, пошли в кафе, разговорились. И то, что она рассказала о немецких женщинах, меня откровенно поразило. Некоторые вещи казались мне настолько дикими, что я переспрашивал по три раза. — Знаешь, что меня больше всего удивило в первые месяцы? — начала Катя, размешивая капучино. — Немки совершенно не заморачиваются по поводу мнения мужчин о своей внешности. Вообще. Я не понял. Как это «вообще»? — Ну, смотри, — продолжила она. — Помнишь, как у нас девушки собираются на свидание? Два часа макияж, три платья примерят, каблуки обязательно, маникюр свежий. Даже просто в магазин выйти — нужно «привести себя в порядок». Потому что вдруг кто-то увидит, вдруг оценит неправильно. — Ну да, нормально же, — согласился я. — А в Германии девушка может прийти на свидание в джинсах, кроссовках и вообще без макияжа, волосы растрепаны. И это нор

Картина маслом: промозглая сибирская делянка после вырубки леса. Горы веток, коры и хвои. Наши лесорубы собрали брёвна и уехали. А через неделю на это место приезжают китайцы. С мешками. И начинают... собирать иголки. Вручную. Охапками. Фура за фурой уходит в Китай, набитая тем, что мы считаем мусором. А там эти иголки продают по 30 долларов за 100 граммов. Как так вышло? В России к сосне относятся утилитарно. Из неё строят дома, делают мебель, производят бумагу. После вырубки ценятся только брёвна. Всё остальное — ветки, кора, иголки — считается отходами и остаётся гнить в лесу. Изредка какой-нибудь предприимчивый заготовитель соберёт кору и продаст её садоводам как мульчу. Садоводы радуются — натуральный материал для грядок. Лесорубы радуются ещё больше — из мусора сделали деньги. В последние годы спросом стала пользоваться кора лиственницы — она имеет красивый красноватый оттенок и медленно чернеет. Сосновая кора уже не так популярна. На шишки тоже появился спрос — ими закладывают п

Республика Тыва получает из федерального бюджета 79% своих расходов. Чечня — 78,8%. Ингушетия — 78%. Это не просто цифры из отчётов Росказначейства. Это — реальность миллионов россиян, живущих в регионах, где своих денег не хватает даже на зарплаты учителям и врачам. Но так было не всегда. 1970-е годы. Иваново — город, где производится почти половина всех хлопчатобумажных тканей СССР. 49% всего ситца страны! Ещё 77% льняных тканей. Десятки огромных текстильных комбинатов работают в три смены. На фабриках — сотни тысяч рабочих. Зарплаты хорошие, стабильные. Очереди на квартиры, но они есть. Путёвки в санатории. Детские сады при заводах. Город гордо носил титул «третьей промышленной столицы РСФСР» после Москвы и Ленинграда. Англичане в XIX веке назвали его «Русским Манчестером» — по аналогии с главным текстильным центром Великобритании. Но текстилем дело не ограничивалось. В Иванове построили машиностроительные заводы: «Ивтекмаш» (оборудование для текстильных фабрик), «Ивтормаш» (торфяны

Дело было в коворкинге на «Белорусской». Сижу, работаю над переводом документов. Вижу — парень азиатской внешности устроился за соседним столом, что-то сосредоточенно печатает. Потом достал телефон и начал говорить по-корейски. А я знаю корейский язык — учил в университете, потом стажировался в Сеуле. Да и работа связана с переводами, поэтому встретить в городе корейца и не заобщаться с ним было бы преступлением для моей любопытности. Я не из тех, кто лезет знакомиться с каждым встречным. Но тут случайно услышал фразу, и понял, что у человека проблемы — он кому-то жаловался, что не может найти специалиста по визовым вопросам. Подошёл, представился по-корейски. Предложил помощь. Так мы и разговорились. Зовут его Пак Чжин Су. 38 лет. В Москве уже полтора года. Работает удалённо на корейскую IT-компанию — программист. Снимает квартиру в районе ВДНХ, живёт один. Пригласил его в кафе рядом — решил нормально пообщаться, узнать, как ему тут живётся. Чжин Су оказался человеком грустным, немног

Я, Андрей, 29 лет. Живу в Челябинске с рождения. Женат, двое детей — Кириллу 5, Алисе 2 года. Работаю инженером на ЧТЗ. Вчера встретил Диму — мы учились в одном классе школы №89 в Курчатовском районе. Не виделись лет пять. Решили посидеть в баре на Кирова, вспомнить старое. Разговор принял неожиданный оборот, и я решил практически дословно переписать его на вашем ресурсе. Потому что в нём — вся правда о Челябинске. Обе правды. Сидим, пьём пиво. Дима рассказывает, как дела — развёлся, работал веб-дизайнером, но забил. Говорит, через месяц сваливает в Москву. — Серьёзно? — удивился я. — А что там делать будешь? — Да что угодно. Лишь бы не здесь, — махнул рукой Дима. — Андрюх, я устал от этого города. Понимаешь? Я его ненавижу. Челябинск — это помойка, из которой надо было уезжать ещё давно. Я молча потягивал пиво. Дима между тем разошёлся. — Ты же сам знаешь, какая тут экология, — начал он. — Каждое утро просыпаешься и думаешь: какого цвета сегодня небо? Серое? Жёлтое? Или вообще коричне

Россия — это не просто большая страна. Это целый мир, где на одной территории мирно уживаются более 190 народов. И нигде это не ощущается так ярко, как в наших многонациональных городах. Всероссийская перепись населения 2021 года показала удивительную картину: есть города, где представители разных национальностей создают уникальную атмосферу, непохожую ни на что другое. Сегодня расскажу о шести таких местах, где культурное разнообразие — это норма жизни. Прежде чем погрузиться в географию, важно понять: многонациональность российских городов — это не аномалия, а естественный результат нашей истории. Россия никогда не была моноэтническим государством. Уже со времён Золотой Орды и присоединения Казанского и Астраханского ханств наша страна строилась как многонациональная империя, а затем и федерация. В советское время активная индустриализация и урбанизация приводили к миграции людей разных национальностей в города. После распада СССР начались обратные процессы — кто-то уезжал в независи

Несколько недель назад я вернулся с Кубы. Всю дорогу домой прокручивал в голове, как же так получилось, что Остров Свободы превратился для меня в остров удивительных открытий и разочарований. А ведь я готовился к этой поездке полгода, изучал маршруты, читал отзывы, копил деньги. Тур на двоих обошелся в 190 тысяч рублей за 8 ночей — казалось бы, неплохая цена за экзотику. Но давайте по порядку, без прикрас и с конкретными цифрами. Приземлились в Гаване поздним вечером. Первое, что бросается в глаза — душная влажность и запах старого машинного масла. Второе — цена на такси до отеля. Официальные желтые таксисты запросили 30 долларов за поездку минут на 25. Я думал, водитель шутит. — Сеньор, это нормальная цена, — невозмутимо ответил таксист. Позже я узнал, что средняя зарплата кубинского врача или инженера — около 50 долларов в месяц. Официанта в ресторане — еще меньше, долларов 15-20. То есть наша получасовая поездка стоила месячной зарплаты высококвалифицированного специалиста. Вот вам