НОЯБРЬ, 23.

1820 год. Петербург. В Вольном обществе любителей российской словесности «слушали в прозе» сочинение Боратынского «О заблуждениях и истине». — «Одобрено. Избрано».
«Что называем мы заблуждением? Что называем мы истиной? Я не говорю об истинах исторических, математических и нравственных; нет, я говорю о минутных соображениях разума, основанных на каких либо мнениях, почитаемых нами за истинные, вследствие которых мы так или иначе принимаем впечатления окружающих нас предметов. Я спрашиваю: почему одни впечатления или родившиеся от них мысли мы называем истинными, а другие ложными? Ежели в прекрасный вечер, смотря на заходящее солнце, последними лучами озлащающее зелёные холмы, полный тихим спокойствием засыпающей природы, я воскликну в минуту восторга: величественно, как прекрасно творение! — никто не подумает назвать заблуждением чувство, которое заставило меня изъясниться таким образом. Дитя ловит бабочку и, поймав её, восклицает: как прекрасна бабочка! как я рад, что поймал её! Мы говорим с чувством собственного превосходства: прелестный возраст! бабочка составляет твоё счастие; но придёт время, и заблуждение исчезнет!..»