ЛИКЁР
Пусть это будет крепкий сладкий сон –
густой ликёр из вызревших гранатов
эдемских.
Может быть, я виновата
в безмолвии бессильном в унисон...
Отчаянно шепча: «Остановись» –
над раной – кровь, как воду, заклинала.
Казалось – это лишь прыжок с трамвайной
подножки, но... цена билета – жизнь.
Заброшу безделушку в полынью...
что – серебро, когда молчанье – злато.
Зазубренная сталь – чем не расплата
за каждое свободное "люблю"
в ритмичных актах...
вскрытия...
себя.
Слова бесцельны – попадают в точку.
Приснится вновь: я умерла – заочно
"в безлунный день, \ликёра капли\бря".
\М.Бровкина-Косякова\

untitled Превзойти Всех тот, кого я люблю не придет назад у меня в рукаве ни туза только мелочь треф я чрезмерно с ним нежная за глаза впрочем,оба мы знаем что это блеф как бы мне ни ломило виски и ни жгло нутро от случайных встреч нестыковок и новостей ну, подумаешь, больно подумаешь, тяжело улыбайся,дыми, делай ставки, встречай гостей это просто память держит за жабры и бьет об лед вся твоя уязвимость - саднит у тебя в груди не ступай по острому, девочка хватит, не твой черед будь сильнее и гибче чтобы на ход впереди чтобы шах или мат, чтобы прямо и под прицел,что терять тем кто бросил и выстрадал свой all in как бы он ни пошел, я уже не меняюсь в лице моё чертово сердце закрыто на

Jersey
Господа, где вы взяли такую хреновую зиму?!
На блошином была распродажа дешевых сезонов?
Первый мартовский день был оценен, осмеян и кинут.
Всем, похоже, чихать. Все равно. Пополам. Бирюзово.
Одноразовый кофе не греет ни руки, ни душу.
Небо смотрит в упор взглядом голубоглазого хаски.
Через силу и ребра мечта бьется кашлем наружу,
по пути разорвав все приличия, шепот и связки.
Воротник из джерсИ поднят в знак выраженья протеста.
Мне плевать, что немодно. У нас с модой, знаете, туго.
Я скучаю по маю вокруг и улыбкам Эрнесто
с каждой майки на каждой груди разноцветного юга.
Но пока перебесится ртуть в наших средних широтах,
пармезаном присыпав дороги, машины, прохожих,
я успею влюби

СЕКРЕТ
– Не читай придирчиво гримуар –
не ищи заветное между строк.
Небо зимней ночью – что твой муар...
свет луны – как маковый млечный сок...
звёзды – словно кто-то рассыпал соль
/бросил вслед... бессильно...
– Не приходи
больше. Так измучила эта боль –
птица обескрыленная в груди.../
Не учи заклятия наизусть –
отворот не делают на себя.
Отраженье хмыкнет: «Болит... и пусть –
значит, ты сегодня /опять/ жива».
Я не та, кто будет тебя учить,
что шептать над кровью в хмельном вине...
как чужую душу по капле пить...
как являться в каждом рассветном сне,
отнимая силу да изводя...
как интимным адом чужому быть,
чтобы стал твоим он...
И без меня
это всё узнаешь.
А как любить
чистокровной ведьме и

К конечным пришвартуются пустые поезда. Читала глупость, писала глупость. Вода по стеклам длинных лет пятнадцать стекала молча, как дни недели. Когда мне дали сны, в которых небо, я не сдержалась. И окунулась. Теперь ко мне оттуда прут гонцы. Идите к черту. Так надоели. Меняю мир на целых две войны. Стратег и тактик. И плюс контузия. В такой мороз мы все замерзнем в поле, почти на подступах к горящим крышам. Я двадцать пять таких забавных лет смотрела сны, взахлеб пила иллюзии. Теперь проснуться и пить кефир? Да нет, спасибо, я так не выживу. Давайте лучше Вы теперь ко мне - берите рюмки, берите страхи. Здесь у меня какой-то лютый май, и все кошмары, как анекдоты. Я протопчу сквозь лес е