О звездах на бархате.

Безлунная августовская ночь смотрела в сумрак комнаты. Только маленькие светящиеся звездочки на потолке слабо освещали помещение, придавая всему сказочный синевато-зеленый цвет. Мальчик, лицо которого тоже было синевато-зеленым, сидел на подоконнике, обняв колени, и смотрел на небо, откуда ему весело подмигивали «чужие солнышки» — так папа называет светящиеся точечки на синем бархате ночного небесного купола. А еще папа говорит, что никакого купола или сферы нет и в помине... Никто не занавешивает его на ночь легкой тканью, чтобы жители Земли немного отдохнули от своих забот; никто не рисует светящейся краской горошинки и не моет его пушистой мочалкой по утрам. Но мальчик-то знал, что облака появляются, когда ангелы перебарщивают с мыльной пеной, а тучи — когда слишком много звездной пыли оседает на куполе.
Про звездную пыль и космический мусор тоже рассказывал папа – вместо сказок на ночь. Как он говорил маме: «Чтобы вырос Мужчина, а не Принцесска». Звездная пыль парила в Космосе, и, как самая обычная пыль оседает на зеркалах и полках, звездная оседала на куполе. Папа ругал сына за такие «фантазии», и мальчику пришлось делиться мыслями об устройстве мира только с Жоржиком — маленьким хамелеончиком, однажды по ошибке оказавшимся в детской.
Правда, в последнее время в светловолосой головке мальчика стали появляться мысли-«бунтари». А все подготовка к школе! Это она заставляла временами задумываться о Космосе, составе Атмосферы, в которой не оказалось ни грамма хрусталя, орбитах, силах притяжения и о газовых шарах — других солнцах. «Бунтари» коварно проникали в картину мира и маленькими молоточками ударяли по хрустальному куполу, пуская по нему сеть трещинок. Происходило это, как правило, перед сном, когда рядом оставались только мирно сопящий возле подушки Жоржик и слабый свет нарисованных на потолке звезд. Тогда мальчик будил хамелеона и садился вместе с ним на подоконник, втайне надеясь поймать падающую звезду. Друзья любовались на «чужие солнышки» и бархатное ночное небо, а мальчик пытался убедить хамелеона, что это все же купол. Или хотя бы сфера...
Сегодня Жоржик не хотел убеждаться. Он повторял слова учительницы и рисовал лапкой на запотевшем окне Солнечную систему. Мальчик тяжело вздохнул. Почему-то сердце вдруг сжалось в комочек, а может, от него просто оторвался очередной кусочек для починки неумолимо разрушающегося купола.
— Хорошо, Жорж, давай сделаем так: я брошу монетку, если выпадет орел — купол есть, а если циферка — ты прав, его нет. И Полина Санна права... Только разве она летала к звездам, о которых так много рассказывает? Разве гуляла по «дорогам планет — орбитам»?!
Жорж скептически скривил рот и отвел глаза к затылку, что означало высшую степень недоверия.
— Ладно, — еще раз вздохнув, сказал мальчик и достал из щели под подоконником маленькую монетку. — Бросаю.
Он крепко сжал денежку в кулак. Что-то прошептал над ним. Бросил мельком взгляд на небо и со всей силы подкинул монету вверх. Та ударилась о потолок, отскочила от стены и волчком закрутилась возле кресла. Ночная тишина пошла трещинами от этих звуков, грозя разбудить родителей, и мальчику с Жоржиком пришлось поспешно юркнуть под одеяло. Очень вовремя — несколько мгновений спустя дверь в комнату приоткрыла мама. Прислушалась. Подошла к кровати сына, поправила одеяло, чуть не сбросив хамелеона с постели, и на цыпочках вышла, прикрыв за собой дверь.
Мальчик с трудом выдохнул и широко улыбнулся — пронесло. Спихнул ногами одеяло. Прикусив нижнюю губу, с высоты кровати осмотрел пол и увидел блестящий в свете потолочных звездочек кружочек — монетку, притаившуюся у ножки кресла. Мальчик уже хотел слезть с кровати и подойти к денежке, как слух Жоржика уловил едва слышный шорох. Хамелеон прижался к ладони друга. Мальчик замер, не моргая, напряженно прислушиваясь.
Вдруг из-под кресла появилась маленькая трехпалая лапка, синевато-зеленая, как и все в комнате. Лапка тихонько, на коготках, «прокралась» к монетке и, схватив ее, скрылась под креслом. Мальчик рванул к нему, прижался виском к полу, то пошире распахивая глаза, то щурясь, чтобы рассмотреть загадочного воришку. Но увидел лишь толстенький хвост, мелькнувший в дыре в стене.
— Верни-и-ись! — жалобно протянул мальчик. — Пожалуйста, вернись! — отчаянно зашептал он.
Жоржик ласково погладил друга по плечу, стараясь успокоить — слезами не выманишь похитителя из-за стены.
— Она очень-очень нужна мне! — всхлипывая, шептал мальчик. — Я тебе потом отдам ее, честно-честно. Просто... Просто сейчас она мне важна. Я... Мне не верят, что небо — это купол. И эта денежка должна все решить... — Он перевел взгляд туда, где остановилась монетка, потом снова посмотрел в сторону дыры с похитителем, едва слышно добавил: — Может, я действительно не прав... Может... Все это было так глупо... Там же эта, атмосфера... А мой купол... Он же только мой. И ангелов нет... Есть только атомы, и больше ничего.
Слезинки тихонько стекали с лица, разбиваясь об пол. Воришка не отзывался. Мальчик свернулся клубочком на полу возле кресла, вздрагивая от беззвучных рыданий. Жоржик гладил его по щеке, одним глазом следя за дырой в стене.
Послышался цокот коготков, и из дыры появился хвост, потом часть туловища, крылышки, а затем голова с рожками. Существо развернулось к мальчику мордочкой.
Это был дракон. Настоящий, только размером с ладошку.
— Ш-што ты такое говорищ-щь? — бережно сжимая монетку в зубах, спросил дракончик. — Какой исщ-що купол? Он блес-стит?
Мальчик поднял глаза и шмыгнул носом:
— Блестит, звездами.
— Я ш-шиву в пещ-щере внутри с-стены, и там нет никакого блес-стящ-щего купола. Расскаш-ши.
— За монетку?
Дракончик опустил голову рожками вперед, исподлобья глянул на мальчика:
— А прос-сто так не расскашеш-шь? — Он вынул денежку изо рта и прижал лапками к груди: — Меня с-совут Рассильш. Если твоя ис-стория будет интерес-сна, я, может, и отдам с-солото.
— А папа сказал, что сейчас монеты делают не из золота...
— Молчщ-щи! — раздражаясь, зашипел Рассильш. — И говори о блес-ске купола.
Мальчик притих. Ему так давно хотелось с кем-нибудь еще поделиться историями о загадочном Космосе и далеких солнцах, но, кроме Жоржика, все отмахивались. А сейчас, когда практически принуждали... Желание куда-то улетучилось.
— Я п-п-попробую. Идем.
Дракончик недоверчиво посмотрел на протянутую ладошку. Глубоко вздохнул, выпустив струйку пара из ноздрей, и аккуратно опустил монетку на пол, подальше от странных чужаков, в тень.
Рассильш позволил Жоржу взять его за одну лапку, мальчику — за другую, и они вывели дракончика на середину комнаты. Звездное небо отразилось в больших черных драконьих глазах, как в двух куполах. Рассильш завороженно смотрел на звездную россыпь, чуть приоткрыв рот. А мальчик заговорил, сначала совсем тихо, едва слышно, о том, что высоко-высоко есть хрустальный купол небес, который обнимает земной шар. Этот купол — плотная сетка из тончайших хрустальных нитей, чтобы солнечные лучи могли дотянуться до каждой травинки, каждого лепесточка и каждой веснушки.
Все громче и громче становился голос мальчика, срываясь с шепота, но не стихал ни на мгновение. Он рассказывал об ангелах, которые на ночь закрывают сетку бархатом, а перед этим на ней светящейся краской рисуют узоры из точечек. Их люди зовут звездами. Иногда, когда кисточки случайно задевают бархатное полотно, кажется, по куполу проскользила звезда, ее называют метеором, и можно загадать заветное желание. Оно точно-точно исполнится.
Еще ангелы пушистыми мочалками чистят купол и бархат. Поэтому иногда идут дожди... Но это все проходит! И снова выглядывает Солнце. А ночью приходит Луна – младшая сестра дневного светила. В ее серебряном свете все такое загадочное, чуть страшное, но очень, очень красивое. И!.. И...
Мальчик замер, не находя слов, чтобы описать свой восторг. Комнату окутала легкая, как пушистое одеяло, тишина, которую нарушило шуршание хвоста Рассильша, когда тот пододвинулся поближе. Дракончик посмотрел мальчику прямо в глаза, в них отражались потолочные и небесные звезды. Потом на далекое небо. Вздохнул и медленно пошел в сторону своего убежища. Приблизился к монетке, поставил ее на ребро возле ножки кресла. А потом также медленно полез в свою пещерку в стене.
В прихожей зажегся свет. Но мальчик и хамелеон не заметили этого. Они все еще смотрели под кресло, где исчез их друг Рассильш. Так их и застала мама.
– Что это?! – воскликнула она, указывая пальцем на не успевшего замаскироваться хамелеона.
– Это кто, мам, – поправил ее мальчик. А Жоржик моментально слился с паркетом. – Не бойся, это мой друг. А я уже иду спать.
Пока мама осознавала услышанное, мальчик забрался в постель и моментально заснул. Жоржик окольными путями добрался до подушки и, блаженно улыбнувшись, лег возле носа мальчика, повернув мордочку в сторону окна. Мама взглянула на улыбающегося во сне сына, вздохнула. Накрыла его одеялом, чмокнула в лоб и, задумчиво шаркая тапочками, вышла из комнаты. За окном, серебряными нитями вплетаясь в бархат ночи, проскользили три звезды. А всеми забытая монетка еще долго стояла возле ножки кресла, пока не исчезла в недрах пылесоса, тихонько звякнув на прощание.
Мари Гернет
#звезды #сказки #драконы #летниесказкидраконов