Диагноз — «финнобоязнь"

Как Красная армия вылечилась от этой тяжелой болезни
«Разбитые армии потом хорошо дерутся», — заявил Сталин в апреле 1940 года на совещании с комсоставом вооруженных сил по подведению итогов Зимней войны. На нем командиры довольно откровенно говорили о ходе финской кампании, критиковали и даже обвиняли командование и друг друга. Стенограмма того совещания легла в основу публикуемого материала.
Удобный момент для войны
Началась война, как известно, после инцидента у села Майнила. Якобы 26 ноября на Карельском перешейке финны обстреляли советских военных. Но на совещании комсостав об этом эпизоде даже не вспомнил. Сталин же по сути признал, что он был инсценировкой, заявив, что СССР очень спешил начать войну из-за уникальной международной обстановки, сложившейся осенью 1939‑го.
Напомним, 23 августа СССР и Германия подписали пакт о ненападении и секретные протоколы к нему, в которых разграничили сферы своих интересов в Европе. Через неделю Гитлер напал на Польшу. Англия и Франция объявили ему войну. Когда же еще было решать вопрос с финнами и безопасностью Ленинграда, как не в этот удобный момент, когда «там на Западе три самых больших державы вцепились друг другу в горло», когда у них «руки заняты и нам представилась благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить», — вопрошал Сталин на совещании с комсоставом. Обратим внимание на слова «их ударить». В речи вождь не раз подчеркнул, что в Зимнюю войну СССР воевал не с Финляндией, а с Англией, Францией и Герма­нией, которые за ней стояли. То есть Советский Союз находился в глобальном противостоянии с Западом. А «финский вопрос» был лишь частью этой борьбы. И в сложившейся ситуации, по мнению Сталина, отсрочить его решение «месяца на два означало бы отсрочить его лет на 20». Потому что западные державы в тот момент особой войны между собой не вели и могли в любой момент помириться.