Предыдущая публикация
Какими рецептами делились Дюма, Одоевский, Гюго и другие знаменитые писатели в своих кулинарных книгах
Было бы ошибкой недооценивать поваренные книги – о важности кулинарии говорит тот факт, что во Франции первый сборник рецептов был выпущен сразу после изобретения книгопечатания, совсем немного уступив Библии и другим священным текстам. Немудрено поэтому, что и среди именитых авторов художественных произведений были те, кто направил свой талант на описание кухонных премудростей.
«Лекции господина Пуфа, доктора энциклопедии и других наук, о кухонном искусстве»
В. Юхансен. "На собрании художников"
Под таким названием читатели приложения к «Литературной газете» 1840-х годов знакомились с гастрономическими секретами и правилами этикета в области приема пищи. Автором статей, позже объединенных в общее издание, был князь Владимир Федорович Одоевский, философ, критик, писатель, композитор и педагог, а еще – тонкого ценителя хорошей кухни. Хозяин светского и литературного петербургского салона, Одоевский любил устраивать обеды и уделял много внимания их организации. «Лекции» посвящены и рецептам приготовления блюд, которые готовили в России тех времен, как исконно русским, так и привезенным из Европы и занявшим постоянное место в отечественной кулинарии.
Князь В.Ф. Одоевский
И писатель, и читатели получали массу удовольствия от публикации этих записок. Профессор Пуф пользовался популярностью благодаря своим веселым рассказам и увлекательному стилю изложения. Порой он начинал «сердиться», что его реальность ставится под сомнение, порой признавался в своей тучности и публиковал «диету против толщины».
Интересно, что приглашаемые на обеды Одоевского гости о вкусовых достоинствах блюд имели порой очень неоднозначное впечатление. Как писал граф Соллогуб, «на этих обедах подавались какие-то соусы, до того отвратительные, что даже теперь, почти сорок лет спустя, у меня скребет на сердце при одном воспоминании о них». Что ж, немудрено, что «Пуф» в переводе с английского означало «надувать, обманывать».
Овощи в горшочках - русское блюдо, которое профессор Пуф не мог обойти вниманием
«Возьмите хорошо очищенные три репы, три моркови, три свеклы, шесть картофелей, шесть сельдерей, две луковицы и три корня петрушки. Все вместе положите в простой глиняный горшок, прибавив немного соли, но ни капли воды, ни масла, горшок закройте крышкой, обмажьте окраины тестом и поставьте в печь часов на пять. Потом выньте все, что в горшке, протрите сквозь сито на железную глубокую тарелку, посыпьте сверху тертым пармезаном и поставьте в шкаф, чтобы зарумянилось. К этому блюду подается свежее масло».
Александр Дюма-отец и его «Большой кулинарный словарь»
А. Бенедетти. "Накрытый стол"
«Дюма был гением жизни» - говорила о великом писателе Жорж Санд, и биография Дюма служит такому тезису блестящим подтверждением. На литературном поприще он оставил после себя огромное количество романов и более ста тысяч страниц, число его любовниц не поддается точному установлению, но известно, что оно было очень велико. Дюма был заядлым охотником – однажды, отправляясь в Париж из родного городка Вилле-Котре, чтобы заплатить за ночлег в гостинице, он доставил хозяину дичи, добытой по пути в столицу. Дюма был и завзятым путешественником, побывав во многих странах, включая и Россию. Немудрено, что этот бонвиван находил большое удовольствие во вкусно приготовленном обеде. Во время путешествия по России в 1858-1859 годах жандармы, ведущие наблюдение за иностранным гостем, докладывали о том, что Дюма «имеет страсть приготовлять сам на кухне кушанья и, говорят, мастер этого дела».
Александр Дюма-отец
Детство Дюма прошло в достаточно стесненных условиях, но мать, будучи прекрасной кухаркой, умудрялась готовить довольно изысканные блюда из самых простых продуктов. Тут кстати пришлось увлечение Александра охотой – в его время в пищу употребляли едва ли не всех лесных птиц, лишь некоторые из них упомянуты в знаменитом и полном гастрономических отступлений романе «Три мушкетера».
Рецепт шашлыка Дюма привез из России
Так Дюма рекомендует готовить шашлык:
«Берут баранину, лучше всего филейную часть, режут на ровные куски величиной с орех, кладут на 15 минут в маринад, состоящий из уксуса, лука, перца и соли. В это время следует подготовлять миску древесного угля, на котором вы жарите мясо. Выньте мясо из маринада и насадите на железный или деревянный стержень вперемежку с кольцами лука. Мясо нужно обжарить со всех сторон, постоянно переворачивая вертел. Если хотите, чтобы ваш шашлык был совсем острым, оставьте мясо в маринаде на всю ночь…»
Вообще, создается впечатление, что Дюма жил в бешеном темпе и именно поэтому нуждался в особенном подходе к еде. На кухне, как и в жизни и творчестве, все было с излишком, избыточно, вдоволь – если затевался обед, то на десятки и сотни приглашенных и незваных сотрапезников, если подавали вино – то оно на самом деле лилось рекой.
Александр Дюма-отец если и нуждался в кухарке, то скорее как в помощнице, сам прекрасно справляясь с приготовлением блюд
Сам Дюма охотно откладывал перо, чтобы взять в руки сковороду. Известно, что он очень требовательно подходил к выбору кухарки, но правительницы кухни в его доме надолго не задерживались. Однажды во время путешествия в Марсель приятель порекомендовал Дюма отличную кухарку, которая, правда, совсем не умела готовить. Именно ее писатель нанял с большим удовольствием – ведь теперь у него появился непредвзятый помощник. «Она не будет, - радовался Дюма, - добавлять перец в мои рагу, муку в мои соусы, цикорий в мой кофе, она позволит мне, не воздевая рук к небесам, добавлять вино и бульон в мои омлеты».
«Большой кулинарный словарь», ставший последним большим произведением писателя, представляет собой не столько рассказ о блюдах, сколько художественное произведение, наполненное рассказами и притчами о том, как строили отношения с едой знаменитые и не очень повара, правители, исторические личности и просто знакомые Дюма. Всего книга включает около восьмисот новелл и служит не столько руководством для приготовления обеда, сколько способом взглянуть на жизнь и на еду глазами великого романиста.
«Кулинарная книга Гюго»
Ж.А. Грюн. "Конец обеда"
Известно, что в Бельгии, куда Дюма уехал после провозглашения Наполеона III императором, писатель угощал в том числе и Виктора Гюго, другого знаменитого любителя вкусно поесть или, говоря по-французски, гурмана.
Между «гурманом» и «гурме» французы видят огромную разницу: если первый – любитель много и вкусно поесть, проще говоря – обжора, то второй – тонкий ценитель высокой кухни, знающий секреты приготовления изысканных, дорогих кушаний. В этом смысле назвать знатока гурманом значит серьезно задеть его чувства. Тем не менее Гюго, по мнению его семьи и друзей, был именно гурманом. Шарль Огюстен Сент-Бёв, литературовед и друг писателя, шутил: «Естественная история знает три великих желудка: утки, акулы и Виктора Гюго».
Виктор Гюго
Гюго был большим любителем устраивать в своем доме приемы и, само собой, любителем вкусной и разнообразной еды. Флориан Гюго, потомок автора «Собора Парижской Богоматери» называет деда «великим едоком», во время трапезы тот предпочитал, чтобы на столе было много блюд и с каждого он брал понемногу. Любимым завтраком писателя были яйца-пашот, поданные с перцем по-баскски.
Потомок писателя Флориан Гюго - профессиональный повар
В 2012 году вышла в свет «Кулинарная книга Гюго», написанная Флорианом с использованием воспоминаний современников о его великом предке и выдержками из писем, фрагментов произведений, рукописных рецептов. Получившаяся поваренная книга стала одновременно и частью биографии Виктора Гюго, и сборником рецептов, адаптированных для современного гурмана: приготовить по ней террин из утиной печени, мильфей из баклажанов, шукетов с сыром, коктейль из крабов в желе может и современный ценитель высокой кухни. Немудрено – Флориан Гюго занимается стряпней профессионально.
Кулинария от литературных персонажей
И.И. Машков. "Снедь. Московские хлебы"
Даже не составляя сборников рецептов, мастера слова часто впускают высокую гастрономию и заманчивые описания блюд в свои произведения. Николай Васильевич Гоголь слыл большим любителем вкусной пищи, и его читатели знакомы с гипнотическим воздействием описаний бесчисленных «галушечек, пампушечек, товченичек», а приключение Пацюка из «Ночи перед Рождеством», когда «вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот», вызывает непреодолимое желание оказаться на месте персонажа или, по крайней мере, приготовить и съесть это блюдо обычным способом. Что касается Чичикова, собиравшего «мертвые души», при описании его обеда Гоголь упоминает «щи с слоеным пирожком, нарочно сберегаемым для проезжающих в течение нескольких недель, мозги с горошком, сосиски с капустой, пулярку жареную, огурец соленый и вечно слоеный сладкий пирожок».
«Мэри Поппинс на кухне» - одна из книг про няню-волшебницу
Некоторые же писатели, в стремлении создать отдельное гастрономическое произведение, приписывали лавры главного кулинара своему любимому герою. Так поступили Памела Трэверс, написавшая «Мэри Поппинс на кухне», и Рекс Стаут, который собрал в одном издании все рецепты блюд, упоминаемых в разных книгах о приключениях детективов, назвав его «Поваренная книга Ниро Вульфа». А француз Робер Куртен выпустил «Рецепты мадам Мегрэ», книгу, куда вошли способы приготовления блюд жены знаменитого комиссара из романов Жоржа Сименона.
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/030319/42395/
#ЭтоИнтересно #история
Следующая публикация
Нет комментариев